Leningrad symphony
Одноактный балет на музыку первой части Седьмой симфонии Д. Шостаковича. Сценарист и балетмейстер И. Бельский, художник М. Гордон, дирижер Е. Дубовской.
Премьера состоялась 14 апреля 1961 года в Ленинградском академическом театре оперы и балета имени С. М. Кирова (Мариинский театр).
Луч прожектора высвечивает фигуру атлетически сложенного Юноши, стоящего спиной к залу. Сцена светлеет. Пробегает Девушка. Затем сцена заполняется молодежью. Движения юношей и девушек полны красоты и уверенности, в них есть намек на элементы труда, спорта, игры. И также неотчетливо, отдельными штрихами, вырисовываются ленинградские приметы: шпиль Адмиралтейства, пролеты моста через Неву, гранитная набережная.
Чуть меняется освещение, и чувствуется завораживающая атмосфера белой ночи, околдовавшей каждую пару. Молодые так упоены близостью друг друга, чудесной летней ночью, так погружены в свой внутренний мир, что не слышат то страшное, что уже несколько тактов звучит, еле слышно, но зловеще.
Это сухой треск барабанного ритма, начинающего тему фашистского нашествия. Кто-то, наконец, заметил. Кто-то закрыл лицо руками. Блеклую синеву неба прочеркнул прожектор, другой скрестил с ним свой луч. И сразу возник тревожный военный пейзаж. Четкий военный шаг сменяет лирическую мягкость движений мирной прогулки. Прощание. Проводы.
Все ожесточенней и бесчеловечней звучит тема нашествия, все напряженнее разворачивается картина великой битвы за родную землю. В какое-то мгновение кажется, что все погибло, не остановить вражеской лавины. Именно сейчас проявляет свое гнусное нутро Предатель. Он падает к ногам фашистов, лижет их сапоги. Но даже они, варвары, презирают его и с омерзением перебрасывают его ногами друг другу. В другом эпизоде раскрываются трагические картины угона в рабство женщин.
Но силы народа неисчерпаемы! Выбегает один герой, второй, третий. Враги наступают. Герои бьются до последнего вздоха. На поле недавней битвы приходит Девушка. Ее движения на фоне траурного запева воспринимаются как реквием памяти героям. Застывшие группы женщин ассоциируются с горестными фигурами плакальщиц на античных вазах. Тема бессмертия героев достигает кульминации в эпизоде, когда пурпурный стяг падает к основанию обелиска, воздвигнутого героям на вечные времена.
«Нашей борьбе с фашизмом, нашей грядущей победе над врагом, моему родному городу — Ленинграду я посвящаю свою 7-ю симфонию», — писал Дмитрий Шостакович. Симфонию композитор начал писать в Ленинграде и завершил в Куйбышеве 27 декабря 1941 года. Там же 5 марта 1942 года состоялась ее премьера. Почти через двадцать лет молодой хореограф Игорь Бельский задумал и поставил балет на музыку первой части этой симфонии, названной по праву «Ленинградской». Написанная в сонатной форме, эта часть представляет собой законченную симфоническую картину.
Исследователь творчества Шостаковича Генрих Орлов отмечал: «Композитор обратился к принципу последовательного отображения событий, лежащему в основе театральной пьесы. Шаг за шагом музыка I части воскрешает в памяти картины мирной жизни, разумной человеческой деятельности, образы прекрасной тихой летней ночи, ставшей крупнейшим рубежом современной истории. Затем — поступь кованого солдатского сапога, сметающего на своем пути все живое, образ истребительной силы, вырастающий до масштабов исполинского символа. Музыка передает все нечеловеческое напряжение неравной борьбы, безмерную боль утрат, несгибаемое мужество и волю к сопротивлению. В ней возникают видения земли, опустошенной, обезображенной войной, и светлые видения желанного мира».
Рождение балета «Ленинградская симфония» необычно. Руководство балета отнеслось к этому проекту без всякого энтузиазма, но согласилось на предложение Игоря Бельского сделать спектакль молодежным и внеплановым. Ни зала, ни сцены для репетиций не выделялось, и участники репетировали под магнитофон, где придется — чаще всего на паркете в знаменитом внутритеатральном фойе Направника. И солисты, и кордебалет работали как одержимые, используя каждую свободную минуту до и после спектаклей, и балет был сделан в немыслимо короткий срок. В середине марта 1961 года была официально одобрена балетмейстерская экспозиция Бельского, и после всего одной оркестровой репетиции 12 апреля состоялась генеральная репетиция. Приподнятое настроение усиливалось всенародным ликованием: в этот день в космос полетел Юрий Гагарин! Успех постановки убедил даже театральных маловеров. На премьере главные партии исполняли: Алла Сизова (Девушка), Юрий Соловьев (Юноша). Первые пять представлений балет назывался «Седьмая симфония». 6 июня 1962 года он впервые появился на афише под названием «Ленинградская симфония».
«И. Бельский декларировал уважение к музыке Седьмой симфонии Шостаковича, дав наплывом проекцию нотного автографа в заставке к своему балету, — писала историк балета Вера Красовская. — Короткий балет оказался крупным событием в судьбах современной темы. С ним родились новые формы, вызванные к жизни новым содержанием, новым подходом к действительности. Хореограф многому научился у композитора, но не стал на путь ученической иллюстративности. Сохранив драматизм образов, он воплотил их в обобщенно-условных формах».
