В начале этого года сезон прямых кинотрансляций из «Meтрополитен» порадовал меломанов двумя шедеврами: 5 января — гигантской эпической фреской Берлиоза «Троянцы», а затем, 19 января, — подлинной музыкальной жемчужиной Доницетти под названием «Мария Стюарт».
«Троянцы» — обстоятельнейшая монументальная дилогия, состоящая из «Взятия Трои» и «Троянцев в Карфагене», каждая из которых тянет на отдельную оперу.
Сия оперная эпопея, начавшись в 21.00, закончились в 2.30:
пока что это абсолютный рекорд трансляционной длительности!
«Мария Стюарт» — центральная часть негласной знаменитой «трилогии» Доницетти об английских королевах (ее первая часть — «Анна Болейн», а последняя — «Роберто Деверо») закончилась всего лишь в час ночи…
«Мария Стюарт» Доницетти — восьмая прямая трансляция нынешнего сезона, так что впереди — еще четыре показа: «Риголетто» Верди (16 февраля), «Парсифаль» Вагнера (2 марта), «Франческа да Римини» Дзандонаи (16 марта) и «Юлий Цезарь» Генделя (27 апреля).
Сейчас, когда две трети пути пройдено, абсолютно отчетливо начинаешь осознавать, что среди обилия ярких и лишь определенной доли не очень ярких музыкальных трансляционных впечатлений
«Мария Стюарт» предстает наивысшим эталоном музыкальной интерпретации,
далеко обойдя по степени своего художественного воздействия все предшествующие трансляции, в том числе и «Троянцев».
«Троянцы» Берлиоза — шедевр большой…
Автора «Троянцев» очень хочется назвать «французским Вагнером», однако де-факто ни о каком подражательстве Вагнеру речи здесь нет и быть не может, хотя оба они и были поистине «неисправимыми» романтиками. Вагнеровский «ярлык» невольно приклеивается к Берлиозу лишь в силу неимоверных размеров его творения.
В конце декабря 2009 года прошедшую в один вечер премьеру «Троянцев», совершенно беспомощную и поистине чудовищную в плане постановки, но зато достаточно представительную в плане музыкальной интерпретации, представил Мариинский театр. Но лично для меня эталонной и особенно любимой постановочной версией этой оперы давно стала видеозапись спектакля «Meт» 1983 года (режиссер — Фабрицио Мелано). Через двадцать лет на сцене этого театра ей на смену пришла новая постановка «Троянцев», осуществленная американкой Франческой Замбелло.
Именно возобновление постановки 2003 года и было предложено кинозрителям в качестве прямой трансляции.
В основе либретто «Троянцев», созданном самим композитором по «Энеиде» Вергилия, лежат давно отошедшие в разряд красивых легенд события периода Троянской войны — падение Трои и остановка Энея в Карфагене по дороге в Италию. В силу этого простор для постановщиков открывается огромный, но воспользоваться им во благо суждено, увы, не всем. Такие работы Франчески Замбелло на сцене Большого театра, как «Турандот» Пуччини, «Огненный ангел» Прокофьева и, наконец, недавняя «Травиата» Верди, характеризуют ее как вполне «здравомыслящего» художника.
На этот же раз она оказалась перед весьма сложной дилеммой создать действенные мизансцены в опере с весьма статичным сюжетом, а также с предложенными ее коллегами совершенно абстрактной сценографией и вполне романтичным в визуальном отношении театральным гардеробом. К тому же всё это надо было как-то еще увязать с включенными композитором в партитуру танцевальными вставками.
В результате спектакль, в целом, несомненно получился,
хотя наиболее интересной всё же предстала его первая часть «Взятие Трои».
Сценограф Мария Бьёрнсон создала единую на всю постановку декорацию, каркас которой составлен из металлических прутьев. Визуально строгая и впечатляющая своей философской величественностью, она становится то укреплениями обреченной на погибель Трои, то символическими покоями царицы Карфагена. Впечатляет и само грандиозное сценическое сооружение знаменитого «троянского коня».
Именно в «троянской части» оперы достигается удивительно органичное сочетание всех составляющих спектакля: режиссуры, сценографии, костюмного дизайна (Анита Явич) и света (Джеймс Ф. Инголлс). Но
эпически-романтический дух постановки как-то сразу ощутимо ослабевает в ее «карфагенской части»:
элементы дополнительной «бытовой» сценографии и новые костюмы уже не пленяют ароматом античной древности, а оказываются парадоксально созвучными сегодняшнему дню. К тому же, эта часть тонет в примитиве воплощенной в ней хореографии Дуга Вэроуна, заканчиваясь совершенно примитивным сценографическим решением погребального костра покинутой Энеем Дидоны. Но, тем не менее, вопреки конструктивизму опытная рука режиссера направляет драматическую коллизию и этой части оперы в сферу максимально возможного присутствия романтики.
