«Венецианский купец» Майкла Рэдфорда
Новый фильм Майкла Рэдфорда по пьесе Уильяма Шекспира «Венецианский купец» (США — Италия — Люксембург — Великобритания) запоздало докатился до России. Премьера его состоялась еще в сентябре на Венецианском кинофестивале, после которого главной информацией об этой картине была та, что на показе не хватило места исполнителю роли Шейлока Аль Пачино и спонсорам, и дело дошло до полиции, премьеру задержали, а это — ЧП на такого класса фестивалях. Еще свежа в нашей памяти одна из предыдущих работ Рэдфорда «Танцы в голубой Игуане» с участием Владимира Машкова, тем, собственно, для нас и примечательная. К Шекспиру режиссер прежде никакого касательства не имел, можно даже сказать, что тут он классический неофит. Так что это смелая импровизация со стороны продюсеров поручить ему «Венецианского купца» и, надо признать, весьма прозорливая.
«Венецианский купец» получился, что безусловно, достижением. И в театре-то он редко удается. В два часа с небольшим удалось уложить адаптированный Рэдфордом текст Шекспира, купированный и дописанный, но, как ни странно, без ощутимых потерь. Кино живет на больших скоростях в сравнении с театром, и не учитывать этот факт нельзя. «Венецианский купец» — крепкий орешек, пьеса, рождающая массу вопросов к Шекспиру, но в то же время необыкновенная стихия которой захватывает вопреки всем анахронизмам вроде того, что золото — зло и Шейлок — исчадие ада.
Съемки проходили в Венеции, притягательной для кинематографа во все времена, но тут уж, как говорится, сам бог велел снимать именно там. Каналы, палаццо, сам дух этого нереального, неисчерпаемого города — все тут присутствует. Только что на «Ликах любви» показали более чем средний немецкий фильм «Казанова» Рихарда Бланка, где в одном из первых кадров мы замечаем в водах венецианского канала рядом с гондолой моторную лодку. Притом что фильм костюмный и события его происходят отнюдь не в XX веке. У Рэдфорда подобных ляпов нет, и все в духе Шекспира, разве что наше развращенное новейшим временем воображение иной раз уносит в материи, которые английскому классику и не снились. Допустим, когда видишь историю взаимоотношений красавицы и богатой наследницы Порции (актриса Линн Коллинз заменила на этом посту «ушедшую в декрет» Кейт Бланшетт) и ее возлюбленного Бассанио, роль которого исполнил Джозеф Файнс, посещают феминистские мысли о том, что женщина, как всегда, тянет на своих плечах не приспособленного к жизни мужчину. И тот даже совершает поступки — смелые и благородные, но все же на денежки свой возлюбленной и благодаря ее хитрости и уму.
Фактически из всех щекотливых ситуаций Бассанио выводит Порция: и деньгами снабдит, чтобы тот выкупил своего друга Антонио, вернул долг ростовщику Шейлоку, обустроит, как надо, непростую ситуацию, оставит Шейлока ни с чем, надев мужское платье и представ хитроумным законником, способным трактовать любой закон в нужном аспекте. Сцена суда, где разрешается спор Антонио и Шейлока, — конечно, очень театральная. Сразу понятно, что под мантией интерпретатора законов скрывается дама. Только окружающие ее персонажи не видят очевидного. Но весь Шекспир построен на такого рода допущениях. Он же дает прекрасную возможность постановки сцен и выстраивания блестящих диалогов, подобных дуэли, где слово за слово, как мера за меру, где перепалки подобны стрелам, выпущенным вовремя и прямо в цель.
О блеске ведения диалогов в нашем случае, пожалуй, говорить не приходится. Но сыграно все изящно и ловко, хотя и не так искрометно, как могло бы. В одной из статей, посвященных фильму «Венецианский купец», неведомый мне автор даже усмотрел у Рэдфорда гомосексуальный подтекст, привнесенный благодаря участию Джереми Айронса, сыгравшего венецианского купца Антонио. Тут-де и разгадка сложной дружбы купца и Бассанио. История ведь в самом деле странная. Антонио ставит на карту собственную жизнь, став поручителем своего друга, берущего в долг деньги у Шейлока. Бассанио приспичило жениться на Порции, а за душой — ничего. Процентщик Шейлок выдвигает условие, согласно которому долг должен быть возвращен мясом — фунтом плоти Антонио. В случае неуплаты в срок отрежет у него этот сомнительной лакомости кусок. Я, признаться, до гомосексуальных мотивировок героев своим умом не дошла, но мысль занятная. Надо сказать, с чем только этого «Купца» не сравнивают, каких только инноваций ему не приписывают. Даже с «Убить Билла» коллеги усмотрели сходство.
Конечно, главное достижение картины Рэдфорда — Шейлок, такой, каким его увидел и сыграл Аль Пачино. Здесь нет никакой вампуки, никакой скверной оперы, вымученных бутафорских страстей и театральных гримов. Шейлок — само естество. Его суждения о золоте, да и вообще вся конструкция пьесы, утверждающая, по сути, что золото — зло и напасть, здесь переплавлена вполне органично в куда менее назидательно-нравоучительные диалоги, гораздо более сообразные духу новейшего времени. И так понятна его еврейская печаль, тоска по дочери, сбежавшей, можно сказать, с первым встречным-поперечным и с папенькиными богатствами бог весть куда. Одинокое существо, презренный еврей, вся жизнь которого — сплошное накопительство при истовой вере во Всевышнего, и месть за месть: гонимый требует отмщения обид. Диалоги Шейлока на тему, что еврей — тоже человек, по счастью, не звучат с ложным пафосом, не смешат, в них куда больше мировой скорби и частной выстраданности без примеси религиозных ассоциаций наших дней. К агитке все не сводится. За что отдельное спасибо Аль Пачино, актеру грандиозному, сила таланта которого и смогла увести от ненужной актуалки и схематизма. Говорят, что, получив приглашение на роль Шейлока, Аль Пачино произнес шикарную фразу: мол, рад, что достаточно стар, чтобы сыграть Шейлока. Когда уже он был назначен на роль, изъявил желание исполнить ее и Дастин Хоффман, но кто не успел, тот опоздал. Ради Аль Пачино мэр Венеции позволил проводить съемки повсюду. Перекрывали мост Риальто и Большой канал на много часов, допустили во Дворец дожей. Утверждают, что подобных привилегий не удостаивалась ни одна съемочная группа, хотя в той же Венеции доводилось видеть фильмы, снятые в 60-х, где город этот был представлен во всей красе, но тогда жизнь не была столь стремительна.
Фактически все исполнители главных ролей имеют неплохой театральный опыт за плечами. Файнз недолго работал в Королевском Шекспировском театре, Линн сыграла Офелию и Джульетту на американской сцене, Джереми Айронс учился в одной из британских театральных школ. Пачино и по сей день участвует в бродвейских постановках. Все эти актеры достаточно бережно донесли дух Шекспира, эту трудноуловимую материю, которая и на лучших сценах мира сегодня частенько навевает только скуку. Сумели передать за праздником жизни неуловимый привкус трагичности бытия, который буквально пронизывает практически каждую пьесу Шекспира и который ощущаешь, если посчастливится побывать в тех местах, где жил и творил этот до сих пор преподносящий загадки человек.
Светлана Хохрякова
