The Red Poppy
Балет на музыку Р. Глиэра в трех актах, восьми картинах с апофеозом. Либреттист и художник М. Курилко, балетмейстеры Л. Лащилин, В. Тихомиров, режиссер-консультант А. Дикий, дирижер Ю. Файер.
Премьера состоялась 14 июня 1927 года в Большом театре.
Действующие лица:
- Тао Хоа, актриса
- Ли Шанфу, ее жених, авантюрист
- Главный надсмотрщик
- Начальник порта
- Капитан советского корабля
- Хозяин ресторана и курильни опиума
- Заговорщики, старик-фокусник, его помощник, глашатай при театре, кули, полицейские, надсмотрщики, английские офицеры, кокотки, танцовщицы, советские и иностранные матросы, бои, фениксы, боги, цветы, бабочки, кузнечики, европейские дамы, лакеи
Действие происходит в Китае в начале XX века.
История создания
Существуют две версии создания балета. По первой из них, в сезоне 1925-26 годов дирекция московского Большого театра объявила конкурс на балет, посвященный современной теме. Многие композиторы, в том числе и Глиэр, откликнулись на призыв театра, но не было либретто. На одном из заседаний Художественного совета театра, когда дирекция уже готовилась объявить конкурс несостоявшимся, художник Михаил Курилко (1880—1969), прочитавший в газете «Правда» сообщение о том, что в одном из портов Китая «в результате происков империалистов задержан советский пароход «Ленин» с продовольствием для китайских трудящихся», тут же изложил коллегам этот сюжет так, как хотел бы его видеть на сцене. Стенограмма заседания и легла в основу либретто, которое написал Курилко. В работе ему помогала известная балерина Е. Гельцер, которая была в Китае на гастролях и смогла описать ему особенности движений и поз китайских женщин, костюмы.
Музыка была заказана Глиэру. Композитор стал изучать музыку Китая. В Коммунистическом университете Востока ему удалось записать множество китайских народных песен. Курилко как-то раз напел ему песенку, слышанную от черноморских моряков, и Глиэр на ее основе создал свой знаменитый танец «Яблочко». Название балету дали по имени главной героини: Тао Хоа — Красный мак.
Уже полным ходом шли репетиции в хореографии Л. Лащилина (1888—1955; 1-й и 3-й акты) и В. Тихомирова (Василий Дмитриевич Михайлов, 1876—1956; 2-й акт), когда в Большом театре сменилось руководство. Новое начальство начало с ревизии того, что было сделано ранее. В частности, было высказано мнение против постановки нового балета Глиэра под тем предлогом, что современные события не должны переноситься на сцену. В ответ на это один из московских журналистов организовал встречи композитора с рабочими, в результате которых билеты на объявленные ранее представления «Красного мака» в сезоне 1927-28 годов были распроданы, и дирекции пришлось уступить.
По другой версии, в 1925 году по заказу московского Большого театра Глиэр работал над балетом «Дочь порта» из времен Великой Французской революции. Премьера должна была состояться в Большом театре в конце сезона 1925/26 года. Однако в феврале 1926 года состоялось совещание, на котором либретто было признано недостаточно динамичным и мало интересным, а кроме того «недостаточно подготовленным к музыкальному воплощению». Тогда же было представлено новое либретто — балета «Красный мак», разработанное Курилко, Гельцер и Тихомировым. Оно было признано «интересным по содержанию и желательным к постановке в Большом театре в текущем сезоне».
Глиэр согласился «музыкальное оформление балета "Дочь порта" перевести на музыкальное оформление балета "Красный мак"». Консультировать постановщиков балета и осуществлять общее руководство был приглашен известный драматический актер Алексей Дикий. Создатели балета многое видели по-разному. С Лащилиным Дикий сумел найти общий язык, но задуманное Тихомировым его не устраивало, и в октябре 1926 года Дикий подал заявление с просьбой не ставить его фамилию на афише, однако уже в декабре заключил с дирекцией договор на режиссуру. По воспоминаниям одного из участников спектакля Дикий, осуществив экспозицию I акта, в котором появилось много нового, вынужден был отказаться от режиссуры последующих сцен. В марте 1927 года на основании заявления Тихомирова, писавшего, что режиссер «до настоящего времени фактически не принимал участия в постановке балета», художественный совет театра освободил Дикого от дальнейшей работы. В итоге, как пишет видный историк балета Е. Суриц, «честь создания «Красного мака» многие годы приписывалась главным образом Тихомирову, который в действительности сочинил весь II акт... и танцы Гельцер: балерина в эти годы работала только с ним. О Лащилине, который на афише всегда стоял на втором месте, вспоминали иногда как о постановщике танцев I и III актов, совершенно забывая при этом, что именно в них сила спектакля... Дикого вообще перестали упоминать...» Балет «рождался в атмосфере ожесточенных споров и недоверия». В театре мало кто верил в успех переделки на новый лад музыки и сценария «Дочери порта», тем более в возможность создания революционного спектакля усилиями таких завзятых «академиков» как Тихомиров и Гельцер.
