Виктория Толстоганова — сегодня одна из самых востребованных актрис российского кино. В театре она сделала свои серьезные работы гораздо раньше. Совсем недавно принимала участие в работе над новым проектом Павла Лунгина «Ветка сирени», где сыграла жену Рахманинова.
— Эта история не совсем биографическая — она отталкивается от фактов из жизни великого композитора и пианиста. Охвачен примерно двадцатилетний период. Моя героиня все время со своим мужем. Она поддерживает его и раздражает. Он ее любит и не любит, в его жизни появляются другие женщины. Но без нее, тем не менее, не может жить. А она этот свой крест несла с радостью.
— С радостью?
— Как это ни удивительно. Впрочем, как мне кажется, и она была нелегка в семейной жизни. Это я говорю о своей героине, а не о реальной жене Рахманинова, — в нашей истории, повторяю, много художественного вымысла. Женя Цыганов, который играет Рахманинова, прочел много книг о своем герое и точно знает, как все было в реальности. Я этих книг не читала и потому могу говорить только о своей роли. И должна сказать, что моя героиня периодически «душила» мужа своей любовью.
— Вы долго снимались, роль большая, сложная, работа трудная... Что вам запомнилось?
— Павел Лунгин кожей чувствует нюансы взаимоотношений персонажей, и потому его советы и установки всегда уместны и очень помогают актерам. Я счастлива, что жизнь нас свела.
Лунгин много разговаривает с актерами, ждет от них предложений. Он считает, я его почти цитирую, что кино получается, когда вдруг у времени «украдена» реальная минута, реальная секунда, реальный «кадр», что кино — штука спонтанная, и он прав. Он ждет от себя и от других озарения, и оно — раз! — и приходит. И это мгновение прекрасно. Так было не раз и не два — практически каждый съемочный день.
— Сколько ж это надо дублей, чтобы озарение пришло?
— Не обязательно нужно много дублей, подчас достаточно просто поговорить. У меня это чаще всего происходило на репетиции перед съемкой, и Лунгин немедленно начинал снимать.
— «Ветку сирени», по словам продюсера, мы увидим только после Каннского фестиваля — дай бог, чтобы ее туда взяли, а до того чем нас порадуете?
— Надеюсь, фильмом Татьяны Воронецкой «Трое и одна и еще один» по одноименному рассказу Юрия Нагибина. Это начало века. Моя героиня — реальный персонаж, натурщица Софья Пшебышевская. В нее были влюблены Стриндберг, художник Эдвард Мунк и многие другие яркие личности, принадлежавшие к европейской богеме. Ее муж — писатель, и она пыталась писать, и это у нее получалось едва ли не лучше, чем у мужа. Потом они расстались, у нее было много романов. Для России Софья Пшебышевская была одной из прогрессивнейших женщин. Оттолкнувшись от истории ее жизни, Нагибин написал небольшой, но очень интересный рассказ о трагической любви Софьи и человека из другого мира — Эшенбаха, которого в фильме играет Даниил Спиваковский. Такая вот история — а что получилось, не знаю.
— Вы как-то настороженно говорите...
— У меня большие опасения по поводу этого проекта.
— А опасения по поводу «Утомленных солнцем-2» есть?
— Только одно: а начнут ли когда-нибудь такие опасения меня преследовать? У меня порой возникают ощущения, как в страшном сне: а снимаюсь ли я у Никиты Сергеевича? А буду ли вообще у него сниматься? Думаю, ответы начну получать будущей весной. Дело в том, что вся моя история связана с весенне-летним периодом. Если судить по сценарию, съемки продлятся не менее года.
— Можно хотя бы в двух словах о вашей роли?
— Но вы же смотрели «Утомленные солнцем» — характер тот же. Я не знаю, какая у меня будет Маруся, но по сути своей она должна остаться той же женой героя Михалкова, которая полюбилась зрителям по первому фильму. И вместе с тем это другая женщина — потому что другая история, другое время, и оно не могло не наложить свой отпечаток на характер, на жизненную позицию. Изменится ее отношение к ее мужчинам, она повзрослеет... В общем, задача стоит трудная, и я в некоторой растерянности. Но, надеюсь, с таким режиссером все у меня получится.
— Если оглянуться назад, после какого фильма вы почувствовали, что проснулись знаменитой?
— Я этого не почувствовала. Могу только сказать, что после «Магнитных бурь» Вадима Абдрашитова я проснулась счастливой. Более того, каждый раз просыпалась счастливой, после первого же съемочного дня. И эта эйфория продолжается по сей день.
Абдрашитов, на мой взгляд, — великий режиссер и снимает только хорошее кино. И сниматься в нем для меня несравненно большее удовольствие, чем в любом коммерческом блокбастере.
— Именно Вадима Абдрашитова вы считаете своим «крестным отцом» в кино?
— Если говорить об «отеческой» истории, то я — ученица театрального режиссера Леонида Хейфеца, у которого училась в ГИТИСе. Школа, которую я у него прошла, помогает мне жить в профессии по сей день. Он в меня заложил некий механизм... Мне, например, ничего не стоит в нужный момент повернуть «ключик», и во мне возникнет необходимая в данный момент эмоция. И этим целиком и полностью я обязана Леониду Ефимовичу — он научил меня сознательно и на уровне подсознания управлять своим актерским аппаратом. То, о чем я сейчас говорю, — основа профессии. Да, бывают озарения, бывают счастливые для любого актера моменты, когда ты на сцене или на съемочной площадке забываешь, где ты и что ты, и живешь жизнью своего персонажа. Не осознаешь, почему именно так отреагировала на то-то — и очень точно отреагировала, благодаря таким вот моментам актеры и их роли и остаются в благодарной зрительской памяти. Но это все опять-таки происходит на основе знаний и навыков, которые когда-то были заложены в тебе. Без школы актер, даже если он самобытен и одарен от природы, несостоятелен. По крайней мере, ему будет очень тяжело. Я, например, всегда вижу, если актер не прошел школу. Однако школа — это только начало, ты должен всю свою жизнь развиваться.
