XXXII Международный оперный фестиваль имени Шаляпина в разгаре. Столица Татарстана со 2 по 18 февраля принимает артистов со всего мира. В гости к казанцам для участия в постановках Татарского Академического театра оперы и балета им. М. Джалиля приехали известные певцы со всей России, из ближнего зарубежья (Белоруссии, Украины, Армении) и многих других стран — Германии, Италии, Польши, Великобритании, Австрии, США.
Афиша форума масштабна.
В ней значатся девять спектаклей, в том числе один премьерный — «Севильский цирюльник». Среди постановок также: «Евгений Онегин» Чайковского, «Аида», «Риголетто» и «Травиата» Верди, «Кармен» Бизе», «Турандот» Пуччини, «Порги и Бесс» Гершвина. А в день рождения Федора Ивановича Шаляпина 13 февраля прозвучал «Борис Годунов». Именно эта опера прославила великого уроженца Казани на весь мир. Завершается фестиваль 17-18 февраля двумя масштабными гала-концертами.
В этом году фестиваль посвящен празднованию 140-летия Казанской оперы.
В свое время Казань стала третьим провинциальным городом на территории Российской империи после Киева и Одессы, который обзавелся собственной постоянной оперной труппой, организованной знаменитым антрепренером П. Медведевым. Это произошло 26 августа 1874 года, когда здесь впервые была дана опера Глинки «Жизнь за царя». Разумеется, и до этой даты казанцы видели оперные спектакли. Но это были эпизодические постановки в крепостном театре местного помещика или спектакли заезжих частных трупп, преимущественно итальянских. А отныне у них была собственная Опера.
Её репертуар был весьма разнообразен и простирался от Моцарта и романтического бельканто до произведений композиторов 20 века.
На афише Казанской оперы можно было увидеть названия замечательных произведений, редко появлявшихся на русских сценах — «Вильгельм Телль» Россини, «Фаворитка» Доницетти, «Мефистофель» Бойто», «Эдмея» Каталани, «Андре Шенье» Джордано, «Девушка с Запада» Пуччини и многие другие. Некоторые из опер казанского репертуара были исполнены здесь даже раньше, чем в Мариинском и Большом театрах, а отдельные, как например «Андре Шенье», вообще никогда не ставились на императорских сценах.
Казанская публика всегда отличалась большой любовью к оперному искусству. Эта традиция сохранилась и по сей день. На все спектакли нынешнего фестиваля билеты разошлись мгновенно.
Сегодня мы расскажем о нескольких спектаклях фестиваля.
В день открытия 2 февраля была дана премьера «Севильского цирюльника» Россини в постановке известного петербургского режиссера Юрия Александрова.
Александров ранее не обращался к этой опере, и это вызывало повышенный интерес к его новой работе, тем более, что в своих предпремьерных комментариях режиссер заявлял, что «мы попытались сделать спектакль современным и динамичным, сломать некоторые стереотипы в отношении героев…»
Как Александров умеет ломать стереотипы хорошо известно хотя бы по его недавней постановке «Пиковой дамы» в Новой опере, вызвавшей неоднозначную реакцию среди зрителей и театральной общественности. И в казанском «Цирюльнике» это свое умение он подтвердил в полной мере, превратив знакомый всем сюжет Бомарше о плутоватом цирюльнике и незадачливом опекуне, которого все одурачили, из изящной комической истории, овеянной легкой социальной иронией, в балаган, где в феерическом темпе одна фарсовая ситуация парадоксальным образом сменяет другую, не давая зрителю опомниться.
Искать логику в этом действии — напрасная затея.
Оставалась надежда на всепобеждающий смех, способный ее заменить. Сбылась ли она? Судите сами.
