О виолончельном концерте Владимира Волошина
Враки это, что ныне живущие, большие таланты уже известны всем и вся, что мудрый слушатель мимо настоящего искусства не пройдет, а непременно заметит и оценит по заслугам. Проблема в следующем: чтобы не пройти, надо знать, куда идти. По миру раскиданы потрясающе талантливые, а то и гениальные люди, о которых широкие массы — в силу разных обстоятельств — и слыхом не слыхивали. Но, к сожалению, именно «пиар» — главный гарант качества и таланта в наш информационный век.
Вот так, совершенно случайно, на рядовом концерте мне довелось услышать музыку композитора, чье имя не гремит со всех углов и не лезет в глаза с пестрой вереницы афиш. А между тем, композитор, безусловно, достоин того, чтобы о нем рассказать. Посему — рассказываю.
Имя — Владимир Волошин. Побродила по интернету, оказалось — музыкант уже давно и довольно успешно исполняется в Москве и родном Крыму. Отзывы о его творчестве не многочисленны, зато на удивление единодушны: красивая музыка, приятно слушать, очень похоже на Рахманинова, — но не слащавое подражание, а всё-таки что-то свое.
О сочинениях Волошина высказались и Тихон Хренников, и, что особенно интересно, Михаил Плетнёв,
чье стремление воскресить из чистилища забытые и неизвестные партитуры уже давно определяет его репертуарную политику. Музыкального вкуса Плетнёву не занимать; всё, что благодаря ему обрело второе рождение, как минимум, интересно. Об одном из сочинений Волошина он сказал так: «Ваше искреннее высказывание на том музыкальном языке, который живет внутри вас, мне милее компьютероподобных и уродливых созвучий, характерных для так называемого современного стиля».
Но всё это я вычитала уже после личного знакомства с музыкой композитора, как и то, что особую популярность у слушателей снискал его фортепианный концерт. Ну а я услышала виолончельный, в исполнении Сергея Суворова и оркестра Центра Павла Слободкина под управлением Ильи Гайсина.
Концепция самого вечера отнюдь не ставила задачу открыть публике новые композиторские имена.
Концерт назывался просто, «Оперные фантазии», и попробуй-ка тут догадайся, что присутствуешь на московской премьере нашего современника! Произведение, озаглавленное как «Концертная фантазия для виолончели и оркестра в трех частях», прозвучало в окружении знакомых и любимых тем из «Нормы», «Кармен», «Порги и Бесс», «Фауста» и «Вильгельма Телля» (увертюра из последнего была дана «на разогрев»; все остальные оперы действительно предстали в виде фантазий для солирующего инструмента с оркестром).
Каждое из этих произведений известно, зачастую, лишь узкому кругу исполнителей на том или ином инструменте и звучит, соответственно, только на однотембровых концертах. Но чтобы такие сочинения исполнялись бок о бок, объединенные жанровым генезисом своих музыкальных тем, — это встретишь не часто. Программа получилась свежей, яркой, разнообразной, в хорошем качественном исполнении, и музыка Волошина органично вписалась в нее, с той только разницей, что все остальные сочинения, по большому счету, — эффектные экзерсисы, ориентированные на демонстрацию возможностей солирующего инструмента и мастерства его исполнителя.
Виолончельный концерт же — гораздо более глубокое, цельное, художественно зрелое произведение из ранга «высокого» искусства.
Первое впечатление от этого сочинения было таким: слушаю высокопрофессиональную и талантливую музыку. Ну, с талантом всё более-менее понятно, а про профессионализм поясню: дело тут не в гармоническом или мелодическом языке — они-то как раз из разряда таланта, — и даже не в оркестровом письме, а в умении выстроить форму, что, на мой взгляд, для композитора является одним из определяющих навыков.
Это как снять фильм: следует учесть хронометраж, придумать фабулу, главные герои обязаны быть харизматичными и привлекательными, чтобы понравиться зрителю, в диалогах необходимы острота и блестящая отточенность каждой фразы, второстепенные персонажи не должны пребывать на экране дольше определенного времени… Только с учетом всех этих критериев, умной расстановки фигур на шахматной доске — киноленте фильм получается динамичным, остросюжетным и интересным.
