«Виртуозы Праги» в Москве
Глядя на такие абонементы, как «Европейские виртуозы в Москве», сердце радуется за филармонию. Идея неисчерпаемая. Из Европы после саксонцев, чехов и римлян (их мы услышим в этом сезоне) можно в продолжение зазвать к нам виртуозов из Вены, Мангейма, Лондона, Венгрии, Болгарии... Кинуть клич Максиму Венгерову, чтобы вновь собрал своих «Виртуозов» и айда к нам. А дальше (продолжаю мечтать) — за океан, в Нью-Йорк, Филадельфию, Бостон, Торонто, Коннектикут, Сиэтл, Хьюстон и т.д. Поближе есть «Виртуозы» Якутии, Кубани, Львова, Тывы, Дагестана, Армении, Сибири... И еще в Тель-Авиве. Вот какое разнообразие.
В нашей стране, впрочем, к этому слову особое отношение, и с ним достаточно определенная ассоциация — спасибо Владимиру Спивакову. От любых «виртуозов» теперь ждешь и кочующего из панегирика в панегирик «оправдания названия» (напомню, виртуоз — человек, владеющий ремеслом в совершенстве), и какой-нибудь... феерии. Впрочем, о «Виртуозах Москвы» разговор впереди — им выступление в рамках вышеназванного филармонического абонемента еще предстоит — в начале марта. А пока Московская филармония принимала у себя в гостях «Виртуозов Праги» — ансамбль под руководством скрипача Олдржиха Влчека, основанный в 1990 году. (Не путать с камерным оркестром «Чешские виртуозы» под художественным руководством Карела Прохазки — этому коллективу только шесть лет.) Увы, «Виртуозы Праги» не одарили нас ни феерией, ни совершенством, но представили еще один, прежде незнакомый образ камерного оркестра.
Даже не слышав всех виртуозов мира, можно заявить, что пражане не похожи ни на кого из них, и не ошибиться. Труднее обосновать такой вывод. Но автору этих строк после первого знакомства с чешским коллективом кажется, что он наверняка самый камерный и самый лирический из всех. В его московской программе, вне зависимости от исконного характера произведений, доминировал элегический настрой, а исполнение в целом отличалось доведенной до крайности мягкостью и легкой меланхоличностью. «Виртуозы Праги» ни на шаг не отступают от абсолютного sotto voce, культивируют сдержанность в темпах и не позволяют себе острых штрихов. Иногда это похоже на отсутствие тонуса, иногда на неуверенность, иногда на недостаточную подготовленность. Но в отдельных случаях этакая тотальная женственность оказывается музыкантам на руку — особенно в медленных частях любимых ими произведений вроде ми-мажорной серенады Дворжака. Уверена, ни один другой оркестр мира не сыграет ее с такой задушевностью.
Для московских гастролей «Виртуозы Праги» придумали программу, объединенную общим замыслом, и назвали ее «Вечерняя серенада» — опять же очень лирично и романтично. В программе первого вечера в Большом зале консерватории исполнялись сочинения Моцарта (в том числе «Eine kleine Nachtmusik»), Мартину (Серенада № 2 для скрипок и альтов) и упомянутого Дворжака. Назавтра в Зале имени Чайковского к Мартину и Дворжаку вместо вчерашнего Моцарта должен был добавиться Чайковский (Струнная серенада), а также два вокальных номера с участием баритона Родиона Погосова. Ему надлежало петь моцартовского Дон Жуана и «Серенаду» Шуберта, однако от выступления певец внезапно отказался и причин, как говорят в филармонии, не указал. И нанес непоправимый урон стройности идеи, ибо пражане, от отчаяния, что ли, полностью изменили программу второго отделения.
Первое открыла серенада Мартину (легкая, воздушная, каждая часть — в одном движении, нюансе, настроении) изящная миниатюра. Продолжили Дворжаком, вынуждая вспоминать по ходу недавнее исполнение «Солистов Москвы» на вручении премии Шостаковича. Отличие, конечно, разительное. Чехи могут себе позволить расслабиться, неторопливо музицировать, предаваться неоправданному созерцанию, не держать метр и даже (!) играть «не вместе». Но их Серенада имеет более здоровый цвет лица.
Второе отделение произвело менее благоприятное впечатление. Начали Арией из оркестровой сюиты И.С.Баха в том же элегическом ключе. Продолжили серенадой Шуберта в инструментальной версии и потерпели фиаско. Соло, которое играл собственно маэстро Влчек, обнаружило странное несходство с мелодией оригинала; третий куплет, который призван отозваться всплеском эмоций, оставил музыкантов в сонной безучастности; в купированной репризе возникли трения — кто-то предпочел сыграть диез, иные настояли на бекаре. Идущая следом первая часть отзвучавшей накануне «Eine kleine Nachtmusik» прозвучала с нужным движением и хорошим звуком, но в целом довольно монотонно. Затем Влчек и два скрипача из оркестра «урезали» Канон Пахельбеля, зачем-то превратив его в галоп на фоне еле слышного аккомпанемента. И завершили основную программу «Полька-пиццикато» Иоганна Штрауса, концептуально переименованная в «Серенаду-пиццикато», и Вальс из неосуществленной пражанами Серенады Чайковского — и тут вновь задушевно, как если бы эту музыку тоже написал любимый Дворжак.
Татьяна Давыдова
