«Современная молодёжь хочет всё и сразу…»
Владимир Андреевич Атлантов — выдающийся русский певец, народный артист СССР, его записи отмечены самыми престижными международными наградами. В этом году он входил в состав жюри Конкурса им. Чайковского в номинации «Сольное пение». Выбрав время между вторым и третьим туром, он согласился ответить на вопросы наших корреспондентов Юрия Алябова и Стеллы Аргату.
Ю.А.: — Владимир Андреевич, Вы лауреат конкурса Чайковского 1966 года. Как изменился конкурс со времен Вашего участия в нем? Приглашали ли Вас в жюри до нынешнего года?
— Это было в 1994 году. Владимир Крайнев, председатель конкурса в том году предложил мне возглавить жюри вокалистов. Я согласился при условии, что сам буду формировать его состав и предложил список, куда входили Каппуччилли, Бонизолли, Френи, Гяуров, Нестеренко, Чернов, Образцова. Как только в оргкомитете об этом узнали — всё закончилось.
Ю.А.: — А изменились ли как-то с тех пор конкурсанты, их отношение к жизни, к профессии?
— Мы в наше время были чище, в чём-то наивнее, в чём-то искреннее. Современная молодёжь хочет всё и сразу. Она прагматичнее, циничнее, хорошо знает конъюнктуру, ситуацию на сегодняшнем музыкальном рынке, часто готова ради денег на любые компромиссы. Дело усугубляется ещё и моральной ситуацией в стране — стало много зависти, жестокой нетерпимости — всё это губительно для настоящего искусства. Это идёт ещё от советских времён — когда ситуация в театрах была крайне закрытая — никто не знал как и по каким принципам распределяются роли, поездки за рубеж, начисление зарплат и премиальных. В западных театрах всё просто — есть основная труппа — хор, оркестр, солисты вторых и третьих партий, и звёзды, как правило, приглашенные. Их гонорары известны и зависят от наполняемости залов. В России же до сих пор система гонораров — тайна за семью печатями, что часто и порождает зависть. Всё меньше становится среди певцов настоящих интеллигентов, ведь интеллигенция, как говорила моя мама, это те, кто, в первую очередь, думает о других.
С.А.: — Существуют ли, на Ваш взгляд, особенности разных национальных вокальных школ и в чём особенности, например, русской школы?
— Конечно, особенности национальных школ существуют. Они связаны, в первую очередь, с особенностями фонации, присущими тому или иному языку. Кроме того, есть особенности и национальной музыки, так или иначе отражающиеся в исполнении. Но только тогда, когда певец или певица поднимаются над этим национальным, мы получаем звёзд мирового класса.
Вокальное искусство это вообще великая загадка. Звучат десятки голосов, и вдруг ты слышишь один, и именно его хочется слушать ещё и ещё, узнать, кто это. Конечно, певец должен быть обучен, в голосе очень важна техника. Но не менее важны такие качества, как сила и тембр. Кроме того, в голосе очень важна эротика. Одним из самых эротичных голосов обладал Марио Ланца. Поэтому, когда в своё время на одном из конкурсов член жюри, американец по фамилии Миррел, близко знавший Ланца, сказал мне, что я ему напомнил молодого Марио, я просто растаял от счастья.
С. А.: — Вы как-то сказали, что не хотите преподавать, это слишком большая ответственность. Но, кто, если не Вы, с Вашим талантом и опытом, должны нести знамя высокого искусства?
— Преподавание — это же дело обоюдное. Должно быть не только желание учителя передавать свои знания, но и желание ученика эти знания получать и осваивать, а это процесс, требующий очень больших усилий и времени. Значит, не нашелся пока такой человек, который вызвал бы у меня желание передать свои знания, а у него — принять эти знания.
Ю. А.: — Как Вы оцениваете новую систему голосования, используемую на конкурсе?
— Что касается системы голосования, надо подождать результатов, это касается и перспектив развития самого конкурса в том виде, в котором это происходит сейчас. У системы голосования, применяемой ранее, кроме очевидных недостатков, было одно несомненное преимущество — обсуждение. Это позволяло оценить исполнителя в перспективе, учесть его потенциал, чего не даёт сделать электронная система оценок.
С. А.: — Каково Ваше отношение к попыткам некоторых оперных певцов проявить себя в лёгком жанре?
— Попытки академических русских певцов попробовать себя в эстраде — это такой шаг в сторону. А кого можно назвать из русских певцов, ставших звёздами на Западе — ну не Баскова же. А эксперименты Нетребко и Хворостовского получились не в ущерб качеству — они как пели хорошо, так и продолжают это делать, в том числе и в эстрадном жанре. Я и сам люблю лёгкий жанр, если это талантливо и профессионально, люблю Нэт Кинг Коула, Фрэнка Синатру, Барбару Страйзанд.
Ю.А.: — А Сазерленд? Как-то Вы очень осторожно говорили о ней на пресс-конференции…
— Сазерленд пела настолько безупречно, что у меня складывалось ощущение какой-то механистичности. Слушая её, я часто ловил себя на мысли, что хочу, чтобы она допустила хотя бы маленькую ошибочку, чтобы хоть в этом она проявила что-то человеческое…
С.А.: — Спасибо, и надеемся ещё услышать Вас в концертном зале.
— Ну, это уже вряд ли. Хотя, когда у меня появляется желание послушать хороший голос, я пою для себя дома (смеется).
