Творческая деятельность Георга Фридриха Генделя была столь же продолжительной, как и плодотворной. Она принесла огромное количество произведений самых различных жанров. Здесь и опера с ее разновидностями (seria, пастораль), хоровая музыка — светская и духовная, многочисленные оратории, камерная вокальная музыка и, наконец, сборники инструментальных пьес: клавесинных, органных, оркестровых.
Свыше тридцати лет жизни Гендель посвятил опере. Она всегда находилась в центре интересов композитора и больше всех других видов музыки привлекала его. Деятель большого масштаба, Гендель великолепно понимал силу воздействия оперы как драматического музыкально-театрального жанра; 40 опер — таков творческий итог его работы в этой области.
Гендель не был реформатором оперы seria. То, чего он добивался, было поисками направления, приведшего впоследствии во второй половине XVIII века к операм Глюка. Тем не менее в жанре, уже во многом не отвечающем современным запросам, Гендель сумел воплотить возвышенные идеалы. Прежде чем раскрыть этическую идею в народных эпопеях библейских ораторий, он показал красоту чувств и поступков человека в операх.
Чтобы сделать свое искусство доступным и понятным, художнику нужно было найти иные, демократические формы и язык. В конкретных исторических условиях эти свойства в большей мере были присущи оратории, нежели опере seria.
Работа над ораторией означала для Генделя выход из творческого тупика и идейно-художественного кризиса. В то же время оратория, по типу близко примыкающая к опере, предоставляла максимальные возможности для использования всех форм и приемов оперного письма. Именно в ораториальном жанре Гендель создал произведения, достойные его гения, произведения подлинно великие.
Оратория, к которой обратился Гендель в 30—40-е годы, не была для него новым жанром. Первые ораториальные произведения его относятся еще ко времени пребывания в Гамбурге и Италии; последующие тридцать сочинялись на протяжении всей творческой жизни. Правда, до конца 30-х годов Гендель уделял сравнительно мало внимания оратории; только отказавшись от оперы seria, он начал глубоко и всесторонне разрабатывать этот жанр. Таким образом, ораториальные произведения последнего периода можно рассматривать как художественное завершение творческого пути Генделя. Все, что в глубине сознания десятилетиями зрело и вынашивалось, что частично претворялось и совершенствовалось в процессе работы над оперой и инструментальной музыкой, получило в оратории наиболее законченное и совершенное выражение.
Итальянская опера принесла Генделю владение вокальным стилем и разнообразными видами сольного пения: выразительным речитативом, ариозными и песенными формами, блестящими патетическими и виртуозными ариями. Пассионы, английские антемы помогли выработать технику хорового письма; инструментальные, и в частности оркестровые, сочинения способствовали умению пользоваться красочно-выразительными средствами оркестра. Таким образом, богатейший опыт предшествовал созданию ораторий — лучших творений Генделя.
* * *
Однажды в беседе с одним из своих почитателей композитор сказал: «Мне было бы досадно, милорд, если бы я доставлял людям только удовольствие. Моя цель — делать их лучшими».
Отбор тематики в ораториях происходил в полном соответствии с гуманными этическими и эстетическими убеждениями, с теми ответственными задачами, которые возлагал Гендель на искусство.
Сюжеты для ораторий Гендель черпал из самых разных источников: исторических, античных, библейских. Наибольшую популярность при жизни и наивысшую оценку после смерти Генделя получили его поздние произведения на сюжеты, взятые из Библии: «Саул», «Израиль в Египте», «Самсон», «Мессия», «Иуда Маккавей».
Не следует думать, что, увлекшись ораториальным жанром, Гендель сделался религиозным или церковным композитором. За исключением нескольких сочинений, написанных по специальному поводу, у Генделя нет церковной музыки. Оратории он писал в музыкально-драматическом плане, предназначая их для театра и исполнения в декорациях. Только под сильным давлением духовенства Гендель отказался от первоначального проекта. Желая подчеркнуть светский характер своих ораторий, он стал исполнять их на концертной эстраде и создал тем самым новую традицию эстрадно-концертного исполнения библейских ораторий.
