Владимир Магомадов: «Над „Санта Лючией“ со мной работал Муслим Магомаев»
Авторитетное жюри телевизионного конкурса молодых исполнителей «Большая опера» подвело итоги: его победителем стал аспирант РАТИ-ГИТИС, контртенор Владимир Магомадов. По окончании музыкального телешоу одаренный певец объяснил корреспонденту Belcanto.ru разницу между реальным и телевизионным конкурсом, поделился своим отношением к телевидению и интернету, а также к современным методам продвижения оперного искусства.
— Почему Вы решили стать участником «Большой оперы»?
— Мне было интересно попробовать себя на съемочной площадке — не так, как принято в театре или концертных залах: исполнить сочинения, которые, может быть, я никогда бы не решился спеть.
Участие в телевизионных проектах — еще одна возможность донести частичку своего искусства зрителям и слушателям. Благодаря этому конкурсу у меня появилась выдержка, я научился собирать в кулак все свои силы и распределять их до последнего тура.
— Вас не смущал конкурсный формат — «телевизионное шоу»?
— Нисколько. Сегодня никого не удивишь обычными трансляциями — их смотрят люди, имеющие отношение к музыке, большие поклонники оперы. А формат шоу может заинтересовать ту публику, которая никогда ее не слушала, но ожидает мини-спектаклей и театрализованных представлений посредством современной режиссуры.
— Что Вы отметили для себя, когда пели оперу с микрофоном на камеру?
— Звучание передается через технические инструменты, сквозь которые исполнителю нужно понять и услышать свой голос, а главное — тембр. Обычно оперные артисты поют в залах с профессиональной акустикой. При пении в микрофон возникают совершенно другие ощущения: необходимо настроиться, найти ту золотую середину, в которой не начнешь снимать с дыхания, пытаясь собрать свой голос, «ширить» его, пытаясь услышать себя.
Тоже самое с камерами. Одно дело — когда ты поешь в большом зале. Другое — когда камера показывает каждое твое движение, ловит каждое изменение мимики и жестов. Формат конкурса изначально подразумевает такую работу на ТВ.
— В чем отличия реального конкурса от телевизионного?
— Живые состязания обычно состоят из двух-трех туров, проходящих каждый день или через день. В «Большой опере» их было восемь: ты ежедневно готовишься, испытываешь те же волнения.
Кроме того, телевизионный конкурс дает возможность прослушать, посмотреть запись тура несколько раз — понять, где ты совершил ошибки, сделать для себя заметки и продолжить трудиться над их исправлением.
В живых конкурсах ты обычно поешь в залах с хорошей акустикой и твой голос оценивают так, как он звучит в реальности. Мой голос при пении в микрофон звучит беднее, чем вживую — это плюс живых конкурсов, хотя работу над ошибками там делать сложнее - записи исполнения после выступления нет.
— Репертуар выбирали сами?
— Конечно, но обязательно советовался со своим педагогом и концертмейстером. Советов и пожеланий было очень много. У каждого нужные: концертмейстер — больше по музыкальной части, а педагог — по вокальной. Над неаполитанскими песнями «Санта Лючия» и «На качелях» со мной работал Муслим Магомаев — чему я несказанно рад и чем очень горжусь.
— Что Вы приобрели, когда конкурс закончился?
— Яркий и незабываемый опыт. Я научился работать в студии без необходимой акустики; с оркестром, когда ты практически не видишь руки дирижера; контролировать жесты и мимику, чтобы не получалось ненужных гримас. Приобрел друзей, поклонников, и конечно интересные предложения от театров.
— Если Вам предложат поучаствовать в другом телешоу, согласитесь?
— Конечно, если меня будет устраивать его формат.
— Что должно быть в телевизионном формате, чтобы Вы дали согласие на участие в проекте?
— Он должен мне нравиться и быть интересным: я должен оценивать свои силы — смогу ли сделать то, что мне предписывают правила телешоу.
— На Ваш взгляд, популяризация оперы на телевидении необходима?
— Не просто необходима, обязательна. Я приехал в Москву из небольшого городка, где вообще нет театров. Телевидение в таких местах имеет очень большую роль не только в воспитании подрастающего поколения, но и является чуть-ли не единственным способом разнообразить досуг людей.
Благодаря таким проектам, зрители не только узнают, что такое опера, но и приобщаются к оперному искусству: получают неповторимые эмоции от удивительных и уникальных голосов оперных исполнителей.
— В каких формах демонстрация оперы приемлема?
— Во всех, начиная с мастер-классов и трансляции спектаклей, заканчивая оригинальными шоу-проектами, такими как «Большая опера».
— Почему зрители переключают каналы на музыкальные шоу, не задерживаясь долго на трансляциях вокальных конкурсов?
— Людям хочется яркого действия. Тем более, что современная режиссура и технические возможности телевидения позволяют их делать необычно.
— PR молодых вокалистов на российском телевидении престижнее всемирного интернета?
— Не могу объективно сравнивать интернет и ТВ: разные аудитории слушателей имеют разные навыки и возможности. Мои ровесники больше ориентированы на интернет-трансляции и музыкальные порталы, социальные сети, поэтому друзья больше смотрели мои выступления в интернете. А многочисленные родственники и бабушка ожидали еженедельных эфиров на ТВ.
Для старшего поколения телевидение и печатные СМИ пока остаются основным источником получения информации о событиях в области культуры и искусства. Но интернет прогрессивно заполняет наше пространство всевозможными технологиями вещания, что позволяет не только быть в курсе культурных событий, но и делиться мнением, принимать участие в опросах и форумах. Считаю это полезным и интересным.
К большому сожалению, пока в интернете не так активны порталы и группы, посвященные высокому искусству, и в основном это профессиональный круг интернет-пользователей. Думаю, телевидение еще долго будет являться одним из главных и убедительных инструментов PR для молодых вокалистов не только оперного искусства, но и эстрадного. Хотя мой официальный сайт в интернете и сообщества в социальных сетях достаточно активны и интересны публике разных возрастов.
