Симфоническая поэма для оркестра на стихотворение М. Лермонтова (1866—1882)
Состав оркестра: 3 флейты, гобой, английский рожок, 3 кларнета, 2 фагота, 4 валторны, 2 трубы, 3 тромбона, туба, литавры, треугольник, бубен, военный барабан, тарелки, большой барабан, тамтам, 2 арфы, струнные.
История создания
Первоначальный замысел поэмы по стихотворению Лермонтова возник под впечатлением поездок Балакирева на Кавказ в 1862 и 1863 годах. «...Лермонтов из всего русского сильнее на меня действует... — писал он из Ессентуков Стасову. — Мы совпадаем во многом, я люблю такую же природу, как и Лермонтов, она на меня так же сильно действует... и много есть еще струн, которые Лермонтов затрагивает, которые отзываются во мне». Среди поэтического наследия Лермонтова (1814—1841) особенно привлекло композитора стихотворение, написанное под впечатлением услышанной поэтом на Кавказе старинной грузинской легенды: «Когда еще царила в Грузии великая царица Тамара, у нее была развратная, беспутная сестра (Дарья)... Наконец, боясь срама, заперла ее Тамара в Дарьяльскую башню. Кто бы ни проходил по ущелью, все тут стали зазываться негодницей в крепость, а потом этих несчастных убивали, и поныне их души носятся вереницей по ущелью Дарьяла, а когда воет ветер в Девдорак- ском ущелье, — это стонут и плачут о своих грехах замученные бедняки Кавказа».
В действительности в Грузии никогда не было ни царицы, ни царевны Дарьи. По-видимому, это имя возникло в легенде от названия ущелья — Дарьял. На изображенную в легенде Дарью похожа грузинская царица XVII века Дареджан. Надо думать, народная память заменила имя Дарьи на Тамару, героиню многих народных сказаний. Лермонтов написал свою балладу незадолго до своей безвременной гибели, в 1841 году.
В глубокой теснине Дарьяла,
Где роется Терек во мгле,
Старинная башня стояла,
Чернея, на черной скале.
В той башне, высокой и тесной,
Царица Тамара жила,
Прекрасна, как ангел небесный,
Как демон — коварна и зла.
И там, сквозь туман полуночи,
Блистал огонек золотой,
Кидался он путнику в очи,
Манил он на отдых ночной.
И слышался голос Тамары:
Он весь был желанье и страсть,
В нем были всесильные чары,
Была непонятная власть.
На голос невидимой пери
Шел воин, купец и пастух;
Пред ним отворялися двери,
Встречал его мрачный евнух.
На мягкой пуховой постели,
В парчу и жемчуг убрана,
Ждала она гостя. Шипели
Пред нею два кубка вина.
Сплетались горячие руки,
Уста приникали к устам,
И страстные, дикие звуки
Всю ночь раздавалися там, —
Как будто в ту башню пустую
Сто юношей пылких и жен
Сошлися на свадьбу ночную,
На тризну больших похорон.
Но только что утра сиянье
Кидало свой луч по горам,
Мгновенно и мрак и молчанье
Опять воцарялися там.
Лишь Терек в теснине Дарьяла,
Гремя, нарушал тишину:
Волна на волну набегала,
Волна нагоняла волну.
И с плачем безгласное тело
Спешили они унести....
В окне тогда что-то белело,
Звучало оттуда: «Прости!»
И было так нежно прощанье,
Так сладко тот голос звучал,
Как будто восторги свиданья
И ласки любви обещал...
Стихотворение, много лет спустя, при издании законченной партитуры было полностью приведено в ней.
Создание музыки растянулось на много лет. В 1866 году Балакирев часто наигрывал друзьям темы, предназначенные для «Тамары». Сочинение шло очень медленно, а вскоре и вовсе было прервано тяжелым кризисом, поразившим композитора в начале 70-х годов. Лишь в 1876 году, по настоянию сестры Глинки Л. Шестаковой, Балакирев вновь принялся за сочинение. Однако годы молчания сделали свое: композитор больше не уверен в своих силах, в своих познаниях. По каждому поводу он обращается к бывшему своему ученику Римскому-Корсакову, часто откладывает уже написанное. Лишь в 1882 году сочинение, наконец, закончено. «Тамара», партитуру которой Балакирев посвятил Листу, впервые прозвучала 7 (19) марта 1882 года в Петербурге под управлением автора. Широкой известности среди русской публики она не приобрела, зато была высоко оценена за рубежом, в частности в Париже. Там она дважды исполнялась в Концертах Ламуре. Французский композитор, знаток и исследователь народной песни Бурго-Дюкудре писал Балакиреву: «Когда я слушаю "Тамару", мне кажется, что я вдыхаю благоухание экзотических цветов. Чувствуешь себя перенесенным действительно в новый мир, и глубокая поэзия, которой отмечено ваше сочинение, раскрывает нам сущности, совершенно отличные от тех, с которыми мы, западники, знакомы».
Музыка
Поэма последовательно программна. Она начинается медленным вступлением: мрачными звучаниями низких струнных на фоне непрерывного рокота литавр, рисующими место действия (музыкальная картина, передающая содержание первого четверостишия стихотворения Лермонтова). Далее короткий мотив, сначала в тембре английского рожка, а затем повторяемый гобоем, передает голос Тамары. После краткого перехода начинается основная часть поэмы — Allegro moderato ma agitato, — первая тема которого, отличающаяся ярким восточным колоритом и рисующая образ легендарной царицы, звучит страстно в насыщенном тембре альтов, оплетенная подголосками. Возникает и другая мелодия, гибкая, извилистая, имеющая в основе тюркско-иранские напевы. Центральное место поэмы занимает сцена оргии, в которой звучат темы кавказских танцев. Они настолько своеобразны и колоритны, что кажутся подлинными народными, хотя композитор уверял, что не использовал впрямую ни одной из многочисленных записанных им мелодий. Доминирует ориентальная, прихотливо вьющаяся, играющая альтерациями мелодия. Она впервые звучит у высоких деревянных инструментов, что подчеркивает восточный колорит, на фоне характерного сопровождения, имитирующего барабанчик, а затем многократно повторяется, видоизменяясь. Красочная, полная страсти картина завершается эпилогом (Andante), который заключает форму музыкой, аналогичной вступлению, и одновременно воплощает последние строки стихотворения.
Л. Михеева
