Интервью с директором архива Чикагского симфонического оркестра
О том, как функционирует архив Чикагского симфонического оркестра (далее – ЧСО), о новых экспонатах и о том, как пополняется его коллекция, о загадке американской премьеры “Прометея” А. Скрябина, о музыкантах оркестра и филантропах, о некоторых наиболее ярких страницах славной истории оркестра... – об этом и многом другом в эксклюзивном интервью директора архива ЧСО (Samuel R. and Marie Louise Rosenthal Archives of the Chicago Symphony Orchestra) Франка Виллеллы.
Мы встретились с Франком в помещении архива ЧСО на третьем этаже Симфонического центра в пятницу, 4 декабря. В программе дневного концерта оркестра под управлением Риккардо Мути среди других сочинений была симфоническая поэма А. Скрябина “Прометей” (“Поэма огня”). Франк встретил меня с открытой партитурой...
— Этой партитурой пользовался тогдашний музыкальный руководитель ЧСО Фредерик Сток на американской премьере “Прометея” в марте 1915 года. Копирайт 1911 года. Что интересно – в программке концерта и в рецензиях (я нашел четыре) нет упоминания о пианисте. При том, что это фортепианный концерт. Есть хоровая часть, но она необязательная. В партитуре Скрябин назвал еще один инструмент – chromola. Он выглядит, как клавишные, но не производит звук – только световые лучи. Скрябин не указал конкретно, как использовать этот инструмент.
— Не успел — он умер в апреле 1915 года. А знаете, что было после концерта в Чикаго? Со световой партией “Прометей” был впервые исполнен 20 мая 1915 года в нью-йоркском зале Карнеги-холл. Играл оркестр Русского симфонического общества под управлением Модеста Альтшулера. Для премьеры дирижер заказал инженеру Престону Миллару “хромолу”. Исполнение световой партии вызвало многочисленные проблемы и было холодно встречено критикой. По сообщениям американской прессы, публичной премьере предшествовало исполнение в узком кругу избранных ценителей музыки, среди которых были Анна Павлова, Айседора Дункан и российско-американский скрипач Михаил Эльман. Об этом концерте пишет Кеннет Пикок в статье “Instruments to Perform Color-Music: Two Centuries of Technological Experimentation”. Пишут об этом концерте, даже не упоминая, что до Нью-Йорка был Чикаго. В Нью-Йорке концерт состоялся 20 мая, а в Чикаго – в начале марта.
— Но без пианиста!.. Загадка! Во втором концерте пианист на месте — Пол Бауэр. Потом – Джейн Хендерсон. Потом был огромный перерыв. Фредерик Сток исполнял это произведение в 1931 и 1938 годах. В 1996 году “Прометей” исполнил Пьер Булез. Впервые – с хором. Пианист - Анатолий Горский. Запись “Прометея” была сделана студией “Deutsche Grammophon”.
— Маэстро Риккардо Мути пользовался этой партитурой?
— Он с интересом ее посмотрел. Маэстро интересуется историей оркестра... Это просто вам для примера. Один из экспонатов нашей коллекции.
* * *
Год 1890. В Англии, в лондонском журнале The Strand Magazine Артур Конан-Дойль начинает печатать серию рассказов “Приключения Шерлока Холмса”. В России Петр Ильич Чайковский заканчивает партитуру “Щелкунчика”. В Соединенных Штатах Америки, в штате Иллинойс, в городе Чикаго дирижер Теодор Томас создает Оркестр. Чикагский симфонический оркестр. С момента основания он назывался “Чикагский Оркестр”, с января 1905 года - “Чикагский Оркестр, основанный Теодором Томасом”, с апреля 1905 года - “Оркестр Теодора Томаса”, с февраля 1913 по сей день - “Чикагский Симфонический Оркестр”.