— Может быть, я и не прав, но мне кажется, что у вас было слишком мало ролей, которые были бы вам по-настоящему интересны...
— Моя история в кино меня только радует. Я стараюсь не сниматься в плохом кино, в плохих сериалах, и это, по-моему, удается. Мне было очень приятно, когда Никита Сергеевич Михалков сказал, что кастингом для «Утомленных солнцем-2» были мои предыдущие работы. Я работала с очень интересными режиссерами. Абдрашитов — первая фамилия, которую я назвала. Могу продолжить: Брашинский и его «Гололед», Митта, Месхиев...
— Вы одна из немногих актрис, которые крайне редко снимаются в сериалах. Это позиция?
— Да, позиция. Я не могу играть в сериалах. Я не умею работать в таком ритме, в таком формате. Кто-то умеет, и это его выбор. И отношусь к этому ни плохо, ни хорошо. Но есть сериал — и есть многосерийный телевизионный фильм. Я, например, с удовольствием смотрела «Идиота».
— Возникает ощущение, что для актера сериалы — это путь к профессиональной дисквалификации. Вы не согласны?
— Не берусь строго судить. У каждого свой путь. Когда я начинала сниматься, снимали только кино. Немного, но кино. Это мой путь. Был «Дневник камикадзе» Месхиева. Мне повезло, что заметили, что время скорректировало мои работы. Мне повезло, что начала с фильма «Башмачник», я его обожаю, а не с какого-нибудь сериала. У молодых ребят — тех, кто еще учится или только-только отучился, — нет возможности выбирать. Они получают шанс проявить себя и быть замеченными, приобретают определенный опыт — учатся, например, не замечать камеру, работать на крупных планах, что для новичка очень сложно. Если же работа в сериалах стала для актера профессией, с какой стати мы будем его осуждать? Эта профессия имеет право на существование, как и любая другая.
— Кстати, года четыре назад вы со своим мужем Андреем Кузичевым начали сниматься в фильме с рабочим названием «Старлей» (в прокате — «Май»).
— Но это не первый у нас с мужем совместный проект — первым был фильм Игоря Минаева «Лунные поляны». Андрей играл главного героя, а я подругу главной героини. А в «Старлее» и у меня главная роль. Были на съемках какие-то приятные, интересные моменты, помню даже какие-то сцены.
— Вы популярны, востребованны — то есть, по нашим представлениям, — звезда. Как проявляется ваш звездный статус?
— Да никак не проявляется, и я отношусь к этому крайне иронично. «Звезда российского кинематографа» — по-моему, смешно звучит. «Звездность» в том, что имею возможность работать там, где хочу, и получать от этого наслаждение? Или в том, что бываю на премьерах и пытаюсь выглядеть на них красиво одетой? Иногда даю интервью, но чаще отказываюсь. Редко хожу на телевизионные ток-шоу и редко участвую в так называемой светской жизни — мне там скучно. Общаюсь со старыми друзьями, и в этом плане ничего не изменилось за 10 лет моей жизни в профессии. Мне с ними и раньше было так же хорошо и так же весело, как сейчас. Но появились и новые друзья — интересные, замечательные люди, и я благодарна за это своей профессии. Благодарна, например, за встречу с Павлом Лунгиным — как мне кажется, я — приобрела друга. Я всегда счастлива его видеть. Все это моя жизнь, и в ней я ничего не вижу звездного.
Когда смотрю на Николь Кидман, рекламирующую духи, мне она нравится. Я вижу, как она хороша, и она не может не восхищать. Но когда смотрю на нее в кино, мне наплевать, кто она, мне важно, как она играет. Меня восхищает на экране моя любимая Мерил Стрип, но как актриса, а не как звезда. Наверное, это потому, что я смотрю на нее не как зритель, я — в этой профессии. Нельзя не учесть и то, что Россия — не Америка, которая создала культ звездности и усиленно его культивировала и культивирует. Там совсем другая жизнь...
— Сейчас один из признаков звездности — участие в расплодившихся телевизионных проектах: «Две звезды», «Танцы на льду», «Танцы со звездами»...
— «Танцы на льду», на мой взгляд, — очень удачное шоу. Если бы было время, я его всегда смотрела бы и болела за участников. Причем я знаю, что они относились к «Танцам» очень серьезно и очень ответственно. Башаров не мог ни о чем другом говорить и, наверное, думать. Как мне рассказывала Катя Гусева, у них ни на что другое не оставалось ни сил, ни времени. И это можно понять — это спорт. Они жили от тренировки до тренировки, от записи очередного выпуска программы до следующей. Я им отчасти завидовала.
— А вам, кстати, не предлагали поучаствовать?
— Предлагали, еще летом, но я отказалась. Потому что у меня много работы. И потому что я молодая мать, и все свободное от съемок время стараюсь проводить с моей девочкой. Тратить его на тренировки? Да ни за что!
Беседу вел Геннадий Белостоцкий
