8 апреля на гамбургской сцене возобновили балет Джона Ноймайера «Иллюзии – как Лебединое озеро», мировая премьера которого прошла в 1976 году.
Создавая на музыку П.И. Чайковского свой вариант «Лебединого озера», Ноймайер отталкивался от биографии «сказочного» короля Людвига II Баварского: «Чем больше я читал о Людвиге II, тем больше находил параллелей между Зигфридом как персонажем и королём как реальным человеком. Есть очевидные аналогии: в обеих жизнях, в обоих мирах важную роль играет лебедь. Для Зигфрида лебедь – объект любви; в замках Людвига II он неизменно всплывает как гербовое животное, эмблема, украшение. … «Лоэнгрин» – первая услышанная Людвигом II опера Вагнера, король страстно влюбился в неё и идентифицировал себя и Вагнера с центральным образом. Рядом с этими скорее внешними сходствами, вероятно, также связанными с духом времени и эпохи, существуют, как я нахожу, поразительные человеческие параллели: оба, Людвиг II и Зигфрид, – король и принц, не желающие править; оба чувствуют себя тесно связанными с «простым» народом и ненавидят двор и придворную жизнь. Оба должны, но не хотят жениться; в целом их отношение к женщинам сходное. Оба считались окружением, возможно, сумасшедшими. Оба понимают, что любовь в их случае не может быть реализована – или же они сами не могут её реализовать. Оба утонули!»
Жизненные ситуации П.И. Чайковского и Людвига II также перекликаются, здесь Ноймайер ссылается не только на своё внутреннее ощущение, но и на книгу «Посторонние» немецкого исследователя Ханса Майерса. П.И. Чайковский любил и «Лоэнгрина», произведение о неразрешимом противоречии между идеалом и действительностью, считая его вершиной творчества Вагнера.
Но Ноймайер подчёркивает, что Король как главный персонаж – не дословный биографический слепок с Людвига II Баварского. Его личность и история жизни послужили источником вдохновения для либретто и сценического оформления балета на тему «поисков подлинного счастья и преисполненной любви как выхода из отчаянной внутренней борьбы». Это балет о неосуществимости любви, невозможности исполнить мечты.
Чтобы стушевать прямые биографические связи, в балет вводится, в том числе, фигура принцессы Наталии, невесты Короля. В действительности невестой Людвига II короткое время была принцесса София Баварская, и её судьба сложилась не менее трагично, чем судьба самого короля: разлученная с возлюбленным, побывавшая в психиатрической клинике по инициативе мужа, не дававшего развода, она сгорела заживо при пожаре на благотворительном базаре в Париже.
Сцены заточения Короля (реальность) сменяются иллюзиями-воспоминаниями: красочный баварский праздник на строительстве замка; «лебединый» акт в хореографии Льва Иванова как приватное королевское представление; придворный бал-маскарад по Мариусу Петипа.
Оркестр под управлением Саймона Хьюита чисто и сдержанно не выходил на первый план, скрипичное соло исполнил Конрадин Сайтцер.
Эдвин Ревазов в партии Короля кудряв и красив, но сложно соперничать с Хельмутом Бергером, сыгравшим роль Людвига II в фильме Лукино Висконти. Король «скрывается в лишенный солнца искусственный театральный мир, как только понимает, что его участие в крестьянском празднике – не более чем иллюзия, что к этому миру он не принадлежит». На заказанном только для себя спектакле он встречается с Зигфридом/Лоэнгрином и Одеттой-лебедью, стремится войти в их мир, стать его частью и действующим лицом.
Символические смыслы, которые несёт лебедь в европейской культуре, можно называть долго: это и одиночество, и чистота, и поэзия, и эротические коннотации; образ человека-лебедя встречается в сказках и легендах многих народов мира. В партии Зигфрида/Лоэнгрина вышел покоряющий высокой статностью Флориан Поль – настоящий рыцарь Грааля со светлой бородой.
Возможность счастливой взаимной любви в спектакле олицетворяют граф Александр, друг Короля (Кристофер Эванс) и его невеста принцесса Клэр (Флоренция Чинеллато). Королева-мать (Патриция Фриза) и принц Леопольд (Карстен Юнг) – отнюдь не статичные фигуры. Они элегантно станцевали на маскараде чардаш. Девушки с белыми косами в черных расшитых цветами платьях водили хороводы, переплетаясь с клоунами.
Как всегда на балетах Джона Ноймайера, покоряют ум, безупречный вкус и драматургический талант мастера, общая продуманность действия и совершенство замысла, превосходные костюмы, стройность кордебалетных построений.
Но солисты и солистки Гамбургского балета редко танцуют классические партии, и это сказывается на техническом уровне исполнения. Так, Анна Лаудере в роли Одетты слишком уж старалась делать грустное лицо. На бале-маскараде лебедем наряжается принцесса Наталия (Хелен Буше), чтобы привлечь внимание Короля. Она, скорее, пародировала «лебединые» жесты, и её кода была полностью лишена виртуозности и блеска. Эдвин Ревазов сам едва устоял, прокрутив фуэте.
Крестьянский праздник и бал-маскарад оттеняют буржуазные «счетоводы». Они постоянно ведут подсчет расходов и в своих скучных черных цилиндрах противостоят и цветной народной культуре, и волшебному миру романтического искусства, и строго-изящной аристократической культуре. К слову, в классических балетах так мало мужских партий, потому что буржуа полагали: мужчинам неприлично танцевать на сцене.
Но не «счетоводы» представляют главную опасность для Короля, он их вроде бы даже и не замечает, хотя они набрасываются и заточают его. Основная угроза и источник беспокойства для него – Человек в тени (Марк Юбете). То есть, Ноймайер склоняется к тому, что внутренний конфликт Людвига II граничил с безумием. Король проигрывает «счетоводам», но прежде всего своему черному человеку.
Ноймайер поддерживает, скорее, версию самоубийства Людвига II Баварского. Под разрывную финальную тему «Лебединого озера» (тонет принц Зигфрид) хореограф метафорически обыгрывает смерть Людвига II на Штарнбергском озере: главного героя властно уносит вглубь сцены Человек в тени; синий расшитый золотыми лебедями занавес спускается сверху, распластывается громадными тканевыми волнами по полу и скрывает несчастного Короля.
Foto: Kiran West
