Финальный аккорд красноярского «Парада звезд в Оперном»
С памятью о всемирно известном русском баритоне Дмитрии Хворостовском (1962–2017) отныне и навеки, похоже, связан не только Красноярский государственный театр оперы и балета, на сцене которого состоялось профессиональное становление певца и которому присвоено его имя, но и Международный фестиваль «Парад звезд в Оперном». В этом театре он традиционно проходит во второй половине сезона, и его события свободно рассредоточены, как правило, на отрезке двух-трех месяцев. Фестиваль, в этом году получивший тематический подзаголовок «Русская опера. Дмитрию Хворостовскому посвящается», открылся 3 февраля премьерой новой постановки оперы «Евгений Онегин» Чайковского (режиссер – Неэме Кунингас). При этом, судя по всему, официальный статус постоянного мемориального проекта, неразрывно связанного с именем прославленного оперного певца, фестиваль должен обрести уже со следующего года.
В нынешнем году закрытие фестиваля «Парад звезд в Оперном» было запланировано на 28 марта – на день, который неожиданно для всех совпал с днем общенационального траура в связи с масштабной человеческой трагедией в Кемерово. В этой непростой ситуации, когда творческие планы уже были сверстаны, организаторы фестиваля приняли решение концерт не отменять, но его программа была должным образом пересмотрена. И финальный компактно-мощный аккорд фестиваля прозвучал как величественно-скорбный, просветленно-щемящий, пронзительнейший реквием не только безвременно ушедшему Дмитрию Хворостовскому, чей истинно русский вокальный талант расцвел на бескрайних просторах Сибири, но и всем жертвам ужасной трагедии в Кемерово…
Психологически сильным и глубоким художественно-эстетическим переживаниям сфера академической музыкальной классики, в сущности, лишь одна и открыта, так что расчетливо выстроенная программа (в первом отделении – фрагменты русских опер, во втором – зарубежных) в который раз доказала сие со всей убедительностью. В этот вечер место за дирижерским пультом Оркестра Красноярского государственного театра оперы и балета занял приглашенный маэстро Дмитрий Юровский (музыкальный руководитель и главный дирижер Новосибирского государственного академического театра оперы и балета). По ходу концерта к ним присоединялись Хор Красноярского театра (главный хормейстер – Дмитрий Ходош) и певцы (как солисты этого театра, так и приглашенные артисты). Но прежде чем перейти к самому концерту, на котором довелось побывать автору этих строк, – обратимся к программе этого года и фестивалю в целом.
Премьер в его рамках было сразу две: не только «Евгений Онегин» Чайковского (3 и 4 февраля), но и практически не звучащая сегодня раритетная опера «Рафаэль» Аренского в инсценировке и режиссуре Даниила Дмитриева (9 и 10 февраля). Несомненным украшением фестиваля с приглашенными певцами-солистами стали также и старые постановки разных лет. В их числе – «Борис Годунов» Мусоргского (14 февраля), «Садко» Римского-Корсакова (21 февраля), «Князь Игорь» Бородина (28 февраля), «Иоланта» Чайковского (3 марта), «Царская невеста» и «Снегурочка» Римского-Корсакова (7 и 14 марта), а также «Пиковая дама» Чайковского (16 марта). В свое время из этого ряда названий в репертуар Дмитрия Хворостовского входили партии Онегина, Елецкого («Пиковая дама») и Грязного («Царская невеста»), а партию Онегина в русском оперном репертуаре этого исполнителя со всей уверенностью можно назвать одной из лучших его ролей.
Нынешний фестиваль стал девятым по счету, а это значит, что следующий будет десятым, юбилейным! Это значит также и то, что будущий юбилей станет закономерным поводом для подведения промежуточных итогов первых десяти фестивалей, а пока к разговору об этом фестивальном проекте мы приглашаем художественного руководителя Красноярского государственного театра оперы и балета Сергея Боброва, разговор с которым состоялся непосредственно перед концертом-закрытием. И этот «тактический» ход вовсе неслучаен, ведь «Парад звезд в Оперном» – стопроцентное ноу-хау этого мастера, которое за девять фестивальных сезонов доказало и зрительскую востребованность, и художественную актуальность, и творческую жизнеспособность.
