Девушка с Запада — это Минни, хозяйка трактира «Полька» на калифорнийских золотых приисках, выигравшая в карты жизнь своего возлюбленного бандита Дика Джонсона у шерифа Джека Рэнса и спасшая его от виселицы. Год назад в Гамбурге эту оперу Пуччини инсценировала французская команда постановщиков: режиссёр Винсент Буссард, сценограф Винсент Лемер и Кристиан Лакруа, спустившийся из мира высокой моды, чтобы придумать костюмы для спектакля.
Ах, какой Джек Рэнс стоял вечером 15 июня на сцене Гамбургской оперы! Такому шерифу хочется сдаться немедленно и навсегда. Звучащий в этой партии жёстко и напористо баритон Клаудио Сгуры, его высокая стройная фигура и угловатая пластика сражали, как пуля, мгновенно выпущенная из кольта самого меткого стрелка.
По сравнению с ним Хосе Кура (Дик Джонсон) с седой львиной гривой и бородой выглядел как добропорядочный дедушка с Запада.
Этому герою — любовнику не хватало ореола бандитской романтики, не ощущалось, что он способен идти на риск
— но как раз притягательно-опасным казался Джек Рэнс. В голосе Куры, несмотря на все его известные достоинства, не доставало покоряющей, всё сметающей страстности.
Что касается Минни, похоже, что Амарилли Ницца отвечает за главные партии в операх Пуччини в Гамбурге только потому, что она итальянка. В её костюме читалось, что героиня постоянно ищет равновесие между женственностью и необходимостью приспособиться к жизни в довольно грубой среде. Раненый Дик Джонсон взбирался на чердак, сбрасывая со ступенек книги Минни.
Среди золотоискателей наиболее выразительно прорисовался Сонора (Картал Карагедик), порывистый и сентиментальный одновременно.
В сценографии, казалось, не было ничего особенно оригинального:
в доме Минни – косой пол, потому что она живёт в горах; стол взлетел к потолку после того, как Минни и Дик поцеловались (а что было дальше, скрыл снежный занавес); хрустальная люстра и картонные силуэты ковбоев, подпирающих сцены. Но всё вместе казалось современным и необычным, может быть, из-за свежей цветовой палитры.
В режиссуре Винсента Буссарда только один эпизод нарушает классическое течение действия. Ностальгическую песню «О мой дом, рядом с берегом… ты далеко… кто тебя увидит?» поёт трансвестит в белом парике под неоновой вывеской (молодой российский бас Станислав Сергеев). Этим ходом режиссёр включает постановку в контекст города, и, одновременно, втягивает город в пространство спектакля.
Музыка Пуччини придала живым картинкам с гамбургского Репербана налёт трагизма и новую неповерхностную размерность.
Вихревая энергия ощущалась в сцене возле виселицы, когда золотоискатели с энтузиазмом напевали «Мы устроим тебе последний танец, контрданс...» и сами пританцовывали, вращаясь и с силой подпрыгивая на одной ноге. Вырабатывая на пустом месте правила совместной жизни, повесили они уже многих, как в самом начале спектакля недвусмысленно намекают взмывающие к потолку на верёвках тряпки.
Из оркестра под управлением испанского дирижёра Жозепа Кабалье-Доменеха взлетали они, те самые сверкающие каскады музыки Пуччини, и струился его нежный эротизм. Музыканты создали настроение, как раз подходящее для того, чтобы выйти с ним в вечерний город.
Фото: Бринкофф / Мёгенбург