Загадочная конструкция на сцене, выстроенная художником Виктором Герасименко поначалу напоминает некий куб, стенки которого затем раскрываются как лепестки, и взору зрителей предстает причудливое переплетение каких-то лестниц, арок и оконных рам, перемежающихся небольшими балкончиками и площадками, куда время от времени взбираются герои. Внутри это архитектурное сооружение набито всякой всячиной, от статуи Венеры и кресла-качалки до пальмы и белого рояля «в кустах», которой, как ему и положено, однажды вытаскивают на свет божий.
Все это сам Александров в буклете называет «ящиком Пандоры», в котором хранится реквизит «самых разных «Севильских цирюльников», поставленных за 200-летнюю историю этого спектакля. Собственно в этих неизменных в течение всего действия декорациях и разыгрывается вся история.
Постоянство декорации оттеняется невероятным вавилонским смешением костюмов героев
(художник по костюмам Елена Бочкова), которые непринужденно и многократно сменяют их на протяжении всего действия. Это своеобразное театральное дефиле выглядит изобретательно и очень ярко. Фигаро успевает побыть не только в мужском облачении, но и в женском, он то повар, то летчик, то трубочист. Не меньшее количество нарядов-образов сменяют и другие персонажи. Все это можно долго и нудно перечислять, что, однако, ни на йоту не приблизит нас к пониманию происходящего.
Впечатление от спектакля было такое, будто постановщик очень старается разорвать все смысловые связи сюжета, превращенного в пестрый коллаж, переиначить все характеры. Согласно все тем же комментариям Александрова, без которых, понятное дело, всё так и осталось бы неразгаданным,
Фигаро превращает свою плутовскую натуру в товар, в бренд, которым беззастенчиво торгует с помощью массы помощников, назойливо мельтешащих на сцене.
И Розина — уже совсем не беззащитная и наивная воспитанница, а довольно уверенная в себе девица. Такая вполне может справиться с Альмавивой-ковбоем, ведущим себя как плохо воспитанный мачо из вестерна, способный плясать на рояле и водружать ноги на стол!
Что еще добавить? Во всей этой вакханалии «приколов» в ход шли все подручные средства, любые способы развеселить публику — тут вам и лицом в торт, и битьё сковородкой по голове. В итоге каждый зритель для себя решал сам — весело ему или нет…
В этих экстремальных условиях все солисты проявили себя на редкость профессионально, что стало самым отрадным моментом постановки. С блеском и очень артистично провели свои партии Владимир Мороз (Фигаро), Алексей Татаринцев (Альмавива), Ольга Пудова (Розина), Андрей Валентий (Дон Базилио), Олег Диденко (Бартоло), Зоя Церерина (Берта) и другие артисты.
Трудно кого-то из них выделить особо — молодцы все.
Нельзя не отметить и прекрасный оркестр, ведомый маэстро Марко Боэми. Благодаря этому музыка Россини, его замечательные мелодии все равно затмили все постановочные ухищрения и нашли дорогу к сердцу публики, продолжительными овациями которой закончился этот вечер.
В прошлом году на открытии культурной программы Универсиады в Казани Татарский театр оперы и балета представил ее участникам и гостям оперу «Порги и Бесс» Гершвина в концертном исполнении с участием певцов из разных стран. Успех постановки вдохновил ее организаторов — решено было включить оперу в программу нынешнего Шаляпинского фестиваля.
«Порги и Бесс» — редкий гость в нашей стране.
Поэтому исполнение оперы на фестивале ожидалось с нетерпением, тем более, что в постановке вновь предполагалось участие чернокожих солистов, мастерство которых в такого рода репертуаре можно считать образцовым. Ведь в свое время сам Гершвин настаивал на том, чтобы его оперу, в которой органично переплелись интонации спиричуэлс, джаза и классики, исполняли именно негритянские певцы.
Этот вечер многим запомнится надолго.
Опера была исполнена с редким воодушевлением и необыкновенно темпераментно.