Другое временное искусство — музыка — опирается, по сути, на те же самые законы:
если форма расплывчата, неопределенна, главные темы неказисты, развивающий материал ведет сам не зная куда, — что ж, под такую музыку невольно начинаешь скучать.
По виолончельному концерту можно сделать вывод, что сам автор провел немало часов, штудируя существующие концертные партитуры. А может быть, Волошин обладает потрясающим чутьем на предмет того, как бы это сделали знаменитые предшественники, проживающие в XIX-XX столетиях. Так и представляю себе, как какой-нибудь солидный бородач профессорской наружности вроде Танеева благосклонно разглядывает рукопись виолончельного концерта и отпускает замечания из разряда: «Вот здесь, перед кодой, можно сделать контрапункт главных тем из предыдущих частей. Это будет хорошо для завершенности всей композиции».
Никакой вам формы — «индивидуального проекта», рожденной в недрах авангарда, любимой у большинства современных композиторов и порой абсолютно неудобоваримой. Всё логично, последовательно, стремительно, в лучших традициях романтизма с его лейттемами и их различными трансформациями.
Без слабых мест и белых пятен. Слушать — одно удовольствие…
…которое, разумеется, зиждется не на одной только форме. Сам по себе музыкальный материал настолько эффектный, что даже отъявленные скептики, утверждающие, подобно Ницше, что бог искусства умер, согласятся с абсолютной безупречностью этого концерта в своем роде. И знаете, никакого Рахманинова я там не почувствовала, разве что в отдельных редких интонациях. Зато ощущается дыхание той эпохи: позднеромантическая гармония, уже упомянутая форма, незначительная фольклорная краска.
Но стиль Волошина — это стиль Волошина; это яркая, образная, высококультурная музыкальная речь с использованием архаизмов, живописных метафор, без примеси «сленга» и вульгаризмов. Речь этакого ретрограда, узнаваемая и индивидуальная.
Конечно, определенные музыкальные ассоциации возникают, и у меня они таковы: виолончельный концерт Дворжака, соль-минорный струнный квартет Грига (помимо тембровой, а в случае с Григом, — еще и тональной краски, перекличка в активной, побудительной энергетике главных тем первых частей, в гармоническом языке), скрипичный концерт Сибелиуса. Кроме того, вспоминается советская школа — Глиэр, Шебалин, Борис Чайковский и иже с ними, в чьем творчестве прослеживается отчаянное и решительное стремление оживить композиторские заповеди прошлого, несмотря на преследующий по пятам оскал саблезубого авангарда. А вот нетривиальные гармонические сопоставления, ритмоинтонационные находки,
удивительное сочетание западного романтизма и широкой русской кантилены со щепоткой русского фольклора — это всё свое, авторское.
Волошин говорит сам про себя, что он — «человек с романтическим мироощущением». Воистину, это так. Только слыша и ощущая изнутри, а не искусственно подражая кому-либо, можно создать музыку, которая будет восприниматься как академическая.
В виолончельном концерте нет ни драм, ни сентиментальных излияний; ни баталий, ни медитаций. Пожалуй, единственная программа, которая просится на язык, — это любование природой, благодатью окружающего мира, и то лишь в медленной части. «Чистая музыка» в XXI веке, падком на иностранные названия, несущие, по мнению авторов, глубокий концептуальный смысл, — большая редкость.
Смысл этого концерта — в красоте самой музыки, от чего мы, к сожалению, в наши дни уже начинаем отвыкать.
И напоследок, приведу еще одну выдержку из интервью Волошина — завет, который лично я посоветовала бы многим современным композиторам выгравировать на стене золотыми буквами: «Я стараюсь писать музыку, которая понравилась бы мне самому, если бы я сидел в концертном зале как простой слушатель или играл её как исполнитель. В оценке главный критерий для меня – это ушёл бы я с исполнения или остался, исполнил бы произведение сам или нет…».
По-моему, в этом заключается формула успеха для любого профессионального композитора. Не правда ли?
На фото: композитор Владимир Волошин
На правах рекламы:
Подготовка к егэ по биологии в Москве поможет не только успешно сдать экзамен, но и хорошо учиться в вузе. Мини-группы от 2 до 8 человек, опытные преподаватели, одно трёхчасовое занятие в неделю.
