Исполнилось 75 лет Мураду Кажлаеву — известному композитору, художественному руководителю и главному дирижеру Концертного эстрадного оркестра им. Юрия Силантьева, автору симфонических полотен, балетов, киномузыки, песен, джазовых композиций. Музыка Кажлаева многогранна. Прежде всего это дагестанские народные мотивы, ритмы горских танцев, мелодии в народных ладах с причудливыми орнаментами, узорчатыми мелодическими извивами, резкими гортанными интонациями. Как симфонист Кажлаев — яркий последователь традиций «русского Востока», идущих от Глинки, Бородина, Узеира Гаджибекова, Хачатуряна, Кара Караева. В то же время он — современный европейский композитор, продолжающий линию Шостаковича, Бартока, Лигети. И конечно, мастер джаза с его синкопированными ритмами, изысканными политональными гармониями и сложной ритмикой.
Джазом Кажлаев увлекся в молодые годы в Баку, писал в этой манере композиции для своего первого ансамбля, составленного из аккордеона, фортепиано и альтового саксофона. Удачным проектом Кажлаева стал в 50-е годы вокальный джаз-ансамбль «Гуниб». Группа много гастролировала, записывалась с московскими музыкантами — саксофонистом Георгием Гараняном, пианистом Борисом Рычковым, с эстонским ударником Эриком Класом (будущим знаменитым дирижером). По заказу Карела Краутгартнера, руководителя джаз-оркестра Чехословацкого радио, Кажлаев написал «Африканский концерт» для солирующего альт-саксофона и биг-бенда, который вскоре был исполнен другими европейскими коллективами, включая даже оркестр Дюка Эллингтона.
Есть фото, на котором Кажлаев снят вместе с Эллингтоном. В руках у великого джазмена — партитура кажлаевского концерта, под мышкой — коробка с дагестанским коньяком. Было это в 1964 году: Мурад привез тогда на гастроли в Америку первый вариант концерта с тайной мыслью передать его именно Эллингтону. Кажлаеву повезло. Была организована его встреча с Дюком. Эллингтон просмотрел партитуру, прочитал название — «Африканский концерт» и сказал: «О, Африка — великая страна, оттуда мои корни!» Прошло несколько лет, этот эпизод успел подзабыться, как вдруг однажды ночью в квартире Кажлаева раздается звонок. Звонил Олег Лундстрем: «Мурад, срочно включай радио, на волнах „Мьюзик Ю-Эс-Эй“ звучит твой концерт, играет Эллингтон!» Композитор включил приемник, успев прослушать самый конец...
Другая, не менее памятная история произошла у Кажлаева с Нино Рота. Он познакомился со знаменитым итальянцем в 1968 году, на премьере своего балета «Горянка» в Кремлевском дворце. Рота сказал тогда Кажлаеву: «Знаю все фольклоры мира, а вот дагестанские напевы слышу впервые!» Рота хотел приехать в Дагестан, все самолично увидеть и услышать. К сожалению, поездка не состоялась.
А в начале 90-х Кажлаев по предложению Фонда Нино Рота был приглашен работать с архивами покойного композитора. Рота — гениальный творец простых, мгновенно западающих в душу пронзительных мелодий, но при этом его киномузыка — это всегда фрагменты: куски по 20, 40 секунд, редко — по минуте звучания. Кажлаеву пришлось объединять разрозненные эпизоды в единое целое, дописывая незавершенные фрагменты, «сшивая» и «склеивая» их. Получилось 12 небольших сюит (итальянские критики назвали их «симфониеттами»). В начале 90-х годов они прозвучали на Фестивале музыки Нино Рота в Москве, потом — во время гастролей оркестра — уже в Италии. Работу Кажлаева высоко оценил тогда Феллини. И когда планировалась поездка великого режиссера в США на вручение «Оскара», он выразил пожелание, чтобы эту церемонию сопровождал «оркестр маэстро Кажлаева». К сожалению, на это не дал согласия всемогущий американский профсоюз музыкантов: все акции «Оскара» должен сопровождать только американский оркестр, и больше никакой! Поездка была отменена.
Сегодня, в свои 75, Мурад Магомедович трудится не покладая рук, не зная ни пауз, ни отдыха. Выпускает диски, пишет книги. Его детище — оркестр — находится в отличной форме. Но сколько сил приходится тратить Кажлаеву, чтобы в очередной раз выбить приличный зал для репетиций, студию для записи, зал для концерта! В каком-то смысле оркестр существует сегодня именно благодаря его упорству. Он никак не хочет смириться с мрачными пророчествами — что коллективу в таких условиях не выжить. Нет и нет, мы обязательно продержимся, отвечает Мурад скептикам.
Аркадий Петров
