Начнём с того, что партитура С. С. Прокофьева на либретто Н. Волкова по мотивам сказки Шарля Перро «Золушка» (1944) инструментально тяжеловесна и слишком пафосна для сказочного хореографического повествования. Этот балет по форме должен бы «рифмоваться» со «Спящей красавицей» Чайковского-Петипа, но, к сожалению, ни один хореограф в написании «Золушки» участия не принимал [1]. Осторожно заметим, что по стилю эта партитура Прокофьева ближе к жанру философской симфонической поэмы, патетическую мощь которой в танце до сих пор никто так и не воплотил.
Не стала исключением и работа прекрасного хореографа Кристофера Уилдона, показанная Баварским государственным балетом в Мюнхене. Главной отличительной особенностью этого спектакля является изобретательное оформление Джулиана Кроуча (костюмы в гамме светофорчик плюс синенький и роскошные видеопроекции) и стилистический диссонанс между танцевальной лексикой, использованной хореографом, и музыкальной драматургией произведения.
Хореография К. Уилдона занимательная, местами заковыристая, иногда не в такт музыке (впрочем, в одном месте всего) и для Цезаря Пуни была бы в самый раз. Для монументального полифонического богатства Прокофьева она критически не годится. Полуобороты в прямом арабеске навязчиво орнаментальны, асимметричные поддержки в ансамблях напоминают перекладывание тел и часто случаются невпопад. То же и с плие, которые повсюду и без повода, а дуэты и сольные номера главных героев через раз заканчиваются на полу а ля Граф Альберт, измождённый танцевальным харрасментом мёртвых девственниц в могильном акте «Жизели».
Также сомнительной показалась мне ставка на «коленки во все стороны» как ДНК авторского стиля, но если цель такой пластической краски — создать что-то угловатое и узнаваемое без претензии на содержательность, — то приём вполне рабочий.
Собственно драматургия танца, то есть продуманность хореографических способов изображения психологии героев, прослеживается только в пластике комических персонажей, хотя акцент на алкоголизме мачехи Гортензии (филигранная работа Эльвины Ибраимовой) — находка настолько яркая, что вытесняет положительных героев на периферию зрительских симпатий.
Новое либретто Крэйга Лукаса перекликается с сюжетом оперной «Золушки» Россини, в которой настоящего принца подменяет слуга, чтобы узнать истинное лицо потенциальных соискательниц статуса будущей королевы. Именно поэтому в балете Уилдона нам показывают предысторию отношений принца Гийома (сильная и стильная, если не сказать увесистая работа Осьеля Гунео) с его другом Бенджамином (блестящая работа Антонио Казалиньо). Но поскольку детские партии исполняют детишки-танцоры с европейской внешностью, а партия взрослого принца отдана темнокожему артисту, драматический эффект, возникающий от этой подмены, бросает тень на репутацию королевы-матери.
Отдельно стоит заметить, что все дуэты и вариации Золушки (изящная работа Лауретты Саммерскейлз) и Принца поставлены весьма скучно, неизобретательно, без трюков, красок и идей.
Несколько затянутым выглядит дивертисмент «Времена года»: в хореографии этих ансамблей нет ничего художественно ценного, а прекрасную музыку Прокофьева можно послушать в сюитах.
К слову, о музыке: оркестр под управлением Гейвина Сазерленда был прекрасен, кордебалет бесподобен, да и общий уровень труппы Баварского государственного балета, по-прежнему, остаётся невероятно высоким. После Парижа — это, пожалуй, единственная балетная труппа за пределами России, достойная звания балетной.
Примечания:
1) В отличие от «Ромео и Джульетты» (1935), в работе над которой принимал участие балетмейстер Леонид Лавровский.
Фото с сайта Баварской оперы
Всем любителям татарской музыки рекомендуем сайт tat-music.ru. Здесь вы найдете самую большую подборку эстрадных песен на татарском языке. Слушать можно бесплатно и без регистрации.
