В расписании Большого театра случаются изменения в силу самых разных причин. Так, обещанный в апреле Второй вечер из серии «Все романсы Чайковского» состоялся почти к закрытию нынешнего театрального сезона — 16 июля. Кто-то из артистов Молодёжной программы не смог принять участия в нём, а для других затянувшийся интервал с первой «серией» явно пошёл на пользу.
Итак, уже знакомая раковина Бетховенского зала и только пятеро певцов на этот раз
— по одному представителю каждого основного вокального голоса. И, конечно, вдохновитель, организатор и бессменный ведущий программы — концертмейстер, профессор Семён Скигин.
Меньшее количество номеров, не 25, как в февральский, первый вечер, а только 19.
Но если в начале цикла в большей степени привлекала новизна отдельных редко исполняемых романсов, то сейчас интереснее стало сравнивать участников с ними же самими несколько месяцев назад.
И открывала, и закрывала концерт Юлия Мазурова.
Её лёгкое, но сочное меццо-сопрано всегда радует музыкальностью, но в этот раз куда-то «ушла» дикция, местами слова угадывались с трудом. Так же мелковатой показалась фразировка, особенно в начальном «Недолго нам гулять» (стихи Грекова), а в заключительном романсе «Pimpinella», где, конечно же, итальянский язык проще поётся, чуть портила интонационная неряшливость.
Больше всего у Юлии понравился романс «Моя баловница» (стихи Мицкевича в переводе Мея), исполненный изящно и стильно.
Другая участница — сопрано Анастасия Кикоть,
опять пела немного, только два романса, но очень мастеровито, заставляя себя слушать, забыв о статусе стажёра. Притом не самый популярный романс «Он так меня любил» (стихи Жирарден в переводе Апухтина) показался более точным «попаданием», чем замечательный «То было раннею весной» (стихи А. К. Толстого). Тоже проникновенно и с тонкими нюансами, но мельчайшие интонационные помарки не дали насладиться сполна.
В самом хорошем смысле повзрослел, окреп голосом тенор Сергей Радченко.
Так хочется, чтобы побыстрее к партии Владимира Игоревича в репертуар артиста добавились и более объёмные партии.
Его звонкий тембр радует, а манера сочетает редкое: истовость с расчётом. Конечно, кульминацией, завершавшей первое отделение, стали «Корольки» (стихи Сырокомли в переводе Мея). Трагическая новелла о козаке, который добыл для любимой Ганны гранатовое (корольковое) ожерелье, да не застал её живой с подарком.
На самой верхней точке, когда «валит народ с погоста» что-то дрогнуло в голосе певца: то ли технический сбой, то ли эмоции захлестнули. Получилось даже со смыслом, ну страдает же парень! После антракта, утешившись, Радченко просто и выразительно спел «Зачем» (стихи Мея).
Опять отмечу особую притягательность исполнения Олега Цыбулько.
Бас, который не пытается глубить и темнить своё звучание, но предельно отчётлив в каждой гласной и согласной и, главное, наполняет слова философским смыслом.
Первый выход далеко не «козырной» романс «Ни отзыва, ни слова, ни привета» (cтихи Апухтина). Сразу — как исповедь, и придраться не к чему! И тут же более патетичная «Страшная минута» (cтихи самого Петра Ильича), даже не самая ловкая верхняя нота мигом забывается.
Но вот спеть по-своему, с кусочком сердца, «Средь шумного бала» (cтихи Толстого) — дано лишь избранным. Олег Цыбулько к таковым уже принадлежит, даже показалось, что ему камерное музицирование роднее, чем другим певцам.
Жаль, что этот жанр в чистом виде всё менее востребован.
Самое яркое впечатление на сей раз оставил баритон Андрей Жилиховский.
Он пел больше всех (три номера в первом отделении, и два — во втором) и удивил явным исполнительским прогрессом.
Когда у некрупного, изящного юноши внутри инструмент, от которого дрожат стены, затопляющий пространство красивым мощным звуком, как лавой, — уже здорово. Но долго слушать пение без нюансов и текста тяжело. Так было пять месяцев назад.
Сейчас у певца появилась выпуклая чёткая дикция, стали понятны практически все слова. И пиано, и филировка — как же отрадно это даже в темпераментной «Серенаде Дон Жуана» (стихи Толстого). Но и редкий «На сон грядущий» (стихи Огарёва) тоже был убедителен, и «Не отходи от меня» (стихи Фета) — хорош.
Волю своей брутальности Жилиховский дал разве что в последнем номере «Любовь мертвеца», но это ж Лермонтов! Невольно подумалось про «Демона» — вот теперь верится, что эта вершина по силам со временем Жилиховскому.
Партнёрскую роль фортепиано маэстро Скигин исполнял, как всегда, не делая скидки на юность певцов, страстно, с выпуклыми форте.
Сменявшая его иногда Валерия Прокофьева настолько переняла манеру профессора, что, отведя глаза от сцены, пару раз путала, кто аккомпанирует.
Не могу умолчать об ещё одном участнике концерта, без которого вряд ли он был бы возможен.
Руководитель Молодёжной программы Дмитрий Вдовин весь вечер походил на туго натянутую вибрирующую струну.
Во многом успехи молодых вокалистов — результат регулярных, въедливых уроков Дмитрия Юрьевича. И необычно, но приятно было наблюдать по окончании, как симпатичные девушки просили автограф именно у Вдовина, а интеллигентные пожилые дамы даже декламировали Некрасова: «Учитель, перед именем твоим...»
Будем надеяться на продолжение цикла, теперь в сезоне 2013-2014!
