Визит «Дейтон Данс компани»
Наконец-то до Москвы доехала американская труппа «Дейтон Данс компани» (Dayton Contemporary Dance Company), которая в качестве гостя II Европейского фестиваля современного танца должна была прибыть к нам еще минувшей осенью. Но тогда ее приезду помешали трагические события, произошедшие в Нью-Йорке 11 сентября.
Нынешний визит «дейтонцев» — второй по счету (с перерывом в десять лет). Эта известная труппа, по преимуществу состоящая из чернокожих танцовщиков, была создана Джеральдиной Бланден в 1968 году на гребне волны царившего тогда «пост-модерна». Большинство подобных ей небольших экспериментальных групп давно канули в вечность. «Дейтонцы» же не только выжили при поддержке разных проектов в области современного танца, но и продолжают активно работать. С 1999 года коллектив возглавляет Кевин Уорд. В их репертуаре как произведения модернистов старшего поколения — Хосе Лимона и Мерса Каннингема, так и сочинения тех, кто начал ставить лишь в 80 — 90-е годы, — Билла Т. Джонса, Дага Варона. Отдельные спектакли принадлежат руководителю труппы Кевину Уорду.
В рамках осеннего фестиваля выступление «Дейтон Данс компани», несомненно, смотрелось бы более органично и убедительно, чем нынче, в отрыве от общего современного контекста. Чернокожие американцы привезли двухчастный концерт, состоящий из пяти неравнозначных по художественным достоинствам миниатюр. Были тут массовые композиции («Путники», «Аэродигма», «Сеты и антракты»), были и лирические дуэты-воспоминания («Постоянство памяти»), энергичные монологи («Разрастание»).
В их основе — музыка цветных американцев, в которой организующим началом непременно выступает ритм. Негритянский джаз и блюзы, даже похоронный марш, постепенно перерастающий в светлый танец, невольно тут провоцируют исполнителей на самые неожиданные и разнообразные пластические импровизации. Эти импульсивно-интуитивные творческие порывы и азарт прекрасно тренированных, очень выразительных танцовщиков, к сожалению, сдерживает чрезвычайно однообразная и безликая хореография. Несмотря на то, что она принадлежит разным постановщикам, в ней наличествует один и тот же весьма ограниченный набор приемов и лексических оборотов «среднестатистического модерна», приукрашенного элементами джаз-танца и этнографических плясок. Мастерство самой труппы, несомненно, выше предложенного постановщиками материала. Да и показ психологических этюдов — не самая сильная сторона труппы.
На сцене — темнота и мрак, невольно «съедающие» еще добрую долю танцевальных находок: происходящее просто трудно разглядеть. Хочется надеяться, что на родине у «дейтонцев» своя, отличающаяся от нашей и более современная светоустановка, а увиденный на сцене «предвечный мрак» — гастрольные издержки.
По-настоящему эти гуттаперчевые профессионалы раскрылись лишь в финале балета, когда одна из танцовщиц на русском языке (!!!) представляла всех артистов: освободившись от гнетущих «хореографических цепей», каждый индивидуал упоенно демонстрировал свой «божий дар», преподнося публике личный «пластический сюрприз» — чудеса телесной выразительности.
До того мирно дремавший зал (подобное искусство даже в самой Америке адресовано очень определенной аудитории, а не широким зрительским массам) тут же проснулся и взревел от восторга. Я же подумала — не лучше ли этим милым и очень непосредственным талантам обратиться к спектаклям, состоящим в основном из индивидуальных импровизаций, которые объединяла бы только какая-то общая идея, чем годами страдать под гнетом весьма формального американского модерна, сдерживающего их естественный темперамент и неправдоподобные по гибкости, почти магические пластические «волны приливов-отливов».
Подобному глубинному дару природы может позавидовать любой белокожий профессионал высочайшего уровня — для нас такое непосредственное стихийное самовыражение — несбыточная мечта.
Виолетта Майниеце
