Камерный вечер Алексея Лундина и Лилии Зильберштейн
10 февраля в Камерном зале Московского международного Дома музыки состоялся очередной концерт из серии «Все скрипичные сонаты Бетховена».
Этот замысел претворяет в жизнь замечательный отечественный музыкант Алексей Лундин, исполняя партию скрипки во всех концертах цикла и ангажируя для совместных выступлений разных пианистов. Следует особо отметить, что некоторые партнёры Лундина являются вполне самостоятельными фигурами, имеют громкие артистические имена и пользуются всемирной известностью как солисты-пианисты.
Так, в этот раз в ансамбле с Лундиным выступала знаменитая отечественная пианистка Лилия Зильберштейн.
Музыканты исполнили три сонаты Бетховена для скрипки и фортепиано № 6, № 8 и № 7 (op. 30 № 1, № 3 и № 2, именно в таком порядке): сонаты A-dur и G-dur — в первом отделении и сонату c-moll — во втором.
Примечательно, что артисты выбрали для совместного музицирования весь 30-й опус Бетховена, преподнеся его слушателям целиком в один вечер. Выбранный исполнителями порядок подачи сонат непринуждённо объясняется тем, что
до-минорная соната по своим художественным качествам и масштабу может быть сопоставлена лишь с так называемой «Крейцеровой» (Девятой) скрипичной сонатой великого немецкого композитора,
а ля-мажорная и соль-мажорная сонаты характеризуются «пасторальными» настроениями и вполне очевидным образом идейно соприкасаются. В этом свете решение музыкантов оставить драматичную и масштабную сонату c-moll для второго отделения выглядит естественным.
Закончивший Московскую государственную консерваторию в 1995 году по классу Н. Бешкиной и ассистентуру-стажировку у М. Яшвили (скрипка) и А. Бондурянского (камерный ансамбль)
Алексей Лундин является музыкантом широкого профиля и имеет богатую творческую биографию:
он лауреат международных скрипичных конкурсов, участник «Моцарт-квартета», солист камерного ансамбля «Виртуозы Москвы» под управлением В. Спивакова, и уже удостоен звания заслуженного артиста России. Наряду с этим скрипач активно развивает сольную карьеру, участвуя в качестве солиста в исполнении скрипичных концертов с оркестром, а также активно расширяя свой камерный репертуар, в который наряду со многими современными и классическими произведениями вошли также и все скрипичные сонаты Бетховена.
Лилия Зильберштейн, закончила Гнесинку в 1988 году по классу Александра Саца (фортепиано) и через несколько лет после своей триумфальной победы на конкурсе пианистов имени Бузони в Больцано (1987 г.) уехала в 1990 году в Германию с целью расширения профессиональной деятельности. Понятно, что
горбачёвско-ельцинские времена были не самыми подходящими для игры на фортепиано и развития сольной карьеры, к которой, конечно, тяготела Зильберштейн по складу своего характера и по масштабу дарования.
Почти вся карьера замечательной пианистки прошла за рубежом, тем не менее, в последние годы Лилия Зильберштейн несколько раз посещала Россию и играла в Москве в мае 2006 года со скрипачом Максимом Венгеровым (камерные ансамбли — Моцарт, Прокофьев, Шостакович) и в марте 2008 года с дирижёром Александром Дмитриевым (Третий фортепианный концерт Прокофьева).
И вот пианистка вновь осчастливила нас своим появлением и замечательной, феноменальной игрой в концерте бетховенского цикла, задуманного Лундиным. Отмечу, что Зильберштейн находится в великолепной творческой и пианистической форме.
Ансамбль двух замечательных музыкантов отличался, прежде всего, высочайшим профессионализмом, прекрасным ощущением намерений партнёра, исключительной синхронностью, сыгранностью,
а также знанием стиля и эксклюзивных качеств данного конкретного опуса Бетховена (посвящённого, кстати, русскому императору Александру I), что не очень удивительно в отношении уже почти четверть века живущей в Германии и постоянно вращающейся в немецкой музыкальной среде Лилии Зильберштейн, но также прекрасно характеризует Алексея Лундина.
Известно, сколь коварны произведения эпохи классицизма именно в отношении стильности их подачи, когда записи даже самых выдающихся музыкантов прошлых эпох по прошествии лет оказываются весьма уязвимыми именно с этой стороны. Но вряд ли скрипача и пианистку можно было хоть в чём-нибудь в данном плане упрекнуть.
В сонатах A-dur и G-dur царила почти моцартовская гармоничность, умиротворённость, пасторальность,
изредка нарушаемая типично бетховенскими императивными возгласами и неожиданными композиторскими ходами. Соната c-moll была подана хотя и довольно сдержанно (в духе обеих предыдущих сонат, с которыми она совсем не случайно объединена в 30-й опус), но с большим внутренним напором, иногда прорывающимся наружу как бы помимо воли исполнителей, и с типично бетховенской неумолимостью и страстностью, наиболее характерной для её крайних частей.
Любопытно, что скрипач, прекрасно понимая, что в данных сонатах почти вся исполнительская сложность сосредоточена не столько в скрипичной, сколько в фортепианной партии, качественное исполнение которой составляет больше половины успеха совместного выступления, и потому, наверное, пригласивший к сотрудничеству выдающуюся пианистку, держался весьма корректно по отношению к почти постоянно находящейся в работе партнёрше.
Он не старался поэффектнее преподнести свою партию, а напротив, идеально вписывался в фортепианный фон, составляющий здесь основу, получая от него и передавая ему эстафету,
что со стороны смотрелось не только стильно и адекватно ситуации, но и очень естественно.
По окончании концерта обоим музыкантам публика вручила подарки, множество букетов цветов, и в ответ на бурные аплодисменты и овации на бис был сыгран мелодичный Романс Бетховена F-dur, в оригинале предназначенный для скрипки в сопровождении оркестра.
И вот здесь, на фоне простого аккомпанемента,
скрипач позволил себе, наконец, эффектно выйти на первый план и сыграть свою партию в яркой и полнозвучной концертной манере,
что позволило дополнительно оценить его стильно-сдержанную классицистскую игру в продолжение всего вечера бетховенских сонат.
Этим произведением закончился совершенно изумительный камерный концерт, прошедший перед целиком заполненным публикой залом и, я надеюсь, принесший глубокое творческое удовлетворение также и самим исполнителям.