– Сергей Рудольфович, чем продиктовано рождение подобного фестиваля?
– Продиктовано самóй жизнью. В 2010 году первый фестиваль мы начинали как парад дирижеров. Приглашали, конечно же, и известных певцов, но основная ставка изначально делалась на дирижеров. Их вклад в спектакль чрезвычайно важен, но сегодня ситуация складывается так, что публика склонна идти не на дирижера, и даже не на конкретные названия, а на певческие имена. И привести такие имена в Красноярск было необходимо, ведь именно они способны были установить ту планку мастерства, к которому, безусловно, должны стремиться и наши солисты. Только так можно объективно оценить самих себя и понять, что хорошо, а что плохо. Дело в том, что когда я в этом театре только начинал работать, многие считали, что всё и так хорошо, что мы – самые лучшие… Безусловно, в театре были замечательные певцы, были традиции, был костяк, на котором зиждилась оперная труппа, но театр – живой организм, и в своем развитии ни на миг останавливаться не может! Когда на фестивальных спектаклях наши солисты ощущают конкуренцию, это сразу же мобилизует их на повышение качества собственного творчества.
– А почему именно такой формат, когда события фестиваля «выстреливают» не кучно, а с разбросом во времени?
– Наш театр – репертуарный, и это не только ведь опера, но и балет, поэтому компактно собрать на фестивале оперы, когда в репертуаре должны еще появляться и балеты, и внефестивальные мероприятия, практически невозможно. В репертуарном театре любая постановка – не только премьерная! – для стопроцентно качественной реализации требует немалых подготовительных усилий, и поэтому разгон по времени заведомо необходим. Когда я начинал работать в этом театре художественным руководителем балета и видел балетную труппу в ее реальной репертуарной ситуации, она оставляла желать намного лучшего, но сейчас эту ситуацию мы кардинально изменили! В отличие от Большого театра, где я был танцовщиком и где могли давать по два десятка спектаклей с одной разводной репетиции, региональный российский театр «разгонять» намного сложнее, и с этим нужно считаться. Именно поэтому региональный российский театр – репертуарный, а отнюдь не проектный. Красноярск – город-миллионник, и давать один и тот же спектакль десять или даже пять раз подряд мы просто не можем не потому, что оперная или балетная труппа к этому не готова, а потому, что в анонсированной серии спектаклей с каждым новым показом наполнять зал всё сложнее и сложнее. Так что, хотим мы этого или нет, на данный момент Красноярский театр оперы и балета может быть только репертуарным, а это, в свою очередь, накладывает маркетинговый отпечаток и на фестивальный формат.
– Если отправной точкой вашего творчества была карьера солиста балета Большого театра, то художественное руководство балетной труппой Красноярского театра оперы и балета стало логически ожидаемым продолжением. А предложение занять пост художественного руководителя этого театра неожиданным не оказалось?
– Меня попросил об этом тогдашний губернатор Красноярского края Александр Геннадиевич Хлопонин после того, как мне в качестве художественного руководителя балетной труппы удалось стабилизировать положение в балете. Конечно, на первых порах для меня как человека балета это было трудно и не вполне привычно, но так как основы режиссуры и драматургии музыкального театра в балете я постигал у Юрия Николаевича Григоровича, а в опере – у Бориса Александровича Покровского, то и оперная специфика была мне абсолютно понятна. Уже тогда я ощущал себя человеком музыкального театра в двух его основных сферах, и поэтому режиссерское погружение в оперу оказалось для меня абсолютно естественным: это увлекло меня не менее сильно, чем постановка балетов и сочинение новой хореографии. И ряд моих оперных постановок (например, «Пиковая дама», вошедшая и в афишу нынешнего фестиваля) до сих пор в репертуаре: эти спектакли регулярно распродаются, у публики на них сохраняется устойчивый спрос. Когда я пришел в Красноярский театр, в зрительном зале было порядка двухсот пятидесяти человек на балете и порядка ста человек на опере! Те времена давно прошли: сегодня публика уже привыкла к тому, что в театре что-то постоянно происходит, что он живет новациями, что, предлагая нестандартные проекты, всё время меняется!