До сих пор оставаясь под магией видеозаписи постановки «Meт» 1983 года, в которой Кассандру пела Джесси Норман, Дидону — Татьяна Троянос, Энеем был Пласидо Доминго, а за дирижерским пультом стоял Джеймс Ливайн, управлявший оркестром и в постановке 2003 года, скажу, что на сей раз грандиозное музыкальное здание партитуры Берлиоза под взмахом рук дирижера Фабио Луизи растеряло всю свою величественность:
более-менее грациозно возводя отдельные «музыкальные домики», священный дворец музыки он так и не выстроил.
И поэтому сразу же хочется начать с второстепенного, отметив ряд весьма достойных исполнителей «малых» партий — американцев Дуэйна Крофта (Хореб) и Эрика Кутлера (Иопас), корейца Квангчула Юна (Нарбал) и шотландку Карен Карджилл (Анна).
Лишь остатки былой вокальной и драматической роскоши в партии Кассандры демонстрировала Дебора Войт (участница и премьеры 2003 года). Однако совсем уж блеклой и драматически аморфной предстала интерпретация партии Дидоны, созданная Сюзан Грэм, певицей культурной, но обладающей маленьким простеньким голосом и абсолютно лишенной царственной артистической харизмы. Если принадлежность партии Кассандры к ярко артистическому амплуа Деборы Войт никаких сомнений не вызывает (просто, кульминация творческого расцвета этой певицы, увы, осталась уже в прошлом), то драматически чувственную партию Дидоны Сюзан Грэм «примерила» на себя явно опрометчиво.
И как ни крути, но на этот раз в центральной героической партии Энея
американский тенор Брайан Хаймел оба женских полюса этой оперы, представленных его соотечественницами, просто затмил напрочь.
По этой причине вопрос, что было интереснее, смотреть или слушать, остается без ответа. Свои несомненные плюсы и досадные минусы были и в том, и в другом. Но в любом случае пять с половиной часов, проведенных у экрана цифрового кинотеатра, никак нельзя считать потраченными напрасно…
«Мария Стюарт» Доницетти — шедевр маленький…
Прошлый сезон прямых трансляций из «Meт» начался с «Анны Болейн» Доницетти. В нынешнем же сезоне, словно в продолжение темы, нам предложили отведать музыкальное лакомство из меню бельканто, кажется, еще более «вкусное».
И сразу подумалось: а вдруг в следующем сезоне театр «Метрополитен-опера» вслед за «Марией Стюарт» обратится и к «Роберто Деверо»? Для коллекции, так сказать, и для завершения «тюдоровского цикла».
Пока же восхитительное послевкусие, переполняющее душу после просмотра «Марии Стюарт», заставляет думать о том, что
на сегодняшний момент эта трансляция стала подлинным гвоздем сезона.
И как могло быть иначе, ведь в главной партии в ней мы услышали восхитительную американскую примадонну наших дней Джойс ДиДонато, певицу, встреча с искусством которой каждый раз является подлинным откровением, где бы, когда бы и как бы — вживую или в записи — нам ни довелось услышать ее уникальнейший голос, теплый и страстный, нежный и величественный, наполненный сводящими с ума чувственными красками, безупречными колоратурами и всевозможными нюансами подлинного итальянского бельканто.
Стремительно ворвавшись на профессиональную оперную сцену в конце 90-х годов прошлого века, свой репертуарный интерес певица поначалу сосредоточила преимущественно на Генделе и других барочных композиторах, на Моцарте и Россини. Да и мои первые незабвенные живые впечатления от голоса Джойс ДиДонато связаны с ее концертом (2003) и двумя главными партиями — в «Адине» (2003) и «Севильском цирюльнике» (2005) — на Россиниевском фестивале в Пезаро.
Но, конечно же, отечественные меломаны до сих не могут забыть ее блистательный оркестровый рецитал на сцене Концертного зала имени Чайковского в Москве (2007). Заметим, что несколько позже исполнительница закономерно обратилась и к творчеству Беллини. Сейчас же, благодаря прямой трансляции из «Meт»,
мы стали свидетелями первых — но каких впечатляющих! — шагов Джойс ДиДонато на пути освоения «классического» бельканто Доницетти.
Антагонисткой Марии в партии Елизаветы I Тюдор предстала певица из Йоханнесбурга Эльза ван дер Хевер, и эта роль явилась ее феерическим дебютом в «Meт». В вокальном плане она была весьма неплоха, правда, иногда всё же не столь безупречна, но созданный ею образ просто нельзя не признать притягательно завораживающим.
В партии Лестера выступил американский тенор Мэтью Поленцани.