Родившийся в немецком городе Эзенсе 11 октября 1835 года и прибывший в десятилетнем возрасте с родителями в Нью-Йорк, Теодор Томас, как говорится, создал себя сам. Он самостоятельно научился играть на скрипке и на валторне и зарабатывал на жизнь игрой на свадьбах, а также в морском духовом оркестре. На изготовленных собственноручно афишах, оповещающих о его сольных концертах, он писал: “Мастер Теодор Томас-вундеркинд”. Большую роль в музыкальном формировании Томаса сыграла дружба с пианистом и композитором Уильямом Мэсоном, учеником Листа и Мошелеса, известным в свое время автором салонных пьес для фортепиано. Совместно с Мэсоном Томас основал фортепианный квинтет, в составе которого переиграл почти весь камерный репертуар. Рождение Томаса-дирижера состоялось в 1858 году, когда ему было двадцать три года. А дальше - бесконечные странствия по Америке с самыми разными оркестрами и передвижными оперными труппами, работа с Нью-Йоркским филармоническим оркестром. Такая жизнь продолжалась на протяжении тридцати двух лет, до тех пор, пока пятьдесят крупных чикагских бизнесменов не решили пожертвовать по одной тысяче долларов на создание в Чикаго симфонического оркестра. Известен точный день, когда в одном из чикагских клубов состоялась встреча членов Асооциации Чикагского оркестра. Было это 17 декабря 1890 года. 16 октября следующего года Теодор Томас выступил в качестве дирижера на первом публичном выступлении Чикагского оркестра в театре “Auditorium”. Буквально с первого месяца своего основания оркестр ведет бурную гастрольную жизнь: первый тур оркестра прошел в конце октября 1891 года по городам Рокфорд, Милуоки и Луисвилл. В 1892 году оркестр выступает на Всемирной выставке в Чикаго, 8 декабря 1893 года участвует в торжественной церемонии открытия Чикагского института искусств (Art Institute of Chicago). В 1892 году Теодор Томас официально становится первым музыкальным руководителем оркестра. С коллективом, которому нет еще двух лет, уже сотрудничают Игнацы Падеревский и Антонин Дворжак. Начинается эра Чикагского симфонического...
А теперь перенесемся на сто лет вперед, в год 1989. Невероятно, но факт: архив ЧСО открылся незадолго до столетнего юбилея оркестра! До этого материалы по истории оркестра хранились в разных местах. Предоставим слово Франку Виллелле.
— Люди стали задавать вопросы. Где найти программки первого сезона оркестра? Есть ли у вас фотографии всех музыкальных руководителей? Можно ли получить копии записей оркестра? И тогда администрация оркестра решила навести в этом деле порядок. Наняли человека, который стал организовывать архив. Мой предшественник Бренда Нельсон-Страус стала работать с оркестром в 1989 году. Прежде всего она перевезла все материалы в одно место и обратилась к любителям музыки с призывом присылать все, что касается истории оркестра, начиная с билетов на концерты и заканчивая фотографиями и редкими документами. Первоначально архив располагался на углу улиц Джексон и Мичиган. Нынешний адрес архива (220 South Michigan Avenue) – третий... Я начал работать в архиве в 1993 году. Вначале меня взяли на неполную рабочую неделю. Я занимался каталогизированием, разбором документов. Работал с Брендой почти десять лет. После того, как ее муж получил работу в Индианском университете, она последовала за ним, и мне предложили возглавить архив. С 2002 года я являюсь директором архива ЧСО.
— Что составляет основу коллекции архива?
— Мы документируем историю ассоциации ЧСО. В ассоциацию входят оркестр, хор, Civic Orchestra, концерты серии “Симфонический центр представляет...”, Попечительский совет, институт (The Negaunee Music Institute) и само здание Симфонического центра на 220 South Michigan Avenue, которым владеет оркестр. Конечно, главной драгоценностью нашей коллекции является ЧСО. Большинство документов касаются оркестра... История ЧСО начинается в 1891 году, но у нас есть еще более ранние материалы. Наш основатель и первый музыкальный руководитель Теодор Томас активно дирижировал, начиная с шестидесятых годов XIX века. Ко времени его смерти в 1905 году оркестру шел четырнадцатый год. У Томаса осталась великолепная коллекция партитур - около трех с половиной тысяч! Среди них - первое издание произведений Брамса, ранние издания Бетховена, первое издание “Кольца нибелунга” Вагнера, манускрипты Рихарда Штрауса, и т.д. Вся коллекция Теодора Томаса попала в музыкальную библиотеку оркестра... Музыкальная коллекция (партитуры, архив концертов) составляет двадцать пять – тридцать процентов от общей коллекции. Остальное – заседания Попечительского совета, финансовые документы, контракты, фотографии, коммерческие и некоммерческие записи, выступления на радио разного формата. Многое из этого в течение последних нескольких лет мы перевели в цифровой формат. У нас нет совсем старых видов записи: “жестких” пластинок (для воспроизведения на патефоне) и “винилов”. Зато есть долгоиграющие грампластинки, записи на компакт-дисках, видеокассетах и, конечно, CD/DVD. Оригиналов фильмов нет – только копии. Например, копии фильмов канала WTTW (Channel 11 Chicago) в формате VHS. Канал является владельцем этих материалов. Если кто-то хочет их использовать, необходимо разрешение канала. Концерты ЧСО в серии “PBS Great Performances” принадлежат каналу PBS. Единственные записи, которыми мы владеем, - это записи лейбла “CSO Resound”. Оркестр продюсирует собственные записи с 2007 года.
