«Шелест леса» из оперы «Зигфрид» →
«Зигфрид-идиллия» →
«Зигфрид» (нем. Siegfried) — опера в трех действиях Рихарда Вагнера на либретто (по-немецки) композитора.
Третья часть тетралогии «Кольцо нибелунга».
Действующие лица:
Вотан, верховный бог (в облике Путника) (бac-бapитoн)
Зигфрид, сын Зигмунда и Зиглинды (тенор)
Брунгильда, некогда валькирия, теперь смертная женщина (сопрано)
Эрда, богиня земли (контральто)
братья нибелунги
Альберих (баритон)
Миме (тенор)
Фафнер, великан, превращенный в дракона (бac)
Лесная птица (сопрано)
Время действия: мифическое.
Место действия: Германия.
Первое исполнение: Байрёйт, 16 августа 1876 года.
Тетралогия «Кольцо нибелунга».
Пролог: «Золото Рейна».
Первый день: «Валькирия».
Второй день: «Зигфрид».
Третий день: «Гибель богов».
Большой промежуток времени разделяет события, о которых повествуется в операх цикла «Кольцо нибелунга», хотя на сей раз легче установить, сколько лет минуло с тех пор, как уснула Брунгильда (этим завершилась «Валькирия»). В последнем действии «Валькирии» мы попрощались с Зиглиндой, и она отправилась по пути к дому нибелунгов. Там ее нашел Миме, кузнец, брат Альбериха. Там она умерла, родив своего сына, которому дала имя Зигфрид; Миме стал его приемным отцом и воспитал его. Зигфрид вырос в сильного, надменного, резкого юношу, он дитя леса, радуется общению с его обитателями и презирает карлика, вырастившего его.
Действие первое
Вступление и Сцена 1. Занавес поднимается. Сцена представляет собою внутренний вид пещеры в скале; кругом лес. Б одном из углублений устроен кузнечный горн с большим мехом. Перед горном у наковальни сидит Миме и усердно стучит молотком по мечу. В оркестре звучат ритм и мотивы, характеризующие работу кузнеца (знакомые нам еще по «Золоту Рейна»). Миме не в духе: сколько прекрасных мечей он выковал за последнее время, но этот несносный мальчишка — Зигфрид — все их тут же шутя разбивал вдребезги. Сейчас Миме, полный сомнений, кует новый меч для Зигфрида — он не уверен в успехе дела, поскольку знает, что и этот великолепный меч Зигфрид разобьет. Но в один прекрасный день, он надеется, ему все же удастся изготовить несокрушимый меч из осколков Нотунга, которые Зиглинда оставила ему, вот только теперь у него нет сил самому выковать его. (Если допустить, что в первой опере цикла — «Золото Рейна» — Миме, хотя уже и зрелый мастер, но все же еще молодой человек (скажем, двадцати пяти лет, вряд ли моложе), то, прибавив сюда еще примерно двадцать пять лет, отделяющие события «Золота Рейна» от событий, описанных в «Валькирии», плюс годы возмужания Зигфрида, которые прошли, прежде чем поднялся занавес оперы, ему посвященной, можно признать, что Миме состарился и теперь ему должно быть за семьдесят. — А.М.). Мечом, выкованным из осколков Нотунга, Зигфрид смог бы, Миме уверен в этом, сокрушить Фафнера и принести своему приемному отцу Кольцо с заключенной в нем сверхъестественной силой. Его вместе с целой горой золота захватил Фафнер (в конце «Золота Рейна») — он превратился в дракона и теперь лежит на этой груде золота, охраняя его.
Экспозиция уже долго длится, когда в грубой одежде лесного обитателя из леса стремительно появляется Зигфрид с серебряным рогом на цепочке. Он ведет большого медведя, взнузданного лыковым мочалом, и со смехом, шаля, науськивает его на Миме. Он пугает Миме. Карлик в недоумении: «В лесу медведей можешь бить, зачем живых-то сюда водить?» Всхлипывая (не совсем понятно почему), Миме жалуется на дурное к себе отношение Зигфрида, и все это после того, что он сделал для Зигфрида, дни и ночи трудясь для его блага. Зигфрид остается равнодушен к этим жалобам, которые, несомненно, слышал уже не раз. Наконец он требует, чтобы Миме сказал ему, кто его отец и мать и как он появился на свет. И Миме рассказывает, что мать его звали Зиглиндой. Имени отца он не может назвать, но упоминает об осколках меча, которые оставила ему Зиглинда. Потребовав, чтобы он сегодня же выковал из них меч, Зигфрид убегает к своим мохнатым и пернатым друзьям.