Обращение к Библии, к сюжетам из Ветхого завета, также было продиктовано отнюдь не религиозными побуждениями. Известно, что в эпоху средних веков массовые социальные движения нередко облекались в религиозную оболочку, шли под знаком борьбы за церковные истины. Классики марксизма дают этому явлению исчерпывающее объяснение: в средние века «чувства масс вскормлены были исключительно религиозной пищей; поэтому, чтобы вызвать бурное движение, необходимо было собственные интересы этих масс представлять им в религиозной одежде» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., изд. 2-е, т. 21, с. 314.).
Со времени Реформации, а затем английской революции XVII века, протекавших под религиозными знаменами, Библия сделалась чуть ли не самой популярной книгой, почитаемой в любой английской семье. Библейские предания и сказания о героях древнееврейской истории привычно связывались с событиями из истории собственной страны и народа, и «религиозные одежды» не скрывали вполне реальных интересов, потребностей и желаний народа.
Использование библейских сказаний в качестве сюжетов для светской музыки не только расширяло круг этих сюжетов, но и предъявляло новые требования, несравненно более серьезные и ответственные, придавало тематике новый социальный смысл. В оратории можно было выйти за пределы общепринятой в современной опере seria любовно-лирической интриги, трафаретных любовных перипетий. Библейские темы не допускали в толковании фривольности, развлекательства и искажений, которым подвергались в операх seria античные мифы или эпизоды древней истории; наконец, давно всем знакомые легенды и образы, употребляемые в качестве сюжетного материала, позволяли приблизить содержание произведений к пониманию широкой аудитории, подчеркнуть демократический характер самого жанра.
Показательно для гражданского самосознания Генделя направление, по которому происходил отбор библейских сюжетов.
Внимание Генделя приковано не к индивидуальной судьбе героя, как в опере, не к его лирическим переживаниям или любовным приключениям, а к жизни народа, к жизни, исполненной пафоса борьбы и патриотического подвига. По существу, библейские предания служили условной формой, в которой можно было в величественных образах воспеть прекрасное чувство свободы, стремление к независимости, прославить самоотверженные действия народных героев. Именно эти идеи составляют действительное содержание генделевских ораторий; так они были восприняты современниками композитора, так же они были поняты наиболее передовыми музыкантами других поколений.
В. В. Стасов в одной из рецензий пишет: «Концерт заключился хором Генделя. Кому из нас он потом не снился, как какое-то колоссальное, беспредельное торжество целого народа? Что за титаническая натура был этот Гендель! И вспомним, что таких хоров, как этот, можно найти у него несколько десятков».
Эпико-героический характер образов предначертал формы и средства их музыкального воплощения. Гендель в высокой степени владел мастерством оперного композитора, и все завоевания оперной музыки он сделал достоянием оратории. Но в отличие от оперы seria, с ее опорой на сольное пение и господствующее положение арии, стержнем оратории оказался хор как форма передачи мыслей и чувств народа. Именно хоры сообщают ораториям Генделя величественный, монументальный облик, содействуют, как писал Чайковский, «подавляющему эффекту силы и мощи».
Владея виртуозной техникой хорового письма, Гендель добивается разнообразнейших звуковых эффектов. Свободно и гибко он применяет хоры в самых контрастных положениях: при выражении скорби и радости, героического подъема, гнева и возмущения, при обрисовке светлой пасторали, сельской идиллии. То он доводит звучание хора до грандиозной силы, то низводит его до прозрачного pianissimo; иногда Гендель пишет хоры в сочном аккордово-гармоническом складе, соединяя голоса в компактную плотную массу; богатые возможности полифонии служат средством, усиливающим движение, действенность. Эпизоды полифонические и аккордовые следуют попеременно, или оба принципа — полифонический и аккордовый — объединяются.