Состав на этот раз претерпел изменения. В заглавных партиях выступили Терри Кук из Германии и американка Лакита Митчелл. В их интерпретации музыка Гершвина звучала очень чувственно и в то же время благородно. С блеском и необычайно колоритно исполнил роль наркоторговца Спортинг Лайфа англичанин Рональд Самм. Его великолепый вокал покорил зал, устроивший, особенно после первой арии, овацию певцу. Необыкновенно хороша была и исполнительница партии Клары Мельба Рамос из Австрии. Знаменитая колыбельная звучала в устах этой негритянки трогательно и в то же время стильно.
Российские участники постановки ничем не уступали зарубежным.
Особенно впечатляющим получился зловещий образ портового грузчика Крауна у Алексея Дедова из Геликон-оперы. Его интонация была точна и разнообразна. Артистизм Александры Саульской-Шулятьевой из Новой оперы в роли Марии был сродни искусству драматического актера.
Очень достойно выступили также Нейл Нельсон из США (рыбак Джейк), москвичка Анна Кейта (Сирина), казанские солисты Олег Мачин (грузчик Роббинс), Станислав Щербинин (продавец крабов), Влада Боровко (продавщица клубники), Юрии Петров (торговец медом Питер) и др.
Представление не имело бы столь оглушительного успеха без вдохновенной и виртуозной работы хора (хормейстер Любовь Дразнина) и мастерского и стильного музицирования оркестра под управлением все того же маэстро Марко Боэми.
Еще одна фестивальная постановка — «Кармен» — в нынешнем своем виде отличалась от премьерного спектакля трехгодичной давности: были убраны все атрибуты процесса киносъемки, сопровождавшего спектакль по первоначальному замыслу балетмейстера Георгия Ковтуна, создавшего спектакль.
Танцевальные излишества этой «Кармен», распространившиеся даже на финальный акт, что встречается нечасто, сколь бы назойливыми ни казались, не раздражали сверх меры и были, конечно, значительно меньшим злом, нежели эпатажные эксперименты, не обошедшие стороной этот опус в современной мировой сценической практике. А здесь за многочисленными внешними эффектами проглядывал, по сути, вполне традиционный облик оперного спектакля со всеми его условностями, не мешавшими сосредоточиться на чудесных звуках музыки Бизе и мастерстве солистов.
А послушать было что! Прежде всего, блистательную Елену Максимову в главной роли,
продемонстрировавшую не только великолепный вокал и артистизм, но и завидное пластическое мастерство. Максимова не злоупотребляла резкими красками, которые столь соблазнительны для этого образа. Ее Кармен экспрессивна, но не вульгарна, в этом был элемент какой-то элегантной игры, что удивительным образом соответствовало духу спектакля, в котором жестокая драма явно уступала место красивому зрелищу. Ведь даже способ убийства Кармен, задушенной, а не заколотой Хозе — скорее зрелищен, нежели драматичен!
У Ахмеда Агади герой получился несколько прямолинейным.
Его голос, безусловно, очень качественный, не всегда чутко реагировал на сценическую ситуацию, в нем было слишком много пения как такового в ущерб чувству. Катажина Мацкевич в партии Микаэлы привлекательна и слушать ее приятно. Уверенно чувствовал себя в роли Эскамильо Владимир Мороз, технично преодолевший все трудности куплетов.
На примере столь стандартного репертуара отчетливо можно было увидеть достоинства оркестра Татарского театра оперы и балета, выполнявшего вместе с киевским дирижером Аллой Москаленко свою работу профессионально и точно.
В заключение хочется отметить одну симпатичную деталь форума. Перед каждым спектаклем со вступительным словом к зрителям обращался народный артист Татарстана Эдуард Трескин. В лаконичной и образной манере ему удавалось за несколько минут рассказать публике об опере, истории ее создания, а также о том, какую роль она сыграла в творческой биографии великого Шаляпина. Пример, достойный подражания!
Авторы фото — Рамис Назмиев, Роман Хасаев