Сцена 2. Не успел Зигфрид удалиться, как из леса выходит и приближается к входу в пещеру путник (это Вотан). На нем длинный темно-синий плащ, в руке копье, служащее ему посохом, на голове круглая шляпа с широкими опущенными полями. Он сам называет себя Путником, и он многое знает. Миме ничего не интересует, он хочет лишь, чтобы Путник («Если путник ты впрямь!» — как говорит Миме) шел прочь. Ничуть не смущаясь, Путник садится у очага и предлагает продемонстрировать свою мудрость ответом на любые три вопроса, которые Миме задаст ему. Если ему это не удастся, пусть Миме возьмет его голову. Миме, который хвастается своей собственной природной сообразительностью, не может отвергнуть это предложение и задает три вопроса в той области, в которой Путник считает себя в высшей степени сведущим — поскольку, как можно узнать из списка действующих лиц, он некто иной, как принявший такой облик Вотан. Вопросы таковы: «Что за народ в недрах земных гнездится? Что за народ здесь на земле обитает? Что за народ на вершинах живет?». Ответы — каждый с дополнительными уточнениями — таковы: нибелунги, великаны и боги.
Признав ответы совершенно правильными, Миме вновь предлагает своему гостю удалиться. Но Вотан настаивает, что теперь он имеет право задать свои три вопроса, но его вопросы гораздо сложнее. На первые два Миме отвечает без затруднения — правильными ответами были: «Вельзунги» и «Нотунг». Давая эти ответы — тоже с дополнительными подробностями, — Миме демонстрирует, что знает гораздо больше по поводу семейной истории, чем то, что он рассказывал Зигфриду. Но третий вопрос — неприятный для него, поскольку он касается будущего, — озадачил карлика. Вопрос таков: «Кем может из тех обломков Нотунг опять быть скован?» И когда Миме в великом страхе признает, что не знает, Вотан говорит ему: «Это будет тот, кто страха не знавал». Однако он не требует головы Миме: пусть ее возьмет тот, кто не ведает страха. И вот теперь Путник удаляется.
Сцена 3. Оставшись один, Миме, раздавленный, опускается на скамью; он дрожит от страха. Оркестр изображает неистовые звуки леса: вдалеке слышится дыхание дракона, и думая, что это Фафнер, Миме, дрожа от ужаса, с криком прячется за наковальней. Когда Зигфрид возвращается, чтобы потребовать свой меч, он поначалу не может найти карлика. Наконец Миме выходит из своего укрытия, говорит ему, что Нотунг может выковать только тот, кто не ведает страха, и спрашивает Зигфрида, а знает ли он это чувство. Зигфрид не знает его. Несмотря на всю выразительность, с которой Миме описывает устрашающий шум ночного леса и тот ужас, который этот шум на него произвел, бесстрашный Зигфрид не может этого понять. (Миме корит себя за то, что не «научил» его этому чувству). Теперь Зигфрид требует наставлений в том, как, собственно, происходит ковка. Быть может, предполагает Миме, Зигфрид узнает страх, побывав в пещере страшного дракона, который живет очень далеко отсюда — «Завистью» место зовут. Зигфрид, всегда жаждущий новых ощущений, настоятельно требует, чтобы Миме отвел его туда, но сначала он должен заполучить меч. И поскольку сам Миме не в состоянии его выковать, Зигфрид берет куски, складывает их в горн и начинает работать в кузнице. Миме, сидящий поблизости, дает ему профессиональные советы, но Зигфрид, по-видимому, вдохновленный свыше, воодушевленно кует меч, не обращая внимания на наставления. Между тем карлик надеется, что, если Зигфрид сделает меч и убьет Фафнера, он сам даст ему напиток с усыпляющим зельем, убьет его и завладеет золотом. Зигфрид, продолжая ковать свой меч, поет: «Nothung! Nothung!» («Нотунг! Нотунг! Меч боевой!»). И вот когда выкованный меч Зигфрид погружает в воду, она закипает от раскаленного металла, затем он укрепляет на нем рукоятку. В конце концов он замахивается мечом и изо всех сил ударяет им по наковальне. Она раскалывается пополам. Миме, который в величайшем восхищении вскочил было на скамью, падает от страха на землю. Зигфрид в восторге высоко поднимает меч над головой.