Премьера «Красного мака» состоялась на сцене Большого театра 14 июня 1927 года. Газеты отмечали высокое мастерство исполнительницы роли героини Екатерины Гельцер, создавшей яркий, выразительный образ. Однако рецензенты критиковали II акт, а некоторые — и весь балет. Тем не менее, на протяжении последующих двух сезонов состоялось более 200 спектаклей, которые шли с неизменным успехом. В 1929 году балет был поставлен на сцене Ленинградского (Мариинского) театра оперы и балета в несколько измененной редакции (9 картин) Ф. Лопухова (1886—1973) и его хореографии с участием балетмейстеров В. Пономарева и Л. Леонтьева. Глиэр во многом переработал партитуру. «Мною... написан ряд танцев и сцен, отсутствующих в московской редакции», — писал композитор. Новая редакция стала более драматически насыщенной и контрастной.
Композитор практически не использовал достижения Чайковского и Глазунова в плане драматургии. Балет построен, в основном, дивертисментно, а в I и III актах дивертисмент сочетается с пантомимой. Таким образом, «Красный мак» продолжил линию, намеченную балетами Пуни и Минкуса. Спектакль предстал как красочное зрелище, насыщенное различными танцами (Глиэром использованы китайские интонации, а хореографом — движения, свойственные пластике китайского искусства), с эффектными «Снами», штампами восточной экзотики и непременным главенством балерины. Без ущерба для драматургии многие номера могут меняться местами, купироваться или дополняться заимствованной музыкой. Новаторство композитора и хореографа проявилось в создании коллективного образа кули, яркого и сочного. Незадолго до смерти Глиэр осуществил еще одну, состоящую из 12 картин, редакцию балета, получившего название «Красный цветок».
Сюжет
В китайском порту разгружают советский корабль. В расположенном поблизости ресторане собираются европейцы посмотреть на знаменитую актрису Тао Хоа. Она приближается в паланкине и, выйдя из него, начинает приветственный танец с веером. К ресторану подходит Ли Шанфу. Пока гости развлекаются, кули изнемогают под тяжестью груза, один падает. Надсмотрщик бьет его, за товарища вступаются другие, является полиция. Кули просят защиты у советских моряков. Начальник порта советует применить силу, но капитан приказывает матросам помочь в разгрузке. Этот поступок поражает Тао Хоа, издали видящую происходящее. Она подносит капитану цветы, он, выбрав самый красивый мак, дарит его девушке. Ли Шанфу бьет ее — она не должна кокетничать с большевиком! Капитан вступается за девушку. Темнеет. Веселятся отдохнувшие кули, а с ними моряки с разных кораблей — японцы, негры, малайцы, американцы. Советские матросы присоединяются к общему веселью.
В курильню опиума приходит начальник порта. Он предлагает Ли Шанфу заманить в притон и убить советского капитана. Капитан гуляет по набережной с матросами. Тао Хоа приглашает его в курильню, не видя в этом ничего дурного. Ли Шанфу бьет девушку, рассчитывая, что капитан за нее заступится. Капитан отшвыривает Ли Шанфу, его сообщники кидаются на него с ножами, но Тао Хоа успевает загородить его собою, а капитан свистом вызывает своих матросов. Преступники расходятся, старый актер-китаец успокаивает Тао Хоа. Они курят опиум и засыпают.
Тао Хоа снится, что она погружается в воду, ей грезится старинный храм Будды. С пьедесталов сходят богини и танцуют, появляется шествие верующих, которые несут огромное изображение дракона.
Тао Хоа принимает участие в шествии. Начинается воинственная пляска мужчин. Постепенно все темнеет.
Второй сон Тао Хоа — край, где все счастливы, где живут феи в лунных чертогах у яшмовых озер. Тао Хоа путь к этому краю преграждают птицы-фениксы.