— Какие частные коллекции, переданные вам за последнее время, вы могли бы отметить?
— Огромная коллекция перешла к нам в 1998 году от основателя и многолетнего руководителя Чикагского симфонического хора Маргарет Хиллс (Margaret Hills). Вся ее жизнь была связана с Чикаго... Кстати, о хоровом архиве. Мы беседовали с Дуайном Вулфом – нынешним руководителем хора. Много лет он живет и работает в Чикаго, хотя до этого был Колорадо. Мы были бы счастливы иметь его архив... Еще одна коллекция, которую мы получили почти два года назад, принадлежала многолетнему концертмейстеру оркестра Виктору Эйте (Victor Aitay). Он служил в ЧСО с 1954 (в оркестр его взял Фриц Райнер) по 2003 годы, с 1967 по 1986 годы был концертмейстером и на протяжении многих лет первой скрипкой Чикагского симфонического струнного квартета (Chicago Symphony String Quartet). Он выжил в Холокосте, его жена была в концлагере в Аушвице и тоже выжила. После смерти Виктора в 2013 году кое-что ушло в музей Холокоста в Скоки (в этом ближайшем пригороде Чикаго расположен крупнейший на Среднем Западе музей Холокоста - The Illinois Holocaust Museum and Education Center), скрипки были проданы, а нам семья передала его архив, касающийся Струнного квартета, довоенный альбом на венгерском языке со всеми фотографиями, газетными вырезками, программками. Его жена сохранила великолепный альбом обо всех европейских турне оркестра. На протяжении многих лет я дружу с их дочерью.
Дополню рассказ Франка Виллеллы. Скрипач Виктор Эйте родился в Будапеште в еврейской семье. В тридцатые годы он работал концертмейстером Венгерской государственной оперы и Филармонического оркестра. Законодательство, принятое в Венгрии в 1938 году, запретило всем евреям занимать государственные должности. Эйте был уволен из обоих оркестров и в 1941 году, в возрасте двадцати лет, был отправлен в лагерь, где провел два с половиной года. Два раза бежал, оба раза был пойман и возвращен в лагерь. Удалась третья попытка. В одеянии священника он добрался до родного Будапешта, где дипломат Рауль Валленберг предоставил ему (а также еще двумстам счастливчикам) убежище в посольстве Швеции. Оттуда Эйте бежал в США. С 1948 по 1954 годы музыкант служил концертмейстером в оркестре Метрополитен-оперы. Там его встретил Фриц Райнер и предложил переехать в Чикаго и начать работу с ЧСО. Сначала он был ассистентом концертмейстера, потом – вторым концертмейстером, потом – на протяжении девятнадцати лет - бессменным концертмейстером оркестра. В 1986 году он ушел с этой должности, оставшись играть в ЧСО до выхода на пенсию в 2003 году.
Я попросил Франка Виллеллу рассказать о людях, чьим именем назван архив, — о Сэмюэле и Мари-Луизе Розенталях (Samuel R. and Marie Louise Rosenthal).
— Их обоих уже нет с нами. Сэмюэл был адвокатом, занимался вопросами недвижимости. Он был филантропом, его любовью были манускрипты и старинные книги. Коллекции супругов Розенталь находятся в Чикагском университете, Чикагском институте искусств, Чикагском музее истории... Долгие годы Сэмюэл и Мари-Луиза посещали концерты ЧСО, жертвовали деньги оркестру. С ним я никогда не встречался, а Мари-Луизу знал хорошо. Она могла после концерта постучать в дверь, спросить, как дела, что новенького... Ее день рождения приходился на неделю Дня благодарения. Я всегда посылал ей цветы в этот день. Первое пожертвование Сэмюэл и Мари-Луиза внесли в 1986 году. После смерти мужа в 1994 году Мари-Луиза сделала еще один подарок архиву. В общей сложности, Розентали пожертвовали архиву около одного миллиона долларов. В качестве благодарности мы назвали архив их именем. Мари-Луиза умерла в марте 2003 года в возрасте девяноста пяти лет. До последнего времени она сохраняла ясный ум и хорошую память.