Действие второе
Вступление и Сцена 1. Глухой лес. В глубине сцены — вход в пещеру. Почва поднимается до середины сцены и образует там небольшое возвышение. Налево из-за деревьев видна расколовшаяся скала. Темная ночь. Подле скалы у пещеры Фафнера расположился Альберих, он в глубоком раздумье. Он ждет того дня, когда увидит дракона убитым. Из леса выходит Путник и останавливается против Альбериха. Лунный свет, мгновенно прорвавшись сквозь облака, освещает фигуру Путника. Альберих узнает его и сначала отступает в испуге, но тотчас в величайшей ярости наступает на него. Никакой любви нет и быть не может между ним и Вотаном, который пришел предупредить его об опасных для него вещах: чтобы он берегся Миме, брата своего, который взял с собою мальчика (Зигфрида), чтобы Фафнера он убил. «Помни одно, — продолжает Путник (Вотан), — не знает мальчик Кольца, а Миме ищет его». Вместе они — Вотан и Альберих — будят Фафнера (дракона), и Альберих говорит ему, что битвы с хорошо вооруженным противником тот сможет избежать, если отдаст кольцо. Лаконичный ответ Фафнера: «Ich lieg' und besitz' lasst mich schlafen!» («He дам ничего; не будите!»). Со смехом и советом Альбериху поладить с Миме Вотан исчезает в лесу. Альберих скрывается в боковой расселине. Сцена пуста.
Сцена 2. При свете начинающегося дня появляются Зигфрид и Миме. Меч Зигфрида висит у него на лыковой перевязи. Миме внимательно осматривает местность и наконец обращается к заднему плану, в то время как возвышенность перед ним все ярче освещается солнцем. «Вот и пещера», — говорит Милле, Зигфрид надеется теперь узнать, что такое страх. Миме довольно красочно описывает ужасающий облик дракона: он свирепый, дикий, огромного роста, страшный и злой, одним глотком может проглотить Зигфрида с его мечом, он брызжет страшным ядом, и этот яд, на кого он попадет, спалит его, точно огнем; у него громадный хвост, и он может зажать им жертву с такой силой, что кости дробятся, как стекло. Но Зигфрид хочет знать лишь одно: есть ли у него сердце. И, услышав подтверждение этому и что оно на том же месте, на каком у всех зверей, Зигфрид с негодованием отсылает Миме прочь.
В ожидании, когда змей выползет испить воды в полдень, Зигфрид ложится под липою. Этот эпизод хорошо знаком любителям симфонической музыки, поскольку часто исполняется как самостоятельный номер концертных программ, и в таком случае называется «Шелест леса». Зигфрид задается вопросом, как ему узнать облик матери. Он слышит пение птиц, пытается заговорить с ними с помощью дудочки, которую он делает из тростника. Это ему не удается, и тогда он берет свой серебряный рог и трубит в него. Но ему по-прежнему не удается понять, что говорит ему птица на своем языке. Его «кустарниковая» музыка, однако, разбудила дракона — он вылезает из своего укрытия, чтобы посмотреть, кто его потревожил. Зигфрид нисколько не пугается ни устрашающего вида дракона, ни его громоподобного баса, звучащего из его пасти (о том, как достичь должного эффекта, имеется ремарка в партитуре: «Когда змей достигает возвышенности среднего плана (сцены. — А.М.), в ней открывается люк, через который певец, исполняющий партию Фафнера, произносит его слова в особый рупор, соединенный изнутри с пастью чудовища»; Вагнер и раньше прибегал к рупору, например в «Валькирии», когда сближались для поединка Зигмунд и Хундинг. — А.М.). Разгневанный вызывающим поведением юноши, дракон нападает на него. Зигфрид ранит его в хвост, а затем, когда монстр приподнимается, чтобы всей своей тяжестью навалиться на противника и тем самым открывает свою грудь, Зигфрид вонзает ему меч по рукоятку в сердце. Последние слова Фафнера — слова предостережения против нибелунга: «Но берегись, мальчик цветущий! Тот, кто дело это внушил, тебе приготовил уж смерть!» Фафнер приподнимается и падает мертвый. Но когда Зигфрид извлекает меч из его тела, капля крови падает на его пальцы; он подносит их к губам и слизывает кровь. И — о чудо! — он вдруг приобретает способность понимать язык птиц. Голос одной из них (сопрано (голос мальчика. — А.М.) за сценой) говорит ему о кладе золота, о шлеме-невидимке, о всемогущем Кольце. (Изумительного по красоте эффекта достигает Вагнер, используя в этом эпизоде полиритмию — соединение двух различных трехдольных ритмов: одного для голоса Птички, другого — для передачи шелеста листвы, откуда она поет. — А.М.). Зигфрид благодарит Птичку и направляется в глубь пещеры, в которой и исчезает.