Преодолев препятствия, Тао Хоа оказывается в чудесном саду, где боги и богини окружены цветами, бабочками, кузнечиками. Цветущие маки и лотосы превращаются в прекрасных девушек, но фениксы настигают Тао Хоа. Лишь маки заступаются за нее, все другие цветы — на стороне фениксов. Фантастические образы окружают Тао Хоа, ей кажется, что она летит в пропасть.
Вечер в доме начальника порта. Дамы и кавалеры танцуют европейские танцы. На огромном блюде вносят Тао Хоа, приглашенную для увеселения гостей. Китайский театр показывает свое представление.
Ли Шанфу приказывает Тао Хоа поднести капитану отравленный чай. Девушку раздирают противоречия между привычным послушанием и вспыхнувшей любовью к капитану. В зал входят советские моряки. Капитан приветствует Тао Хоа, она умоляет его покинуть дом. Начинаются приготовления к чайной церемонии. Капитану как почетному гостю чай должна поднести знаменитая танцовщица. Тао Хоа танцует перед капитаном, то протягивая ему чашку, то отдергивая, пытаясь оттянуть страшную минуту. Наконец, она передает капитану чашку, но когда он подносит ее к губам, выбивает из рук. Разъяренный Ли Шанфу стреляет в капитана, но промахивается.
В доме появляются китайские партизаны. Тао Хоа, поднявшаяся на балюстраду, видит, как советский корабль снимается с якоря и уходит. В этот момент Ли Шанфу смертельно ранит ее выстрелом из револьвера. Заговорщики убегают. Партизаны кладут Тао Хоа на носилки, прикрытые красным знаменем. Дети окружают носилки, очнувшаяся Тао Хоа отдает им цветок, подаренный капитаном.
Апофеоз. В небе загорается огромный красный мак. К нему идет китайская беднота, освобожденная партизанами от власти европейцев. На носилки с умершей Тао Хоа сыплются лепестки маков.
Музыка
Балет «Красный мак» написан Глиэром в сложившихся традициях этого жанра. Она дансантна, мелодична, использует интонации китайского лада (пентатоники), но симфоническим развитием не отличается. Широкую популярность приобрел темпераментный матросский танец «Яблочко».
Л. Михеева
Обновление традиционного балетного репертуара бывших императорских театров происходило разными путями. Одни, преимущественно молодежь, не мыслили освоения нового революционного содержания без создания и новых форм спектакля, и решительного пересмотра хореографического языка. Впрочем, подобные попытки («Красный вихрь» в Ленинграде и «Смерч» в Москве) недолго удерживались на сцене. Другие верили в то, что законы создания больших сюжетных спектаклей не зависят от их идейной направленности. Они полагали, что если Петипа смог приспособиться к вкусам (отнюдь не идеальным!) царской семьи, то и они совместят свое высокое профессиональное искусство с требованиями новой власти. «Сюжет сам по себе, танцы сами по себе». Ведь сумел же француз Артюр Сен-Леон поставить «русский» балет «Конек-Горбунок», который, несмотря на все нелепости сюжета и полное отсутствие фольклорной достоверности, смог просуществовать на русской сцене более полувека. Кстати, и новый зритель 1920 годов принимал его с энтузиазмом и предпочитал его «Лебединому озеру» и «Жизели».
Подобные мнения, видимо, витали в головах группы опытных корифеев Большого театра, предложивших поставить балет «Красный мак». Театрального и жизненного опыта им действительно было не занимать: автору сценария, главному художнику театра Михаилу Курилко минуло 46 лет, а поддерживающие его премьеры Василий Тихомиров и его жена и партнерша Екатерина Гельцер находились на пороге пятидесятилетия. Была выбрана политически острая тема. Газеты ежедневно сообщали о китайском революционном движении и о провокациях китайских властей, о том, что в Кантоне во время налета погибли советские дипломаты. Актуальный сюжет был подан в традиционной форме: действие развивалось в пантомимных сценах, которые прерывались обширными танцевальными дивертисментами.
В первом акте — танцы Тао Хоа, затем пляски матросов разных стран и народов. Во втором — сон героини в стиле старинных балетов типа «Капризы бабочки». В третьем — модные западные танцы и представление традиционного китайского театра. Постановщиков балета явно прельщала китайская экзотика: древние вазы, бронза, деревянная резьба и старинные ткани.
Так как со времени подачи заявки на балет из китайской жизни до премьеры «Красного мака» прошло всего около года, а сценарный план постоянно видоизменялся, то музыку композитору Рейнгольду Глиэру пришлось сочинять буквально на ходу. Он включил в балет ряд фрагментов из старых сочинений, как театрального, так и камерного характера.