После его неудачного Альфреда в «Травиате» и весьма удачного Неморино в «Любовном напитке» его трактовку партии Лестера, не изобилующей чрезмерными сложностями, но требующей от певца невероятной деликатности и благородства, пришлось, увы, просто принять к сведению.
В паре замечательных низких мужских голосов мы услышали канадца Джошуа Хопкинса (Лорд Сесил) и англичанина Мэтью Роуза (Граф Тальбот). Музыкальное же основание названной «великолепной пятерки» и хора своими фантастически волшебными пассами в оркестре «цементировал» потрясающий дирижер-белькантист Маурицио Бенини.
Мысль о том, что «королевская трилогия» вполне могла бы быть продолжена, возникает еще и потому, что режиссером и упоминавшейся «Анны Болейн», и обсуждаемой «Марии Стюарт» является Дэвид Мак-Викар, но персоналии его команды на этот раз иные: сценограф и художник по костюмам — Джон Макфарлейн, художник по свету — Дженнифер Типтон, хореограф — Леа Хосман.
Если постановка «Анны Болейн» отличается известным сценографическим минимализмом, то
постановочный антураж «Марии Стюарт» еще более аскетичен, однако при этом поразительно самодостаточен!
В этой постановке настолько всё идеально продумано, что мизансцены персонажей, статистов и хора, одетых в ладно скроенные, как и в «Анне Болейн», стилизованные исторические костюмы, вовсе не воспринимаются, как традиционные оперные разводки: они естественны, динамичны, наполнены ощущением подлинности и достоверности.
Вместо привычного театрального занавеса зрителей встречает ярко-огненное, написанное в абстрактной манере панно, где по бокам короны, символа королевской власти, свой хищный оскал показывают лев и орел. Это же панно, но в виде задника, написанного уже в более классической манере, появляется во втором акте в кабинете Елизаветы, там, где она мучительно сомневаясь, всё же подписывает смертный приговор своей сопернице.
История не терпит сослагательных наклонений, но
опера, тем более опера бельканто, способна вытерпеть многое, даже то, что реальной встречи с глазу на глаз между враждующими королевами не было,
а между тем эта сцена — совершенно захватывающая кульминация-финал первого акта, один из ансамблево-драматургических шедевров Доницетти.
В опере мы, конечно, сочувствуем несчастной Марии, но в действительности «ангелами» не были ни она, ни Елизавета. Это только в опере Елизавета — тиранка, а Мария — невинная жертва. Но в вопросы их непростых политических отношений в опере бельканто вторгаться не было намерений ни у композитора, ни у либреттиста.
Для Доницетти же важна была трагическая драма противостояния двух сильных и высоко просвещенных соперниц, в которую он и заложил поистине невероятные выразительные возможности певческого голоса, то есть стал одним из создателей высочайшего стандарта музыкального искусства, который мы сегодня и называем бельканто.
Режиссер и художник-сценограф словно на миг заставляют нас задуматься,
кто же все-таки из двух соперниц — благородный лев, а кто — орел-стервятник.
Просто задуматься, но не вникать в это, ибо всё равно в финальной сцене оперы мы, наслаждаясь высочайшим искусством бельканто Джойс ДиДидонато, непременно будем сочувствовать ее героине, а то и пускать слезу.
Первая картина оперы лишь условно-абстрактно намечает антураж дворца в Вестминстере, в этой сцене хореограф очень удачно воссоздает и атмосферу средневековых шутовских забав. В сей обстановке перед нами во всем блеске впервые и предстает Елизавета. Последующая сцена Марии и роковая встреча двух королев происходит в романтической обстановке на опушке леса. И только затем атмосферу кабинета Елизаветы сменяет обстановка заточения Марии в Фортерингее, которая в финале преобразуется в комнату с лестницей-голгофой, по которой
жертва едет к эшафоту, а в это время палач уже заносит над ней свой безжалостный топор…
В свое время мне довелось побывать на постановке «Марии Стюарт» в венецианском театре «Ла Фениче». Тогда своим исключительным драматизмом в партии Марии меня потрясла итальянская певица Фьоренца Чедолинс. В отличие от сугубо лирических (лирико-колоратурных) интерпретаций этой партии такими корифеями бельканто, которыми были Джоан Сазерленд и Беверли Силлз, а также продолжают оставаться Мариэлла Девиа и Эдита Груберова, благодаря нынешней трансляции из «Meт» я открыл для себя еще одну драматическую Марию Стюарт…
Обсуждаемая опера Доницетти поставлена в «Meт» впервые за всю историю этого театра — и на сегодняшний день лучшей, чем Джойс ДиДонато, исполнительницы главной партии в ней, пожалуй, и нельзя было сыскать во всей Америке!..
Фото: Ken Howard, Cory Weaver / MetOpera
