Мировая премьера балета Джона Ноймайера «Bernstein Dances» состоялась 14 июня 1998 года, то есть, была приурочена к восьмидесятилетию Леонарда Бернстайна.
О своём замысле Джон Ноймайер рассказывает так: «Исходный пункт для “Bernstein Dances” — музыка и “дух” (“Spirit”) Леонарда Бернстайна. Английское название содержит в себе два значения. Поскольку слово “Dances” можно использовать одновременно и как глагол, и как существительное, название звучит так, как будто Бернcтайн танцует сам — и, в то же время, как будто балет состоит из череды танцев на его музыку. Может так случится, что в той или иной мере встретятся те или иные события из жизни Бернстайна — внешние происшествия или, ещё важнее, внутренние состояния его духа. Но цель балета не состоит в том, чтобы обрисовать исторические происшествия, набросать близкий к жизни портрет композитора или представить во плоти людей из его окружения. Структура отвечает, скорее, формату ревю: это коллаж из различных событий, аранжированный как танцевальная мозаика, целостность которой обеспечивается музыкой Бернстайна. В центре балетного вечера — шесть солистов. Один из них показывает нам этапы развития творца. Другие артисты связывают отдельные фрагменты, отражая различные стороны его противоречивой личности. Седьмой танцор (Эрос из “Пира” Платона) появляется на сцене снова и снова: он мотивирует, вдохновляет и управляет происходящим на сцене».
Как почти всегда у Ноймайера перед нами — сложное произведение, требующее многократного просмотра для понимания всех нюансов. Балет открывается увертюрой к «Кандиду»; на сцене — радость и восхищение дирижирующим композитором. Танцующим Бернстайном 13 октября был Кристофер Эванс.
В первом отделении поднимается тема самоопределения композитора («Кто я?» из «Питера Пена»); затем провинциал приезжает покорять «город городов». Его столкновение с Нью-Йорком обыгрываются под музыку из «Чудесного города». Декорация — это небоскрёбы, мосты и многоуровневая стройка. Видимо, речь о строительстве карьеры. Карьера складывается, и ещё какая — артисты резвятся под фрагменты из «Вестсайдской истории». Однако главный герой не забывает вести духовный поиск, любить и сомневаться («Простая песня» из «Mass»).
Пение молодой немецкой артистки Доротеи Бауман, исполнившей «Немножко влюблена» («A Little Bit in Love») и другие песенки Бернстайна, в целом отвечало общему строгому строю этого балета, закованного в костюмы от Джорджио Армани. Лирически-сдержанное, лишенное эротической раскованности афроамериканских певиц, оно придавало происходящему на сцене непринуждённости. Баритон Оедо Куйперс смотрелся легкомысленным хорошеньким пареньком из американского мюзикла.
И в первой, и во второй части балета своё выражение получила гомосексуальная тема, в соответствии с биографией Бернстайна и диалогом «Пир» Платона, по которому Бернстайн написал Серенаду, ставшую музыкальной основой для хореографии Ноймайера.
В танце трёх пар во втором действии была мастерски передана энергия самых разнообразных чувств. Среди персонажей — два друга Бернстайна (Марк Юбете и Алекс Мартинез) и их жёны (Эмили Мазон и Мадока Сугаи), одна из которых была первой возлюбленной главного героя. Ноймайер показывает, что дружбу и любовь друг к другу эти шестеро пронесли сквозь все столкновения, страдания и противоречия.
Большой удачей Хелены Буше стал образ жены Бернстайна — чилийской актрисы Фелисии Монтеалегре. В её сдержанно-темпераментной героине переплетались элегантность, агрессия и трагизм.
За философию отвечали уже упомянутый Эрос (Александр Труш) в белых брюках с обнаженным торсом, а также поза лотоса, которую принимает главный герой. Конечно, это субъективно, но при том, что Ноймайер выражает на сцене глубокие мысли и сложные чувства, эротика — не самая его сильная сторона. Аура всегда остаётся прохладной.
Приёмы, наработанные в “Bernstein Dances”, Ноймайер позднее использовал в других балетах. Например, танец композитора у рояля открывает «Бетховен-проект». А в «Анне Карениной» можно увидеть отзвуки сцены с тремя парами в светском окружении с дверями на заднем плане и с неизменными стульями.
Звучанию оркестра под управлением Гарретта Киста неповторимый шарм придавало замутнённое звучание духовых.
Таким образом, в первой части «Bernstein Dances», несмотря на меланхолические моменты, перевешивает лёгкий дух американского мюзикла; во второй части в энергетическую спираль закручивает напряжение межличностных отношений. В конце артисты, танцуя, принимают аплодисменты под звучащую снова увертюру из «Кандида».
Foto: © Kiran West