— А что стало с коллекцией Георга Шолти? Насколько я знаю, у его вдовы сохранилась огромная коллекция материалов. Возможно ли архиву получить эту коллекцию?
— Мы надеемся. Коллекция Шолти находится в его лондонском доме, а все его партитуры несколько лет назад ушли в Гарвард. Они оцифрованы, и большинство из них доступно для всех. Полная коллекция записей Шолти лондонской студии “Decca” принадлежит студии. Остальная часть коллекции – письма, контракты, фотографии, тридцать три премии “Грэмми” – находится во владении семьи Шолти. Идут переговоры об окончательном местоположении коллекции, но пока ничего не решено. Леди Валерия сотрудничает с нами. У нее две дочери: Клаудиа и Габриэлла. Обе замужем, имеют детей. Одна из них живет по соседству от леди Валерии.
— Как вам кажется, какова будет судьба коллекций прошлого музыкального руководителя ЧСО Даниэля Баренбойма и нынешнего — Риккардо Мути?
— Мне кажется, они останутся с ними. Баренбойм – пожизненный главный дирижер берлинской Штаатскапеллы. Несмотря на то, что он пятнадцать лет был музыкальным руководителем ЧСО, его карьера состоялась в Европе. Скорее всего, его архив останется в Берлине. То же самое с маэстро Мути. Я думаю, его архив останется в Италии... Понимаете, не так важно, где географически будут находиться архивы. Главное — сохранить их в одном месте, обработать, каталогизировать и сделать доступными для потомков. В этом случае человек, интересующийся жизнью и творчеством музыкантов, может найти в одном месте всю необходимую информацию.
— Каковы условия передачи вам личных архивов? Вы покупаете их, или коллекции передаются бесплатно?
— По-разному. Мы – организация некоммерческая. Большинство экземпляров архива состоит из подарков. Все зависит от коллекции. Пока мы не увидим, мы не можем сказать, какова ценность экспонатов. Иногда люди говорят, что у них нет ничего интересного, а мы находим настоящие жемчужины. И наоборот.
— Доступны ли для просмотра экспонаты архива? Может ли любой человек зайти в архив и ознакомиться с ними?
— Некоторые документы, включающие в себя карточки социального страхования (Social Security Numbers) и судебные разбирательства (если таковые имелись), недоступны широкой аудитории. Их могут потребовать только представители администрации. К конфиденциальной информации относятся контракты и другие административные документы. Например, у нас есть контракт с Йо Йо Ма на этот сезон. Там есть все: когда он прилетит, в каком отеле остановится, какая зарплата, что любит из фруктов... Эти бумаги закрыты на протяжении тридцати лет, после чего становятся доступными. Это обычная практика для любого архива... Сегодня все, что касается эпохи Фрица Райнера, находится в свободном доступе. Все, кроме, опять же, карточек социального страхования. Если надо показать эти бумаги, мы заклеиваем закрытую информацию.
— Можно ли из архива взять книги или записи, как мы привыкли в библиотеке?
— Не совсем. Мы не раздаем экспонаты на руки и не высылаем копии. Экспонаты можно смотреть только у нас. На третьем этаже в Симфоническом центре (Administrative office and Reading room) и в здании рядом (Support Building) находятся читальные залы. Есть все условия для чтения и прослушивания записей. Если кто-то выскажет желание, он должен будет прийти к нам, записаться и получить все необходимые книги, CD, и т.д. С 2007 года у нас есть полный архив выступлений оркестра. Если кто-то хочет услышать запись с концерта, включая аплодисменты и кашель с третьего ряда, - пожалуйста, но только у нас! Если требуется копия того или иного документа, мы сохраняем его в формате PDF и высылаем по электронной почте. Очень часто люди слушают записи и спрашивают: “Кто был первым трубачом?” Мы можем посмотреть и ответить на этот вопрос.
— За это надо платить?