Отсюда неровность и дивертисментность музыки в целом, при ее несомненной мелодичности и яркости. Китайский колорит давала пентатоника и прихотливые ритмы, напоминающие о дореволюционной «китайщине» настенных панно и статуэток из слоновой кости. Лирический мир героини раскрывался в трех адажио, близких музыке Чайковского. Враждебный лагерь был не чужд элегантной красивости мюзик-холльного плана.
Работу балетмейстеры поделили сразу: Тихомирова интересовал, прежде всего, сон Тао Хоа, и он выбрал второй акт. Ведущему характерному танцовщику Льву Лащилину достались остальные акты. Первоначально помощь ему в конструировании портовых массовых сцен оказывал драматический режиссер Алексей Дикий, позже устранившийся от работы над «Красным маком». К безусловным удачам Лащилина следует отнести эффектную сюиту западных танцев на балу в третьем акте. 30 пар артистов балета Большого театра с шиком демонстрировали свое мастерство в освоении европейского салонного танца.
Левый фронт принял новый спектакль в штыки, считая его уступкой дурному вкусу и спекуляцией на революционную тему. «Красному маку» ставили в укор даже то, что в продаже появились конфеты, мыло и духи того же названия. Последнее стало следствием огромного успеха новинки Большого театра. Профсоюзы подавали коллективные заявки, оставшиеся в кассе билеты брались с боем. Сотый спектакль «Красного мака» прошел всего через полтора года после премьеры, из каждых трех балетных вечеров в театре два были отданы этому спектаклю. Думается, однако, рядовые зрители полюбили «Красный мак» отнюдь не за то, за что хвалила балет критика — показ раскрепощения забитых кули, явление советского Капитана под мелодию «Интернационала» и удалый танец «Яблочко». Привлекал тонкий психологизм Гельцер в трогательном образе китайской танцовщицы, ее бисерный танец, ее умение владеть традиционными китайскими аксессуарами — зонтиком и веером. И главное, обилие в этом балете мастерски исполняемых разноплановых танцев.
Балет был очень быстро поставлен едва ли не во всех музыкальных театрах страны. До Ленинграда очередь дошла в 1929 году. Общее руководство постановкой «Красного мака» было поручено Федору Лопухову. Он же поставил танцы первого акта, главной удачей здесь стал танец кули. Их пляска стала энергичной и даже угрожающей. Тонкому знатоку классического танца Владимиру Пономареву отдали сон второго акта. Первую картину второго и весь третий акт ставил опытный Леонид Леонтьев. Глиэр дописал очередные требуемые номера. При этом декларировалось желание избавиться от жеманной «китайщины», фарфоровых павильончиков, поднятых указательных пальчиков и т. п. В главной партии блистала Елена Люком, появился и вожак толпы кули (Борис Шавров). Отзывы критики были уклончивы — с одной стороны, с другой стороны... Особенно «убедительны» были упреки в преобладании танца над пантомимой.
В 1949 году в связи с победой китайской революции вспомнили о «Красном маке». В срочном порядке с интервалом в 4 дня (!) состоялись премьеры в Ленинграде (балетмейстер Р. Захаров) и в Москве (Л. Лавровский). Сценарий подправили в политически правильном направлении. Ли Шан-Фу стал хозяином ресторанов. Тао Хоа изначально любит молодого революционера Ван Личена. Советский пароход привозит хлеб в дар китайским рабочим от наших профсоюзов. Во сне девушка видит борьбу мрачного дракона с лицом злодея Ли Шан-Фу с воинами света во главе с любимым. В третьем акте театральное представление перемежается с восстанием угнетенных китайцев. Коварный Ли Шан-Фу пытается застрелить Ван Личена, но Тао Хоа ценой своей жизни спасает вождя народных масс. Девушка умирает, прижав к груди красный мак, как и прежде, — подарок Капитана. И снова зритель стремился увидеть не трудную победу народных масс, а Галину Уланову в Москве и Татьяну Вечеслову в Ленинграде.
Через несколько лет выяснилось, что само название балета не годится. Оказалось, что в Китае мак тесно ассоциируется с опиумом. В 1957-58 годах переделали название на «Красный цветок». Если в Большом театре поменяли лишь афишу, то в Кировском театре расщедрились на новую постановку балетмейстера Алексея Андреева. И зря. Не прошло и 10 представлений, как наши отношения с китайским руководством настолько ухудшились, что со всех отечественных сцен исчез и «Красный цветок».
А. Деген, И. Ступников
На фото: балет «Красный мак» в постановке Красноярского театра оперы и балета (2010 год)