Белые ночи, туманы и дожди Ленинграда, горизонтальные линии его набережных, очертания мостов были подсказаны графикой Михаила Гордона и жили в интонациях танца, рисующего картины мирной, счастливой и полной молодого задора жизни. «Графическая скупость, — отмечал искусствовед Виктор Березкин, — помогает художнику создать тонкий образ летнего Ленинграда. Условными штрихами он намечает на светлом, белесом заднике шпиль Адмиралтейства, пролеты моста через Неву, линию набережной. Все это только угадывается, причем в самой недоговоренности вдруг обнаруживается эмоциональная точность: мост, набережная, Адмиралтейство кажутся изображенными условными штрихами именно потому, что они тают в зыбкой дымке ленинградской белой ночи». Танцовщицы были одеты в хитоны, танцовщики — в трико, но с легким намеком на костюмы комсомольцев тридцатых годов. Враги, названные в спектакле «Варварами», появлялись в коричневых облегающих тело одеждах и рогатых тевтонских касках.
Тему нашествия композитор вводит исподволь, и она осознается не сразу. Хореограф предлагает выразительное адекватное решение: пары на сцене, как бы не веря случившемуся, некоторое время продолжают покачиваться. Осознав беду, женщины словно виснут в плаче на тех, с кем прощаются навсегда. Подруги прижимаются к любимым, их пластика становится тревожной. Юноши отступают в глубину сцены и смыкают ряды. Упругий прыжок с энергичным поворотом, чеканный шаг, вновь прыжок — солдаты идут на войну.
Пластический рисунок марширующих завоевателей создавал символический образ вражеской орды, которой, казалось, нет преград. «Эпизод схватки становится вершиной хореографического действия, — писала Вера Красовская. — Ползущей громаде захватчиков, тяжеловесной и неповоротливой, противопоставлены юноши-воины. Натянув руки, как крылья самолета, юноши рассекают динамическими прыжками шевелящуюся коричневую массу, а она смыкается в топочущем ходе. Герои падают, поднимаются, вновь падают. Но в их целеустремленном и свободном ходе — залог еще далекой победы. Сюда кстати пришлась склонность хореографа к обобщенной образности: танец многозначен и многозначителен, он не то чтобы следовал за музыкой — он вырастает из философского вслушивания в нее. Хореограф уже не просто накладывает танцевальные узоры на заданную музыкой основу — он не интерпретатор только, но художник, самостоятельно мыслящий в русле раздумий композитора. Краткий эпизод свидетельствует о том, что выразительный танец имеет серьезные права на доверие, особенно в балете-симфонии, а также о том, что Бельский умеет при надобности распорядиться его поэтическим каноном».
В сцене боя нет никакого правдоподобия. Контраст ползущей, давящей землю махины и парящих в прыжках светлых фигур передает дух борьбы за свободу. Бельский не боится подлинного трагизма. Юноши бьются не на жизнь, а на смерть, уничтожают врагов, но гибнут сами. Заканчивается балет реквиемом по павшим героям. «В последнее мгновение за скорбной женской фигурой, словно тени умерших, а может быть, ставших бессмертными, вновь возникают юноши, которых мы видели в бою. И финальная сцена наполняется огромной внутренней силой», — писал балетовед Поэль Карп.
Размышляя о раскрытии героической темы в советском балете, Аркадий Соколов-Каминский отмечал: «Совсем по-новому и захватывающе интересно решал героическую тему И. Бельский в своей „Ленинградской симфонии". Для него главным было показать героический характер как явление обыкновенное, привычное, рядовое — как единственно возможное в данной ситуации борьбы за свободу Родины, за будущее, за общее счастье. Героическое выступало, таким образом, как присущее природе советского человека, как неотъемлемая черта его духовного облика».
Почти три десятилетия балет не сходил с афиши театра, его часто с успехом показывали на зарубежных гастролях. Последнее возобновление «Ленинградской симфонии» в Мариинском театре состоялось 30 мая 2001 года. В оформление спектакля, к сожалению, был внесен ряд изменений: так, варвары лишились рогатых касок, а юноши, вместо укороченных трико, являющихся частью условного костюма, переоделись в брюки современного покроя. Однако энтузиазм, с которым танцует на сцене новое поколение артистов Мариинского театра, свидетельствует, о том, что балет не устарел и способен воодушевить танцовщиков и зрителей. Партии главных героев вошли в список лучших ролей молодых солистов нынешнего поколения: Дарьи Павленко, Ульяны Лопаткиной, Ирины Голуб (Девушка), Владимира Шишова, Игоря Колба (Юноша). В 2006 году— в год столетия Шостаковича балет был представлен в юбилейной программе на фестивале «Звезды белых ночей» и в юбилейной программе Мариинского театра в Лондоне. Английский критик Дебора Крейн писала: «Бельский создает картину жестокой войны и возвышающего страдания. Женщины поглощены горем, мужчины погибают в бою. Ульяна Лопаткина в партии Девушки воплотила красоту и печаль, а маэстро Гергиев дирижировал с дурманящим магнетизмом».
А. Деген, И. Ступников
Фото с сайта Мариинского театра