– А молодежную аудиторию вы стараетесь привлечь под свои знамена?
– Конечно! К примеру, ей был адресован мой авторский режиссерский проект «Царская ложа», созданный по принципу сюиты. В пространстве театра, стилизованного под императорский, менялись фрагменты сценографии, и это давало возможность соединения разных оперных сюжетов. Был создан диптих, в котором каждую из опер Мусоргского – «Бориса Годунова» и «Хованщину» – удалось заключить в один акт. Критика, подобным дайджестом, конечно, была недовольна, но аншлаг этому проекту сопутствовал сразу же: он окупился уже на первых показах! Стремительные ритмы современной жизни продиктовали новую форму, и в театр пришла новая публика, для которой одолеть и «Бориса Годунова», и «Хованщину» полностью было проблематично. Проект возник еще до рождения «Парада звезд в Оперном», но в 2012 году им мы как раз наш фестиваль и открывали. Так что миссию образования и популяризации оперы как жанра музыкального театра он явно выполнил.
А другой мой проект, который сегодня активно живет в репертуаре, – это опера-балет «Кармен» на музыку Бизе. У нас есть и полнометражная традиционная оперная постановка этого шедевра Бизе, но синтез оперы и балета составил ей конкуренцию. И он также привлек в театр новую публику, прежде всего, – молодежь: для нее эмоциональная энергетика танцевально-хореографических образов стала понятным проводником в мир большой оперы, ведь компактный двухактный спектакль делает акценты на наиболее ярких музыкальных фрагментах. Позже опера «Пиковая дама» была поставлена от корки до корки, но к этому моменту у нас уже была в определенной степени образованная публика, которая оказалась готова к восприятию и большого многоактного спектакля. Особое оживление наблюдалось, когда партию Графини дважды исполняла Елена Образцова, когда в этой роли выходила Ирина Богачева, когда на фестивальные спектакли приглашались великолепные Лизы и Германы. А каждая новая творческая личность – всегда новое прочтение. Именно это всегда и составляло главную интригу задуманного нами фестиваля.
– А как развивался фестиваль с точки зрения его тематической линии?
– Начав в 2010 году с «парада дирижеров», мы прощупывали почву, и уже следующий фестиваль предстал «парадом теноров», так как был повод посвятить его 125-летию со дня рождения знаменитого сибиряка, тенора Петра Словцова, творческая судьба которого в последние годы жизни была связана с Красноярском. Фестиваль 2012 года осознано сделал крен в сторону богатства и многообразия певческих голосов вообще (то, о чем я уже говорил, ведь привлечение публики в оперу наиболее действенно именно за счет хороших голосов). В 2013 году, в год 140-летия со дня рождения Федора Шаляпина, образовался «парад басов», хотя в своем прицеле программа фестиваля держала тогда и 150-летие со дня рождения Константина Станиславского, и 200-летие со дня рождения Джузеппе Верди. А фестиваль 2014 года, программа которого была сформирована с учетом юбилеев Михаила Глинки (210 лет), Модеста Мусоргского (175 лет) и Николая Римского-Корсакова (170 лет), стал приношением русской опере. Три следующих «Парада» были посвящениями памяти великих русских певиц – Ирины Архиповой (2015), Галины Вишневской (2016) и Елены Образцовой (2017).
– В связи с безвременным уходом из жизни Дмитрия Хворостовского в ноябре прошлого года и посвящением нынешнего фестиваля его памяти, наверное, программу пришлось несколько скорректировать?