Сцена 3. На сцену, робко озираясь, крадется Миме, чтобы убедиться в смерти Фафнера. В то же время из расселины появляется Альберих. Он следит за Миме и, когда тот поворачивается к пещере, бросается к нему и загораживает дорогу. Между ними возникает ожесточенный спор о том, кому из них должно достаться волшебное Кольцо. Альберих более сильный из них, и он намеревается заполучить все один.
Когда Зигфрид выходит из пещеры, они видят, что он уже завладел и Кольцом, и шлемом, воспользовавшись советом Птички, и теперь он владеет всем золотом. Нибелунги исчезают в разных направлениях. Зигфрид задумчиво рассматривает свою добычу и останавливается на середине возвышения. Затем он надевает Кольцо на палец, а шлем подвешивает на поясе. Тишина. Зигфрид невольно снова замечает Птичку и слушает ее, затаив дыхание. Теперь она дает ему такой совет: «Миме не верь ни в чем». Она также говорит, что благодаря крови дракона, которую он выпил, он будет способен понимать, что у Миме в душе, независимо от того, какие тот будет произносить речи. Жест и выражение лица Зигфрида показывают, что он понял смысл пения Птички. Он видит приближающегося Миме и останавливается, опершись на свой меч и сосредоточенно наблюдая за ним.
Миме вновь заводит разговор с Зигфридом и старается расположить его к себе, чтобы он доверял ему. Но теперь Зигфрид понимает истинные намерения Миме: тот его ненавидит, как ненавидит весь род человеческий. Миме замышляет убить Зигфрида его же собственным мечом, как только он заснет. И когда Миме предлагает ему усыпляющее питье, Зигфрид с величайшим омерзением и со словами: «Вот же тебе, гнусный предатель!» — наносит Миме быстрый удар. Миме тотчас же падает мертвый на землю. Зигфрид не выражает никаких сантиментов по поводу смерти своего приемного отца, но поднимает тело Миме, несет его на возвышение перед пещерой и сбрасывает его оттуда в пещеру. Затем он с большим усилием подтаскивает к входу в пещеру также труп змея и плотно заваливает им вход. Что касается Альбериха, то из расселины, где он скрывается, раздается его злорадный хохот, когда он видит, что Миме убит.
Вновь наш герой лежит под липой и смотрит сквозь ветви. Теперь он размышляет о своем одиночестве в этом мире. И снова его ободряет Птичка. «Гей, Зигфрид!» — зовет она и рассказывает о девушке, которая ждет, что он ее разбудит. А спит она вверху на скале, окруженная пламенем. Имя ее — Брунгильда, и принадлежать она будет тому, кто сможет пройти сквозь огонь и кто не знает страха. И вот Зигфрид с восторгом поет: «Ведь тот чудак, что его не изведал, это я и есть!». Он просит Птичку показать ему путь. Птичка начинает порхать по сцене, она кружится вокруг Зигфрида и затем, сдерживая полет, летит перед ним, указывая дорогу. Так завершается второе действие.
Действие третье
Вступление и Сцена 1. Дикая местность у подножия скалистой горы. Ночь. Буря. Молния и сильные раскаты грома. Раскаты постепенно стихают, но молния, еще долго сверкая, прорезывает тучи. Входит Путник (Вотан). Он решительным шагом направляется к сводообразному входу в пещеру в скале, останавливается перед ним, опирается на копье и зовет, обратившись по направлению к пещере. Он призывает Эрду, богиню земли и мать валькирий, пробудиться ото сна и еще раз помочь ему. В пещере начинает брезжить голубоватый свет. Освещенная им, из глубины медленно поднимается Эрда. Она вся как бы покрыта светящимся инеем, ее волосы и одежда отливают мерцающим светом. Вотан говорит ей, что его волнует, но она немногим помогает ему. Ее совет — обратиться к норнам: «Прядут они нить, послушны мысли моей», — говорит она Вотану. И когда он говорит ей, что они послушны судьбе мировой и изменить решений не могут, она советует ему обратиться к Брунгильде. И только теперь она узнает, что же случилось с ее дочерью. Она глубоко осуждает все, что творилось, пока она спала, и теперь ее единственное желание вновь уснуть. Вотан говорит ей, что теперь он полностью отвергает разрушительные дела богов, и всю его силу наследует молодой Зигфрид, полный радости и любви, который не знает злобы и который разбудит Брунгильду. «Мне конец не страшен с тех пор, как сам я предрешил его», — утверждает он. И когда Брунгильда пробудится ото сна, она исполнит великое деяние — она спасет мир. Эрда закрывает глаза и постепенно опускается все глубже и глубже; наконец она совершенно скрывается под землею; пещера снова погружается в мрак.
