Московская премьера оперы Щедрина «Очарованный странник»
Выдающемуся композитору Родиону Щедрину в декабре исполняется 75 лет. К этой дате Московская филармония приурочила фестиваль, в котором примут участие Михаил Плетнев, Владимир Федосеев, Давид Герингас, Юрий Башмет, Денис Мацуев, а также сам маэстро. Прологом к декабрьскому форуму стал "Очарованный странник": эту "оперу для концертной сцены" представили оркестр, хор и солисты Мариинского театра под управлением Валерия Гергиева.
11 месяцев назад в Большом зале консерватории (БЗК) состоялась мировая премьера хоровой оперы Щедрина "Боярыня Морозова". Первое исполнение, имевшее огромный успех, не стало последним, как это сегодня нередко случается: в декабре оперу исполнят вновь. Фестиваль широко представит и инструментальные сочинения Щедрина, чему трудно не порадоваться: этого композитора у нас любят и, казалось бы, хорошо знают, однако его музыку мы слышим крайне редко. Тем больше было причин для оптимизма, когда "Боярыне Морозовой" аплодировал переполненный БЗК: шутка ли, абсолютно новое сочинение собрало более чем полторы тысячи слушателей! "Очарованному страннику" рукоплескали не меньше, и зал Чайковского также был почти полон, однако вечер в целом вызвал смешанные чувства.
Российская премьера оперы состоялась этим летом в Санкт-Петербурге на фестивале "Звезды белых ночей". Событие освещалось в СМИ, и многие детали, которые могли бы стать сюрпризом, были известны заранее: состав солистов, наличие в оркестре гуслей и балалайки, наиболее сильные места партитуры. Зная это, можно было сосредоточиться на музыке, созданной по мотивам повести Лескова, и на сюжете: послушник Валаамского монастыря Иван Флягин (бас Сергей Алексашкин) вспоминает свою жизнь, полную трагических событий и настоящих чудес. Самое яркое воспоминание - встреча с цыганкой Грушей (Кристина Капустинская), которая достанется Князю, хозяину героя, а позже примет смерть от руки Ивана - по просьбе Груши он столкнет ее в Волгу.
Князя великолепно спел тенор Александр Тимченко. Полгода назад он исполнил под управлением Гергиева заглавную партию в опере-оратории "Царь Эдип" Стравинского. У этого шедевра немало общего с произведением Щедрина, начиная с жанрового определения. Стравинского интересовали не столько персонажи и их переживания, сколько неотвратимость судьбы - в центре внимания Щедрина также не сами герои, а скорее широкая русская душа как чистый феномен. Возможно, поэтому музыка оперы практически лишена развития (в отличие от "Эдипа") и носит по преимуществу задумчивый, медитативный характер.
Среди немногих отступлений от этого звукового транса - прекрасная интерлюдия "Пароходы по Волге", где гудки пароходов не просто имитируются медью, но естественно рождаются из духа музыки. Как минимум дважды залихватские наигрыши оркестра напоминают антракты из "Леди Макбет Мценского уезда" Шостаковича. Это не так странно, если вспомнить, что в основу оперы Шостаковича тоже легло сочинение Лескова, и все же удивительно: ведь обычно язык Щедрина самобытен и мало на что похож. Однако подобные моменты все же оживляют общую картину, медитативность которой перерождается в заунывность. А музыкальное размышление о русской душе заставляет задуматься и над загадочной душой композитора, который сочиняет в XXI веке наперекор всем веяниям времени и потому дорог публике, знающей среди сочинений Щедрина в первую очередь "Кармен-сюиту".
Илья Овчинников
