«Рахманинов подарил мне сюиту за то, что я не курил»
Сегодня Международному конкурсу имени Чайковского исполняется 50 лет. За полвека своего существования одно из сильнейших классических музыкальных «ристалищ» планеты открыло миру много юных талантов. Несомненно, в ряду самых звездных и знаменитых – пианист Денис МАЦУЕВ. Лауреат «десятилетней выдержки» рассказал «Новым Известиям» о том, как победу на конкурсе конвертировать в звездную карьеру.
– Денис, что для вас лично значит конкурс имени Чайковского?
– Безусловно, конкурс имени Чайковского – это наш бренд. Несмотря на то, что в 90-е его репутация была сильно подорвана, он все же и сегодня остается очень значимым явлением в культурной жизни нашей страны. Если проследить всю историю конкурса, то можно увидеть, что все «золотые» лауреаты заняли достойное место на мировом музыкальном Олимпе.
Если вы помните, история конкурса началась с победы пианиста Вана Клиберна. Его выступление было подарком судьбы для нас. Мне рассказывали, что Никита Хрущев собрал профессоров, министра культуры и спросил: «Что говорят специалисты? Действительно ли Клиберн играет лучше всех?» На что министр отвечал: «Да, действительно лучше». И Хрущев решил: «Тогда дадим первую премию». Политика во многом вмешивалась в конкурсные баталии, но это тот случай, когда она помогла выявить и по достоинству оценить уникального музыканта. Может быть, это активное протежирование государства тоже помогало создавать высокую репутацию этого соревнования.
Мне не хочется вспоминать о ряде скандалов, которые были в истории конкурса. Вся наша страна находилась тогда в тяжелом положении, и конкурс лишь отражал это. Когда я принимал участие в 1998 году, я застал его не в самой лучшей форме. Но когда я отправился в мои первые гастроли по всему миру, то люди шли отнюдь не на имя Дениса Мацуева, а на громкое звание «победитель конкурса имени Чайковского».
– Ваша дальнейшая судьба складывалась под брендом этого конкурса?
– Конечно, нет! После этой победы я не получил ни одного концерта от организаторов. Все дальнейшие мои выступления я делал сам, через личные связи, знакомства. Мне кажется, что конкурс является лишь неким шансом в дальнейшей карьере музыканта. А уж как победитель воспользуется им, зависит только от него самого. Публике нужно постоянно доказывать, что ты не случайно выиграл тот или иной приз. Мне лично очень много пришлось приложить к этому усилий. Сейчас прошло десять лет с моей победы, и я могу сказать, что ко всем достигнутым результатам я пришел сам.
– Как вы думаете, в современном музыкальном мире победа на конкурсе так же важна для карьеры музыканта, как и 10–15 лет назад?
– Мне кажется, что конкурс – это всегда лишь один из способов выйти на мировую концертную эстраду. Победа не дает никаких гарантий. Никто не утверждает, что после этого ты станешь знаменитым. Точного рецепта достижения успеха не существует.
– На телеканале «Культура» сейчас идет цикл программ, посвященных конкурсу и его победителям, а в день юбилея покажут документальный фильм. Кто из «золотых» лауреатов прошлых лет вам наиболее интересен?
– Должен сказать, что я большой почитатель и поклонник «Культуры». Считаю, что это единственная отдушина на фоне того ужаса, что творится во многих СМИ. Очень здорово, что создана историческая летопись конкурса имени Чайковского. Меня, к сожалению, в ближайшее время не будет в России, я уезжаю на гастроли в Америку. Но обязательно попрошу записать все программы, чтобы их потом посмотреть. В первую очередь хочу послушать пианиста Джона Огдона, победителя II конкурса в 1962 году. Потрясающе талантливый музыкант! Мне интересно вспомнить, как играл молодой Григорий Соколов. Это один из великих пианистов XX века. Каждый его концерт – невероятная сенсация.
– Недавно вы представили проект «Неизвестный Рахманинов». Расскажите об этом событии.
– После одного из концертов в Париже я познакомился с внуком Сергея Рахманинова. Он сейчас занимается продюсированием различных музыкальных проектов. Во время нашего общения он мне сказал: «Если ты бросишь курить, я тебе сделаю большой подарок». Я ему ответил, что не являюсь курильщиком, а лишь иногда после концерта могу выкурить одну сигарету. Но сейчас окончательно от этого отказался. Может показаться странным, почему он так переживал из-за этого. Но известно, что сам Сергей Васильевич скончался от рака легких, и причиной тому была эта пагубная привычка. В результате он мне подарил произведение своего великого предка, которое еще никто до этого не исполнял. Это сюита и фуга, которые Сергей Васильевич написал во время своей учебы в Московской консерватории.
– Как вы ощущали себя в роли первооткрывателя?
– Эта миссия очень почетная. Ведь произведение еще никто не слышал, и поэтому становишься не только исполнителем, но и соавтором. В нотах не было практически никаких пианистических обозначений. Во многом от тебя лично зависит, какое о музыке сложится впечатление, как ее примут. Это была очень сложная и ответственная задача.
Но при этом запись альбома мне доставила колоссальное удовольствие. Представьте, я играл в доме самого Рахманинова – в Сенаре. Это название составлено из имен композитора и его жены – Сергей и Наталья. Там потрясающая атмосфера. Именно в этих стенах он создавал свои самые знаменитые сочинения – «Рапсодию на тему Паганини», «Симфонические танцы». И еще я исполнял рахманиновские сочинения на старом инструменте Steinway, который был сделан в 1929 году. Он до сих пор потрясающе звучит. Верхний регистр рояля – как пение человеческого голоса, а басы – матовые, бархатные.
– У вас весьма напряженный ритм жизни?
– Очень многие люди не понимают, как я выдерживаю такие нагрузки. Меня спрашивают: «Ты что, сумасшедший? Остановись! Зачем тебе это надо? Ты можешь подорвать свое здоровье». Но когда входишь в этот водоворот событий, то уже трудно представить себе какую-то другую жизнь, другой ритм. И еще я из породы тех людей, которые не умеют отказывать. Вот через полчаса я должен садиться в самолет, но я разговариваю с вами, потому что обещал вам. Подобное происходит каждую секунду. Конечно, многих вещей я мог бы не делать, но мне все это нравится. Я получаю удовольствие от того, что я востребован. Публике нравится мое искусство, журналисты хотят со мною общаться. Когда полностью вкладываешься в исполнение так, как будто играешь в первый и последний раз, то взамен получаешь колоссальную отдачу от своих слушателей. И эта энергия может спасти от разных болезней и дать заряд на всю дальнейшую жизнь.
– А как же личная жизнь?
– Конечно, хотелось бы больше свободного времени. Но даже в какие-то мини-промежутки времени я стараюсь как можно больше общаться с друзьями, благо они у меня очень хорошие и преданные. Многие из них вообще не связаны со сферой культуры. Настоящих друзей много не бывает, и я их очень люблю и ценю.
Екатерина Ключникова, newizv.ru
