Фестиваль памяти Олега Кагана
Вероятно, главное, что отличает фестиваль от концертной афиши, составленной по хронологическому принципу, — присутствие доминирующей «сквозной» идеи и атмосфера. Первое есть практически на каждом хорошем фестивале, а вот хорошей аурой, каким-то особым настроем, объединяющим и публику, и музыкантов, обладает далеко не каждый. Произросший несколько лет назад в камерных залах консерватории фестиваль «Посвящение Олегу Кагану» создал свою атмосферу с какой-то удивительной легкостью — может, благодаря той памяти о замечательном музыканте, объединяющей многих сидящих на сцене и в зале; а может, благодаря той заразительной энергии, которую в период фестиваля источает Наталья Гутман.
Поскольку мой разговор с Гутман состоялся еще до начала форума, то я имел возможность воочию убедиться в том, что «Посвящение Олегу Кагану» — событие особенное не только для нее, друзей и коллег ее мужа. На концертах — огромное количество студентов, гроздьями свисающих чуть ли не с люстр, когда все места заняты. Возрастная разница между исполнителями — среди которых такие мэтры, как Юрий Башмет, Виктор Третьяков, Коля Блахер, Эдуард Бруннер и молодежью — почти нивелируется. Нужный эмоциональный настрой с первых же минут фестиваля привнесли двое прекрасных духовиков из Франции — флейтистка Яна Томсен и гобоист Франсуа Леле, сыграв (вместе с «Солистами Москвы» под управлением Юрия Башмета) двойной концерт Чимарозы с таким задором и насытив партитуру такими яркими красками, что даже самые заядлые ипохондрики вмиг бы избавились от своей хандры.
Конечно, на фестивале звучала и серьезная, даже трагическая музыка — особо запомнилось Струнное трио Шнитке в исполнении Святослава Мороза (скрипка), Даниэля Райскина (альт) и Натальи Гутман, в котором исполнители нашли какие-то новые гармонические краски и особую проникновенную интонацию. После чего последовал другой Шнитке («Серенада» для кларнета, скрипки, контрабаса, фортепиано и ударных 1968 года) — ерничающий, засыпающий слушателя цитатами из Чайковского и других русских классиков, нарочито неуклюжий: пестрая компания исполнителей включала Владимира Сканави, Марка Пекарского, Эдуарда Бруннера, Рустема Габдуллина и — к слову о диалоге разных поколений — Марию Каган, одолевшую заковыристую скрипичную партию.
То, что импонирует музыкантам на фестивале «Посвящение Олегу Кагану» — свобода самовыражения, отсутствие формализма и официоза: каждый играет свою любимую музыку, делясь впечатлениями со своими сценическими партнерами и с публикой. Наверное, поэтому столь непредсказуем и ироничен был Эдуард Бруннер — великолепный кларнетист, чье живое дыхание и импровизаторский дар ощущались в каждом произведении; поэтому столь непосредственна, а иногда и эксцентрична была Элисо Вирсаладзе на концерте-закрытии — честно говоря, такой выразительной пластики фразы, таких остроумных ритмических находок, какие пианистка обнаружила в бетховенском Трио для кларнета, виолончели и фортепиано, ранее мне не доводилось слышать ни от одного пианиста в камерном репертуаре. Как-то тихо и незаметно фестиваль Натальи Гутман и ее друзей стал неотъемлемой частью московского фестивального ландшафта — и пока на свете есть камерная музыка, теплые человеческие отношения и память об Олеге Кагане, которая эти отношения создает, фестиваль будет продолжаться, а публика вновь и вновь будет наполнять залы.
Михаил Фихтенгольц
