Опера — синтетический вид искусства, в котором объединены в одно гармоническое целое вокальная и симфоническая музыка, поэтический текст, драматическое искусство и танец. Именно поэтому опера обладает могучей силой эмоционального воздействия и пользуется любовью и широким признанием во всем мире.
Первую попытку создания в опере образа Ленина сделал в конце 30-х годов композитор Т. Хренников. Опера «В бурю», созданная по повести Н. Вирты «Одиночество», повествует о событиях гражданской войны.
Центральная сцена оперы — встреча вождя с крестьянскими ходоками. Диалог крестьян звучит в сопровождении оркестра; при появлении Ленина музыка смолкает и вступает снова, торжественно заключая сцену.
Музыка эмоционально подготовила появление Ильича, создала нужное настроение, а затем смолкла, дав возможность зрителям почувствовать значимость каждого ленинского слова в кульминационный момент драматического действия, когда совершается коренной перелом в сознании героев оперы.
В опере В. Дехтерева «Иван Шадрин» Ленин появляется тоже только в одной сцене, где он беседует с солдатами. Композитор вложил в уста артиста, исполняющего роль Ильича, речитативную мелодию. К сожалению, по своим музыкальным достоинствам эта сцена и особенно вокальная партия Ленина оказались недостаточно выразительны.
Апрель 1964 года. В Кремлевском дворце съездов состоялась премьера оперы В. Мурадели «Октябрь», о которой мы можем сказать как о первом опыте воплощения (именно воплощения, а не введения) образа Ленина на советской оперной сцене. (Мы не рассматриваем сейчас оперу в целом и не даем ей оценок. Разговор идет только о воплощении образа Ленина.)
В опере «Октябрь» Мурадели раскрывает одну из самых характерных черт облика Ильича — его духовную близость к рабочим, к народу.
Хотя Владимир Ильич появляется в опере всего в двух картинах, но эти картины занимают особенно важное место в спектакле.
Итак, занавес поднимается. Мы видим площадь перед Финляндским вокзалом. Сюда, на встречу с Ильичем, пришли рабочие, солдаты, матросы. Небольшое оркестровое вступление создает атмосферу напряженного ожидания. Суровой решимостью, свойственной революционной песне, веет от хора рабочих «Нам поднять Россию велено».
Но вот на броневике появляется Ленин. Гаснет свет, рабочие освещают площадь факелами, переходящими из рук в руки. Тысячи людей жадно внимают Ленину, впитывают в себя каждое его слово. (Ленин не поет, а говорит):
...Мир народам,
фабрики рабочим,
земля крестьянам,
вся власть Советам...
Каждая ленинская фраза подхватывается и несколько раз повторяется хором и оркестром с непрерывно нарастающей звучностью. Силой, энергией и верой в ленинскую правду наполнена эта сцена.
Центральная картина оперы — «Разлив». Зритель видит берег залива и шалаш, где живет и работает Владимир Ильич. На сцене — рыбаки и Ильич, беседующий с друзьями.
Мы слышим его уверенный голос: «Итак, бесповоротно мы встаем на путь восстанья! Лишь русскому великому народу, взрастившему такой рабочий класс неслыханной сплоченности и мощи, такую партию, единственную в мире, историей всемирной суждено поднять все человечество к свободе и принести народам мир и счастье. Народы всей России ждут, когда настанет час освобожденья. И этот час настал!»
Откуда-то издалека доносится, постепенно приближаясь, русская песня. Проплывающие мимо рыбаки поют «Камушку» — старинную песню о тяжелой народной доле, песню, пронизанную заветной мечтой народа о свободе, о счастье.
— Слышите?— говорит Ленин,— «Камушку» поют, нашу волжскую песню...
И тихо, как будто про себя, начинает напевать.
«Бросили дом, малых ребят... Эй ветерок, дуй посильней, дай хоть часок нам повольней!»
К Ильичу присоединяется хор, вступает оркестр. Эта сцена так правдива, так проникновенна, что зрителю кажется, будто он пережил встречу с живым Ильичем.
В воспоминаниях И. Попова о брюссельских встречах с Владимиром Ильичем в январе 1914 года есть эпизод, по настроению удивительно совпадающий с этой сценой, эпизод, раскрывающий отношение Ильича к родной природе, к русской песне, к русскому народу.
«Вы на Волге бывали? — спросил Ленин. — Знаете Волгу? Плохо знаете? Широка! Необъятная ширь... Мы в детстве с Сашей, с братом, уезжали на лодке, далеко, очень далеко уезжали... и над рекой, бывало, стелется неизвестно откуда песня... И песни же у нас в России!... А какой пролетариат! Где еще найдутся в другой стране такие рабочие, как наши русские?» («Октябрь», 1959, № 3, стр. 161)
В трех советских операх выведен образ Владимира Ильича Ленина. Однако задача музыкального воплощения образа Ленина на оперной сцене по существу остается неразрешенной. Еще не найдены вокальные мелодии, способные передать живость и своеобразие ленинской речи, еще не найдено правильное драматургическое решение образа, здесь нет яркой музыкальной характеристики Ленина, способной развиваться по мере развития образа и изменения сценической ситуации.
Советский зритель ждет новых оперных произведений об Ильиче, в которых бессмертный образ нашего вождя найдет совершенное музыкально-драматургическое воплощение.
