Оперу Карла Марии фон Вебера «Вольный стрелок» поставил в Гамбурге в 1999 году Петер Конвичный, один из наиболее значительных представителей «новой волны» в немецкой режиссуре. На примере этой постановки можно строить искусствоведческую статью о том, чем похожи и чем отличаются друг от друга романтическая и постмодернистская ирония. Спектакль тщательно продуман на всех уровнях, Конвичный демонстрирует силу режиссёрской фантазии, находчивость, ум, пластичность и музыкальность.
Осталось впечатление, что на представлении 26 мая, несмотря на превосходный состав солистов, режиссёр всё-таки переиграл дирижёра (Кристоф Прик). История о заговорённых пулях, шесть из которых всегда попадает в цель, а седьмую направляет туда, куда ему нужно, сам дьявол, запомнилась, скорее, визуально.
Самьель (Фридер Стрикер) — «чёрный охотник» — является для Конвичного «персонификацией тёмных, не всегда постижимых отношений, возникающих одновременно с раннекапиталистическим способом производства и вытесняющих Бога из мира».
В Волчьем ущелье дьявол — скучный бухгалтер, сидящий у телевизора с гроссбухом (книгой мёртвых).
В сцене со свадебным венком Агаты — это играющая на альте красавица (Наоми Зайлер), словно заглянувшая в театр по дороге на Репербан, гамбургский квартал пронзительно красных фонарей. Странное глумливое существо в пышном сарафане, легонько животом подтолкнувшее Макса к стоявшему за барной стойкой Каспару, напомнило об образе дьявола в фильме Сокурова «Фауст». Стреноженным голосом Самьель пародирует перед опущенным занавесом хор охотников (заигранный в Германии).
Волчье ущелье — искривленный абсурдный мир, грани которого раскрываются с каждой новой пулей. Здесь танцуют заводные существа, лишенные собственной индивидуальности, чувства и эмоции которых механизированы, и даже будто бы появляется аллюзия на кремлёвских старцев, машущих с трибуны Мавзолея.
Самьель забирает душу Каспара — вынимает у него из внутреннего кармана зелёный узкий кусок материи. Но у Владимира Байкова, невероятно органичного в этой немецкой партии, Каспар получился настолько обаятельным злодеем и грешником, что невольно радуешься, когда в конце он невредимым поднимается в лифте с того света и присоединяется к всеобщему веселью на сцене.
Грациозная Юлия Мария Дан (Агата) не давала забыть о том, что «Вольный стрелок» — романтическая опера.
Живые картины с её участием украшали спектакль. В окне на фоне ночного неба она пропела: «Сколько звёзд, как ночь прекрасна! Как сияет небосклон!», — лирически и одновременно с тёмными глубокими оттенками. Симметрично и выразительно смотрелась её фигура в свадебном платье с букетом роз в третьем действии, когда она исполняла арию «Толпою ходят в небе тучи», стоя спиной к зрителям.
Даниэль Бехле (Макс), обладатель лирического тенора с ровным прозрачным тембром и меланхолическими нотками, предстал в образе неуверенного в себе подростка. Картал Карагедик вышел в роли князя Оттокара, избалованного, самовольного и великолепного аристократа в позолоченных штанах.
Отшельник (Вильгельм Швингхамммер) в опере Вебера не участвует в действии, являясь deux ex maschina. В спектакле Конвичного это «бог из партера», который уже давно пытался дать действующим лицам правильные указания, но его не понимали. В итоге он поднимается на сцену и, словно семейный психолог или кризисный менеджер, разрешает ситуацию, после чего раздаёт всем, включая Самьеля, свои визитные карточки. Его визитку я бы тоже взяла.
Фото: Jörn Kipping