– В определенном смысле да, но сложностей здесь не возникло. Фестиваль открылся 3 февраля, а в преддверии него 2 февраля в память о выдающемся певце мы исполнили «Реквием» Верди. А само открытие стало премьерой новой постановки «Евгения Онегина», главная партия в котором была для певца визитной карточкой русской оперы. Свой творческий путь Дмитрий Хворостовский начал на сцене этого театра, и нынешнее посвящение фестиваля его памяти естественно и закономерно. Но то, что со следующего года, когда театр уже носит его имя, мы хотим сделать наш фестиваль именным фестивалем этого исполнителя, уверен, естественно и закономерно не менее. Эта идея буквально висит в воздухе, и всё зависит от нас самих. Думаю, что свой позитивный отклик это найдет в сердцах каждого. И поскольку репертуар певца был обширен, выстраивать фестиваль можно будет в большом спектре репертуара. К слову, уже не в рамках фестиваля на июнь с оркестром русских народных инструментов у нас запланировано исполнение «Отчалившей Руси» Свиридова. Это сочинение было одним из репертуарных хитов Дмитрия Хворостовского, и прозвучит оно в собственном переложении композитора для оркестра народных инструментов. А во втором отделении программы-посвящения будут исполнены русские песни из обширнейшего репертуара певца…
* * *
Впечатления от гала-концерта, закрывшего IX Международный фестиваль «Парад звезд в Оперном», «закрывают» и подытоживают открытый финал приведенной выше беседы на волне, как было уже сказано, сильных музыкальных эмоций. На сцене, ставшей подиумом для певцов, дирижера и оркестра, постановщики вечера – режиссер Мария Тихонова и художник Ирина Сид – создали академически строгую, аскетичную атмосферу философско-иррациональной созерцательности. И ее «психологическая наэлектризованность» в пандан к музыкальной ауре, которая в этот скорбный день оказала свое поистине терапевтическое, очищающее душу воздействие на уровне подсознания, легла, конечно же, неспроста.
Вокально-оркестровая ткань гала-вечера предстала надежно окаймленной массивными программно-драматургическими «скобками» хоровых номеров. Первый номер в зрительских программках указан не был, но им стала знаменитая «Lacrimosa» из «Реквиема» Моцарта, а в качестве последнего прозвучал величественный Пасхальный хор из оперы «Сельская честь» Масканьи. Концерт, начавшийся обращением к вечной памяти тех, кого сегодня, увы, уже нет с нами, закончился на ноте торжественно-скорбного оптимизма, пропущенного через призму величайшего человеческого сострадания. В финале вечера именно это и заставило испытать всеобъемлющий нравственно-возвышающий катарсис. Созерцательно-лирический и рельефно-драматический пласты соседствовали в этой программе как взаимодополняющие полюса единого вселенского целого, и каждый участник вечера вносил в это сакральное целое свои уникальные творческие краски.
Мобилизующе призывным зачином явились сцена и квартет из оперы «Евгений Онегин» (Онегин – баритон Севастьян Мартынюк, Татьяна – сопрано Светлана Рацлаф-Левчук, Ленский – тенор из Литвы Томас Павилионис, Ольга – меццо-сопрано Дарья Рябинко). В заключительной сцене из этой оперы Севастьян Мартынюк (Онегин) и сопрано Ксения Хованова (Татьяна), ставшие лауреатами I премии на IV Международном конкурсе оперных певцов имени Петра Словцова прошлого года, составили дуэт, на редкость впечатливший как в вокальном, так и в артистическом отношении. Утонченная музыкальность, искренность чувств и притягательная свежесть мелодического посыла – вот то, что это исполнение подняло до уровня истинной интерпретации! Пряную вокально-драматическую аффектацию, то «неуловимо осязаемое», что наполнило душу святым меломанским восторгом, смогли подарить публике Светлана Рацлаф-Левчук и Дарья Рябинко: с изысканной красочностью тембральной палитры и динамично живой, опьяняющей экспрессией они представили дуэт Аиды и Амнерис из оперы Верди «Аида».