— В зависимости от количества документов. Если кому-то нужна одна-единственная программка одного концерта, то мы сделаем ее бесплатно. Если это целый ряд документов — придется заплатить... Отдельная история с фотографиями. Если фотография используется в книге, то надо учитывать копирайт. За фото, возможно, придется заплатить. Если фотография используется в газете для рекламы предстоящего концерта, то деньги не взимаются... Обычно мы не предоставляем фотографии для личного использования. Если человек – большой фанат нашего легендарного трубача Адольфа Херсета и хочет купить его фотографию и повесить в своей студии, мы обычно отвечаем отказом. В основном, из-за уважения к нашим музыкантам. Неизвестно, понравилось бы это Херсету. Но если кто-то пишет книгу о методах игры на трубе и хочет поместить фотографию Херсета в качестве примера, то мы, конечно, даем такую возможность. Каждый раз мы рассматриваем заявку в индивидуальном порядке.
Феноменальный первый трубач Адольф Херсет был украшением и гордостью ЧСО. Он был концертмейстером оркестра с 1948 по 2001 годы – пятьдесят три года! Известен такой случай из его жизни: придирчивый Фриц Райнер на репетиции штраусовского “Так говорил Заратустра” нарочно требовал повторять много раз подряд эпизод с труднейшим соло первой трубы, ожидая, казалось бы, гарантированного в таких случаях провала. Однако Херсет был абсолютно безупречен. Когда раздраженный Райнер спросил у Херсета: “Сколько же раз, черт возьми, Вы можете играть это соло без “кикса”?”, Херсет невозмутимо ответил: “Я нанят до 12.30.” То есть до конца репетиции! Он умер в 2013 году в возрасте восьмидесяти двух лет. В архиве ЧСО сохранилось много материалов, касающихся его жизни.
В начале нынешнего сезона у ЧСО появился юбилейный сборник, составленный Франком Виллеллой. Он посвящен стодвадцатипятилетию со дня образования оркестра. Сборник носит презентативный характер. Он не для продажи. В нем – сто двадцать пять фотографий или, как говорит Франк, сто двадцать пять моментов славной истории оркестра. Не по порядку, а просто так: вспышки памяти, освещающие то или иное событие. Каждую фотографию сопровождает короткий рассказ. Я спросил у Франка, как создавался этот сборник и каков был критерий выбора фотографий. Он рассмеялся:
— О, это вопрос. Вначале было легко. Конечно, фото к году основания оркестра. По крайней мере, одна фотография каждого музыкального руководителя и приглашенного дирижера. Важные американские премьеры, важные приглашенные солисты (мы старались собрать различные инструменты), первый европейский тур оркестра 1971 года с Георгом Шолти, Всемирная выставка 1893 года, Риккардо Мути – нынешний музыкальный руководитель ЧСО... Примерно половина фотографий распределилась быстро. Остальные подбирали мы с программным аннотатором Филиппом Хушером. В нашем списке было около двухсот фотографий. Мы хотели, чтобы в сборнике были представлены все значимые личности для оркестра. Например, Фредерик Сток был музыкальным руководителем на протяжении тридцати семи лет. Он представлен достаточно широко, больше, чем Артур Родзинский, который был руководителем десять месяцев... (Франк перелистывает страницы сборника.) На этих снимках много интересного: первое выступление Сергея Рахманинова с оркестром (1909 год, он солировал во Втором фортепианном концерте); дебют Пьера Булеза с оркестром; Хелен Котас – первая женщина – концертмейстер ЧСО (секция валторн); Мария Каллас – она выступала с оркестром дважды; Бернард Хайтинк – наш бывший главный дирижер (с 2006 по 2010 годы); первый концерт Вана Клиберна с оркестром – это было в 1960 году, через два года после его победы на конкурсе Чайковского (он сделал много записей с ЧСО); первые гастроли в Канаде 1892 года с Теодором Томасом – это был первый международный маршрут оркестра; два тура в Россию (1990 год с маэстро Шолти и 2012 год с маэстро Мути); первая премия “Грэмми” (1961 год); первые туры в Японию (1977 год) и Мексику (2012 год). Много “первого”... Есть фотографии, которые не поместились. Например, нет фото Яши Хейфица с оркестром. Некоторые фотографии сборника и комментарий к ним можно посмотреть на сайте оркестра, в блоге архива. В будущем весь сборник будет доступен для просмотра. Все фотографии сейчас можно увидеть в холле Симфонического центра. Но там только фотографии, а в сборнике каждый снимок сопровождает короткий рассказ (до трехсот слов) с дополнительной информацией. Например, первый концерт Риккардо Мути на посту музыкального руководителя в сентябре 2010 года. В тексте вы узнаете, что Мути с оркестром выступали в парке “Миллениум” еще в 2012 и 2014 годах.