Сцена 2. Сцена освещена утренним рассветом. Буря совершенно утихла. Путник подходит ближе к пещере и прислоняется к ней спиной, обращая свой взор на сцену. Появляется Птичка и, порхая, направляется к первому плану. Увидев Вотана, она пугливо мечется из стороны в сторону и поспешно скрывается в глубине сцены. Мгновение спустя выходит Зигфрид. Он, естественно, не узнает деда и спрашивает у него, как ему отыскать свою девушку. Старик отвечает ему множеством намеков, которые он едва может понять (по-видимому, у публики те же трудности). В конце концов, однако, он вносит ясность: это именно он погрузил девушку в сон, и таким образом Зигфрид решает, что Путник должен быть врагом его рода. И вот теперь Путник преграждает Зигфриду путь к скале, на вершине которой, постепенно разгораясь, показывается колеблющийся огненный свет. В руке Путника копье, о которое Нотунг уже раз раскололся на куски. Зигфрид вызывает на бой Путника. Ударом своего меча он разрубает копье на две части. Из них вырывается сверкающая молния и устремляется к вершине скалы, где слабый доселе свет начинает теперь превращаться во все более яркое пламя. Громовой, быстро ослабевающий раскат раздается вслед за ударом молнии. Разбитое копье — это зримый и достаточно убедительный для Вотана символ убывающей его собственной силы и возрастающей мощи нового порядка. Он приглашает Зигфрида следовать дальше: «Иди! Стал путь твой свободен!» — а сам мгновенно исчезает в полнейшей темноте. «Зигфрид трубит в рог, — цитируем ремарку Вагнера в партитуре, — и бросается в пламя, которое, спускаясь с вышины, разливается теперь по всей сцене». Он взывает: «Хо-хо! Ха-хей! Теперь мне откликнется друг!» Пламя сначала достигает наибольшей силы, а затем начинает бледнеть и постепенно переходит в более тонкое облако, как бы освещенное розоватым светом утренней зари.
Сцена 3. Пока оркестр плетет блестящую паутину из главных тем оперы, облака покрывают авансцену, и, когда они рассеиваются, вверху открывается ясное голубое небо, тогда как по краю появившейся вершины утеса (те же декорации, как в третьем действии «Валькирии») остается легкий туманный покров, освещенный красноватою утренней зарею, отблеск которой напоминает в то же время пылающее в глубине волшебное пламя. Расположение сцены точно такое же, как в конце «Валькирии». Под широковетвистой елью в глубоком сне лежит Брунгильда в блестящих доспехах и шлеме на голове, накрытая длинным щитом. Зигфрид карабкается на вершину скалы, и первое, что он видит, — это конь Брунгильды, Гране, а затем сама спящая Брунгильда. Так как она облачена в воинские доспехи, а забрало шлема опущено, он принимает ее за воина-мужчину, и даже тогда, когда он приподнял шлем с ее головы и ее длинные вьющиеся волосы рассыпались из-под него, он и тогда еще продолжает думать, что перед ним молодой воин: «Какой красавец!» — восклицает он. Мы должны помнить, что он, вероятно, никогда раньше не видел человеческого существа-женщины. Наконец, заметив, что «воин» тяжело дышит, Зигфрид вынимает меч и с нежною осторожностью перерезает с обеих сторон кольца кольчуги и снимает ее, так что Брунгильда лежит теперь перед ним в обыкновенном женском одеянии. Зигфрид отступает в испуге и изумлении. «Но то не муж!» — восклицает он. Им овладевают совершенно новые неведанные ему чувства. Он призывает на помощь мать. Ему кажется, что он впервые сейчас испытывает чувство страха. Но теперь он знает, что это та самая женщина, которую он ищет, и инстинкт подталкивает его нежно поцеловать ее в уста, чтобы тем самым пробудить ото сна.
