«Бал вампиров» в Театре Музкомедии
Театр, не способный дарить людям светлые чувства, в лучшем случае любопытен, но не более. Американский мюзикл, как и практически любой западный – это, в некотором смысле, особенный вид сценического искусства, отражающий типическое производное западного менталитета: «Дайте мне заработать много денег, и я на них куплю любовь, здоровье и счастье». По словам прекрасного режиссера Аллы Кигель, живущей и работающей ныне в США, «западный мюзикл — это во многом театр результата. Мюзикл по-русски — это театр творческого процесса, то есть живой театр». Ментальность русского среднестатистического зрителя противоположно иная: «Дайте мне настоящую, всепобеждающую человеческую любовь и я, вдохновленный ею, найду в себе силы свернуть горы, совершить невероятные подвиги, и вовсе неважно — разбогатею я или останусь нищим — истинное мое богатство – моя любовь».
Мюзикл Р. Поланского пошел иным путем. Автор своим произведением утверждает скорбную мысль: человек рожден для того, чтобы некие темные силы — вампиры — высасывали из него кровь. Зачем деньги, разум, благодетель и любовь, когда есть высшее счастье – смерть? Тем не менее, наряду с тем, что мне показалось негативным в спектакле «Бал вампиров» на сцене Петербургского театра музыкальной комедии есть то, что способно восхищать.
Это, прежде всего то, что театр научился работать со звуком, а это, пожалуй, — главное в современном музыкальном театре России. В недавней крупной и весьма успешной работе театра над мюзиклом «Чикаго» единственное, что огорчало – это то, что отлично звучащий оркестр под управлением маэстро Крылова местами нарушал баланс между звучностью хора и солистов, а сами солисты не владели в полной мере навыком пения в дистанционные микрофоны, и в зал из допотопных динамиков летели посторонние шумы, не имеющие отношения к музыке. В мюзикле «Бал вампиров» (дирижер Алексей Нефедов) ничего этого и в помине не было. Общая звучность восхищала идеальной сбалансированностью, и тексты вокалистов и хора были отчетливо слышны. Даже шумовые эффекты, призванные подчеркнуть мистико-агрессивную природу сочинения, не разрушали своей многодецибельной мощью общую звучность произведения. В основе своей роковая структура звучания, показалась мне несколько неосмысленной и малотеатральной. Много композиторского «рукоблудия», излишней и неосмысленной музыкальной суеты. Снова возник вопрос о сквозном музыкальном действии. Какую идею, какие человеческие деяния воспевает предложенное шоу? Какую цель преследует спектакль? Где та мелодическая основа, на базе которой строится музыкальная драматургия?
Вначале данного комментария я уже упоминал об основной скорбной авторской мысли, и, действительно, для сильно коммерческого проекта нерадостные мысли о тщетности человеческого бытия, о ложном стремлении человека искать свое счастье в потустороннем мире весьма уместны, поскольку стопроцентно соответствуют мистической природе рокового звучания. О мистическом страхе и силах зла трудно повествовать средствами академической звучности, но драйвированная фактура рок-ансамбля, совмещенная с живыми инструментами симфонического оркестра, — идеальное сочетание для музыкального излияния, рисующего фантастический мир ложно понимаемой вечности, и смерти как высшей инстанции счастья и блаженства. Агрессивная звукоподача ожесточенно стимулирует биоритмику человеческой жизнедеятельности, и взбодренное адреналином человеческое подсознание начинает воспринимать поток ритмов и звуков как некий мистический ритуал, заставляя разум воспринимать действие как страшную сказку для взрослых, разбавленную сомнительной иронией и тривиальными шуточками.
Такие проекты, как «Бал вампиров» иногда необходимы людям, это ясно подтверждают восторженные аплодисменты зрительного зала. Страх, ужас и мистика порой лучше всякого лекарства способствуют снятию стресса. Даже детские сказки полны «ужастиков» и мистики. Даже в академических оперных полотнах, таких как «Пиковая дама» П. И. Чайковского элементы мистики, страха и агрессии присутствуют наряду с карнавальностью и лирико–эротической линией. Однако, в традиционной академической опере агрессия и мистика пребывают, как правило, на периферии сюжета.
Интеллектуальному музыкальному театру так же необходимы драйв, агрессия, мистика, все то, что бытует в современной музыке от симфонизма до авангардного рока, но интеллектуальный театр видит в мистике и агрессии краску – данность, работающую на конфликт, организацию сквозного действия и раскрытие характеров. Если агрессия и мистика в произведении существуют ради самих себя, то перед нами театр, не могущий претендовать на интеллектуальность, и это — основная беда спектакля «Бал вампиров», в котором все персонажи выпили кровь у своих партнеров, и все заканчивается вакханалией нечисти.
Да, есть свирепо-мистическая тема графа фон Кролока, есть тема Сары и есть лирическая тема Альфреда, но из этих, в общем-то, сильных мелодий не создан сплав, не создан некий диалог жестких противоречий. Музыку спасает то, что автор использует ранее удачно созданные и хорошо раскрученные хиты, и, конечно, мастерство аранжировщика Стива Маргошеса.
Прозаические эпизоды мюзикла радовали лаконичностью. Тексты вокальных номеров (Сусанна Цирюк) наполнены хорошей поэтической образностью, а точность мизансцен восхищают органичностью, ясным пониманием сценических задач и яркой действенностью.
Балетные номера «блистали беспределом новизны», остротой и свежестью молодости. Световое решение спектакля (Хью Вистон) также заслуживает отдельных слов восхищения: свет спектакля несет на себе мистический пафос действа.
Голоса солистов (к сожалению, в имевшейся у меня на руках программке не указано, кто и какую партию пел) приятно удивляли высоким качеством тембров. Это — еще одно огромное достижение руководства театра, и хочется надеяться, что это станет традицией.
Тема высасывания крови у ближнего – это иносказательная форма мечты каждого человека о том, что кто–то обязан дать каждому смертному земные блага сверх того, что он заслужил. В каждом человеке живет надежно скрываемая воспитанием, разумом и правилами общежития жажда отнять у ближнего любой ценой то, что тебе не принадлежит. Эту низменную похоть взяла на вооружение массовая культура в виде фильмов ужасов, кровавых боевиков, мистической фантастики.
Публика в восторге, ведь даже в страшной сказке приятно представить себя на месте графа фон Кролока, пьющего кровь у ненавистных кредиторов, должников или чванливых чиновников. Это кровожадность живет в подсознании каждого человека и массовая шоу-культура умело использует это в своих коммерческих целях.
Сегодня с уверенностью можно говорить о достойной исполнительской культуре Санкт–Петербургского театра музыкальной комедии. Театр отличает смелость, порой рискованная, в выборе репертуара, и публика, заполнившая зал, отметила это своими бурными овациями.
Фото: пресс-служба Театра музыкальной комедии