— Сейчас вы могли бы добавить и 2015 год!
— Конечно, но сборник вышел раньше. Кстати, в этом году мы бы поставили отличную фотографию! Проливной дождь, все под зонтиками, наслаждаются музыкой…
**В сборнике есть и фотография Мстислава Ростроповича. Она относится к фестивалю музыки Шостаковича, состоявшемуся в Чикаго в 1999 году. Пользуясь “служебным положением”, я попросил Франка показать “дело мистера Ростроповича”. Он вспомнил, что музыкант впервые выступил с оркестром в 1965 году на первом концерте Шолти в качестве музыкального руководителя, и подошел к разделу архива того десятилетия. Документы в архиве распределены по десятилетиям. Так было до начала десятых годов XXI века, а потом все стали хранить в компьютере.
“Дело мистера Ростроповича” открывается портретом маэстро, дальше идут его биография, газетные вырезки, другие фотографии. “Наш бывший президент Генри Фогель работал с Национальным симфоническим оркестром, когда им руководил Ростропович. У них сложились прекрасные взаимоотношения. Ростропович выступал у нас часто и в качестве солиста, и в качестве дирижера. В 1975 году на Музыкальном фестивале в Равинии он выступал вместе с Галиной Вишневской. В 1990 году Ростропович участвовал в торжественном концерте, посвященном столетию ЧСО. Он умер в 2007 году. Вот некролог. Мы вставили его в программку концерта...”. — Франк, вы работаете один или с помощниками?**
— Я один работаю на зарплате полный рабочий день. Мои помощники — студенты на практике и волонтеры. Они работают большей частью с каталогами.
— Вы очень профессионально рассказываете о музыке. У вас есть музыкальное образование?
— Да, я окончил вокальное отделение DePaul University. Двадцать лет пою в Чикагском симфоническом хоре. Начинал еще до прихода в архив и с удовольствием продолжаю заниматься этим.
Франк с удовольствием не только поет. С радостью и даже с гордостью он рассказывал о музыкантах оркестра и приглашенных солистах. Мой следующий вопрос был излишним, тем не менее я его задал. — Вы ведь работаете не с людьми – вы работаете с бумагами, документами, материалами. Не скучно?
— В апреле исполнится двадцать три года, как я работаю в архиве. Конечно, есть моменты механические, когда вы перебираете бумажки и раскладываете их в алфавитном порядке. Для этого не надо большого ума. Главное, что заставляет меня держаться за эту работу, — Музыка. Мне повезло, что моя любовь к музыке превратилась в профессию. Я счастлив находиться рядом с великим оркестром. Он родился сто двадцать пять лет назад и будет процветать еще пять раз по столько. Для меня работать с архивом такого оркестра — великая честь. На моих глазах творится История, и я каждый день с ней соприкасаюсь. Некоторые говорят, что классическая музыка умирает. Я не согласен с этим. Классическая музыка не умирает и никогда не умрет. Нет одинаковых сезонов, нет одинаковых концертов. Даже если исполняется одно и то же произведение, оно исполняется разными дирижерами, разными солистами. Оно все равно звучит по-другому. Все равно, когда гаснет свет, ты, как в первый раз, ждешь Чуда. Огромная радость – работать с таким харизматичным лидером, каким является маэстро Мути. В каждую репетицию он привносит элемент праздника... Я счастливый человек. Мне до сих пор нравится ходить на работу. Я прихожу утром и думаю сделать то и это, и третье, и четвертое. Раздается звонок, и все меняется. Нужно делать что-то пятое. Маэстро нужна такая-то партитура. Я бегу к каталогу и ищу нужные ноты. Следующий день, и новый звонок. Приглашенный солист отменил свой приезд, приезжает другой, и к трем часам должен быть готов список его выступлений с оркестром для вечерней программки. Я все бросаю и начинаю готовить новый “горящий” проект. Так что в работе с архивом нет никакой рутины.
А еще Франку очень нравится на время отвлечься от работы в архиве, через потайную дверь войти в зрительный зал, насладиться игрой оркестра и так же тихо выйти назад, к себе, в архив. Так было и в тот день, когда мы с ним встретились. Франк торопился в зал. До первых тактов “Прометея” оставались считанные минуты...
Сергей Элькин
P.S.
Выражаю благодарность Айлин Чемберс (Eileen Chambers) за помощь в организации интервью.
Интервью с президентом Чикагского симфонического оркестра →