Брунгильда, заснувшая еще до рождения Зигфрида, просыпается. Она медленно поднимается и садится на ложе. Торжественным движением поднятых рук она приветствует свой возврат к сознанию и ощущению земли и неба. Ее первая реакция — это радость от увиденного солнца. Но вскоре она задается вопросом: «Кто же меня мог разбудить?» Зигфрид называет свое имя. Она приветствует его по имени, говорит ему, каким образом она его узнала и что любила его еще до того, как он родился. Длинный дуэт, который вносит равновесие в эту сцену, выражает большую гамму чувств. Чувства Зигфрида просты и понятны: он горд тем, что достиг цели, и страстно желает обнять Брунгильду. Переживания Брунгильды более сложные, поскольку она осознает, что теперь она больше не богиня, что не бог коснулся ее, а смертный человек или, в лучшем случае, полубог явился ее спасителем. В то же время она совершенно покорена юношей (который является ее же племянником, хотя это не приходит на ум ни тому, ни другому). Они клянутся вечно принадлежать друг другу. Зная, по-видимому, что царство богов обречено («Исчезни, мир светлый богов! Пусть настанет гибель богов!» — восклицает она), Брунгильда приветствует жизнь и ее итог — смерть. «Я смеясь уступаю и смеясь все забуду, мы смеясь кончим жизнь и со смехом погибнем мы!» Полная страстного чувства, Брунгильда бросается в объятия Зигфрида.
Генри У. Саймон (в переводе А. Майкапара)
«Зигфрид» — эпическая опера с плавным, замедленным течением событий, подчеркнутым обилием неторопливых бесед-диалогов. Господствует светлое, безмятежное настроение. Сложные драматические переживания, трагические коллизии отсутствуют. В характеристике главного героя важную роль играет песня, а в картинах природы велико значение оркестра.
Первый акт многосторонне освещает героический образ Зигфрида; контрастом ему служит характеристика Миме. Мрачные раздумья кузнеца-нибелунга переданы в оркестровом вступлении и первой сцене (Миме кует меч). Появление Зигфрида возвещает звонкая фанфара (лесной рог). Жалобно звучит песня Миме «Ребенком грудным взял я тебя». Ей противопоставлена бодрая, жизнерадостная «Песня странствий» Зигфрида («С ним пойду бродить по свету»). Большая диалогическая сцена состязания в мудрости Путника и Миме отличается величавым, торжественным складом. Героическая «Песня плавки» («Нотунг! Нотунг! Меч боевой!») с простой, ясной и мужественной мелодией и оркестровым сопровождением, рисующим кипение расплавленной стали, и «Песня ковки меча» венчают акт.
Во втором акте сценам, рисующим зависть, алчность, коварство, противопоставлена светлая характеристика Зигфрида на лоне природы. Эта сцена — «Шелест леса» — занимает большую часть акта. Тонкими оркестровыми красками рисует Вагнер образ залитого солнцем леса, полного таинственных голосов; несколько раз повторяется пение птички (вначале в оркестре, затем — голос мальчика) — композитор подслушал и записал эту мелодию во время одной из прогулок. Зловещим контрастом безмятежной картине врываются сцены битвы с драконом, спора нибелунгов, обмана Миме. В конце акта вновь воцаряется радостно-взволнованное настроение.
Третий акт распадается на две картины: мрачные, полные беспокойства сцены с Путником сменяются торжественным пробуждением Брунгильды и любовным дуэтом. Бурное, полное тревоги оркестровое вступление живописует ночную скачку Вотана. Те же настроения развиваются в заклинании Эрды Вотаном «Где ты, Вала». В последующем диалоге взволнованным восклицаниям Вотана противопоставлены величавые, отрешенные фразы Эрды. Отголоски «Шелеста леса» слышны в сцене Зигфрида и Вотана. Симфоническое интермеццо рисует «Путешествие Зигфрида через огонь» — причудливый фон, передающий бушующее море пламени, прорезают стремительные героические темы Зигфрида.
Резким контрастом начинается вторая картина — после блеска и мощи всего оркестра одиноко звучит солирующая скрипка, создавая впечатление зачарованного царства на пустынной скале. Обширная любовная сцена Зигфрида и Брунгильды отличается богатством разнохарактерных эпизодов. Возбужденные реплики Зигфрида оттеняют величавое, просветленное, с торжественным сопровождением арф, пробуждение Брунгильды «Здравствуй, солнце! Здравствуй, свет!» Его дополняет лирическая песня Брунгильды «Вечно томилась». Ликующие мелодии в народном духе звучат в заключительном дуэте.
М. Друскин