Кроме квартета из «Евгения Онегина» весьма аккуратный, тембрально интересный, хорошо выученный, но вряд ли столь уж харизматичный в русском репертуаре лирический тенор Томас Павилионис в этот вечер ни в чём больше занят не был. Зато роскошный, выразительно-фактурный драматический тенор Михаил Пирогов, солист Бурятского театра оперы и балета (Улан-Удэ), обладатель Гран-при III Международного конкурса оперных певцов имени Петра Словцова, блеснул мастерством и в арии Германа «Что наша жизнь?» из «Пиковой дамы», и в ариозо Канио «Recitar! … Vesti la giubba» из «Паяцев» Леонкавалло. Вместе с сопрано Любовью Стучевской (Новосибирский театр оперы и балета), певицей многоопытной, стилистически изысканной, музыкально скульптурной, певца из Бурятии мы услышали также в дуэте Сантуццы и Туридду из «Сельской чести». Красивейший мелодически «широкий» дуэт страсти они провели на недюжинно сильном, клокочущем драматическом нерве, а сольно – с помощью подлинно веристского «огнива» – живую музыкальную искру из элегантно-пронзительной арии Маддалены «La mamma morta» («Андре Шенье» Джордано) Любовь Стучевская высекла с поистине филигранной искусностью.
Вальяжностью драматической кантилены в речитативе и арии Грязного «С ума нейдет красавица … Куда ты, удаль прежняя, девалась?» из оперы Римского-Корсакова «Царская невеста» приятно захватил и воодушевил баритон Алексей Бочаров, а дуэт Любаши и Грязного в импульсивной, темпераментной интерпретации меццо-сопрано Ирины Долженко и другого красноярского баритона Андрея Силенко в драматических перипетиях отношений этих оперных героев поставил исчерпывающе выразительную музыкальную точку. Основная нагрузка в этом дуэте ложится, конечно, на меццо-сопрано, и Ирина Долженко в который раз доказала, что ее потенциал как роскошной певицы и большой, выдающейся актрисы по-прежнему неиссякаем и безграничен. Наконец, полновесной басовой кантиленой в двух масштабно-развернутых ариях эпически неспешного, основательно широкого мелодического строя – в арии Гремина «Любви все возрасты покорны» из «Евгения Онегина» Чайковского и в арии Короля Филиппа «Ella giammai m’amò!» из «Дон Карлоса» Верди – стопроцентно покорил Аскар Абдразаков (Санкт-Петербург, Мариинский театр). Сегодня певец, которого автору этих строк не доводилось услышать уже долгое время, по-прежнему находится в прекрасной вокальной форме, и встреча с ним в гала-концерте на сибирской земле стала необычайно приятным, волнующим подарком.
Незабываемое впечатление исполнением романса Сантуццы «Voi lo sapete, o mamma» из оперы «Сельская честь» произвела сопрано Оливия Горра, одна из наиболее известных и востребованных академических певиц Мексики наших дней. Если не считать Пасхального хора из этой оперы, сольную партию в котором на сей раз разложили на квартет солисток в составе Оливии Горры, Любови Стучевской, Ирины Долженко и Дарьи Рябинко, то романс Сантуццы в исполнении Оливии Горры стал единственным ее сольным номером. Но, как говорится, мал золотник, да дорог, так что монолог итальянской страсти, преломленный через латиноамериканскую призму многогранного вокального кристалла, стал одним из запоминающихся моментов вечера.
На волне величественной монументальности под волшебными пассами дирижера-демиурга Дмитрия Юровского из «Сельской чести» прозвучал и единственный за весь вечер полностью оркестровый номер – просветленно-нежное (при всей его психологической и фактурной плотности) интермеццо. Прекрасно чувствующий и знающий голоса, маэстро Юровский предстал и прекрасным оркестровым аккомпаниатором певцам: здание музыки, выстроенное им для них, оказалось надежным и прочным…
Фото предоставлены пресс-службой Красноярского государственного театра оперы и балета