По мнению П. И. Чайковского, «Гендель был неподражаемый мастер относительно умения распоряжаться голосами. Нисколько не насилуя хоровые вокальные средства, никогда не выходя из естественных пределов голосовых регистров, он извлекал из хора такие превосходные эффекты масс, каких никогда не достигали другие композиторы...».
Хоры в генделевских ораториях — всегда активно действующая сила, которая направляет музыкально-драматическое развитие. Поэтому композиционные и драматургические задачи хора исключительно важны и разнообразны. В ораториях, где главным действующим лицом является народ, значение хора особенно возрастает. Это видно на примере хоровой эпопеи «Израиль в Египте». В «Самсоне» партии отдельных героев и народа, то есть арии, дуэты и хоры, распределены равномерно и дополняются один другим. Если в оратории «Самсон» хор передает лишь чувства или состояния враждующих народов, то в «Иуде Маккавее» хор выполняет более активную роль, принимая непосредственное участие в драматических событиях.
Драма и ее развертывание в оратории познаются единственно музыкальными средствами. Как говорит Ромен Роллан, в оратории «музыка служит сама себе декорацией». Как бы восполняя отсутствие декоративного убранства и театрального разыгрывания действия, оркестру придаются новые функции: живописать звуками происходящее, обстановку, в которой совершаются события.
Как и в опере, формой сольного пения в оратории является ария. Все многообразие видов и типов арий, сложившихся в творчестве различных оперных школ, Гендель переносит в ораторию: большие арии героического характера, арии драматически-скорбные, близкие оперным lamento, блестящие и виртуозные, в которых голос свободно соревнуется с солирующим инструментом, пасторальные с прозрачно-светлым колоритом, наконец, песенные построения типа ариетты. Есть и новая разновидность сольного пения, принадлежащая Генделю,— ария с хором.
Преобладающая ария da capo не исключает множества других форм: здесь и свободное развертывание материала без повторения, и двухчастная ария с контрастным сопоставлением двух музыкальных образов.
У Генделя ария неотделима от композиционного целого, она составляет важную часть общей линии музыкально-драматического развития.
Используя в ораториях внешние контуры оперных арий и даже типические приемы оперного вокального стиля, Гендель содержанию каждой арии придает индивидуальный характер; подчиняя оперные формы сольного пения конкретному художественно-поэтическому замыслу, он избегает схематизма опер seria.
Музыкальному письму Генделя присуща яркая выпуклость образов, которой он достигает за счет психологической детализации. В отличие от Баха, Гендель не стремится к философской самоуглубленности, к передаче тонких оттенков мысли или лирического чувства. Как пишет советский музыковед Т. Н. Ливанова, музыка Генделя передает «большие, простые и сильные чувства: стремление победить и радость победы, прославление героя и светлую скорбь о его славной смерти, блаженство мира и покоя после тяжелых битв, благостную поэзию природы».
Музыкальные образы Генделя в большинстве своем написаны «крупными мазками» с резко подчеркнутыми контрастами; элементарные ритмы, четкость мелодического рисунка и гармонии придают им скульптурную рельефность, яркость плакатной живописи. Строгость мелодического рисунка, выпуклая очерченность генделевских музыкальных образов были восприняты впоследствии Глюком. Прототип многих арий и хоров глюковских опер можно найти в ораториях Генделя.
Героическая тематика, монументальность форм сочетаются у Генделя с величайшей ясностью музыкального языка, со строжайшей экономией средств. Бетховен, изучая генделевские оратории, с восторгом говорил: «Вот у кого нужно учиться скромными средствами добиваться потрясающих эффектов». Умение Генделя с суровой простотой выражать большие, возвышенные мысли отмечал Серов. Прослушав в одном из концертов хор из «Иуды Маккавея», Серов писал: «Как далеки нынешние композиторы от такой простоты в мысли. Впрочем, и то правда, что эта простота, как мы уже сказали по случаю Пасторальной симфонии, встречается только у гениев первой величины, каким, без сомнения был Гендель».
В. Галацкая
Источник: Музыкальная литература зарубежных стран, выпуск 1, 1978 г.
