Каких только культурно-досуговых мероприятий не проводится в нашей столице! Кажется, в Москве сегодня можно найти всё, что угодно, на любой вкус и кошелёк. Такое же разнообразие предлагает и музыкальная афиша города, та её часть, что посвящена академической музыке: театры и концертные залы соревнуются в репертуаре и приглашённых артистах, пытаясь в целом небезуспешно предложить в каждом мероприятии какую-то изюминку, отличающую его от того, что происходит у конкурентов. Многим это удается и ряд концертов и спектаклей становятся действительно уникальными. Но иногда это стремление к оригинальности даёт весьма противоречивые плоды.
Московский международный Дом музыки, пожалуй, один из лидеров процесса разнообразия концертно-театральных программ в российской столице. У ММДМ есть завидная база для этого: три его сцены вполне в состоянии ежевечерне угощать москвичей и гостей столицы самыми необычными «блюдами» и их сочетаниями. Если внимательно посмотреть на афишу этого многофункционального концертно-театрального центра, то диву даёшься обилию программ, имён исполнителей, разнообразию жанров. Вне зависимости от художественного результата сам подход как таковой стоит только приветствовать: культурное разнообразие – это наше общее богатство.
На днях самый большой, Светлановский зал ММДМ был отдан во власть неаполитанской песне. Итальянский тенор Фабио Андреотти второй раз в нынешнем сезоне выступил с сольным концертом в Москве. Совсем не музыкантская, а скорее «политическая» фамилия артиста (все мы ещё хорошо помним легендарного Джулио Андреотти, трижды премьер-министра Италии) и политологическое образование не помешали его музыкальной карьере, и вот уже пятнадцать лет Андреотти выступает с концертами по всему миру. Хотя реклама концерта позиционировала артиста как оперного тенора, его свершения в мире оперы более чем скромны. Скорее можно сказать, что Андреотти работает на ниве популярной классики, исполняя в своих концертах самые топовые хиты итальянской оперной музыки, всегда популярные неаполитанские песни, а также композиции своего друга Пино Маркуччи.
Именно композитор Маркуччи открыл концерт в ММДМ, представив тенора и осыпав публику многочисленными реверансами – прозвучали тёплые слова в адрес участников концерта, его организаторов, самой публики и российской столицы в целом. Шутки маэстро Маркуччи сразу задали тон концерту – он прошел под знаком безудержного веселья, когда публика охотно хлопала в ладоши в такт узнанной музыке, будь то «Гранада» или «Застольная» из «Травиаты».
Немало поспособствовал игривому настроению публики молодой дирижер Филипп Чижевский, под чьим управлением играл камерный оркестр «Musica viva» и пели зарубежные вокалисты: его дирижерская техника и в целом пластика, манера держаться на сцене были, по меньшей мере, забавны. Многое можно списать на молодость (а Чижевский весьма юн) и естественное волнение, но все же хотелось бы пожелать молодому маэстро меньше манерности на сцене: без улыбки на его подтанцовки, кульбиты и па смотреть было решительно невозможно. О собственно мастерстве молодого дирижёра пока мало что можно сказать: ему не всегда удавалось ловить певцов, выстраивать темпо-ритмический баланс с ними и внутри оркестра, да и в целом, не вполне было ясно, кто кого вёл на этом концерте – дирижёр оркестр или наоборот.
Фабио Андреотти реклама охотно сравнивает с Паваротти и справедливости ради надо сказать, что что-то павароттиевское в тембре и исполнительской манере певца действительно имеется. Если не принимать в расчет некоторые зажатые, неприятные ноты нижнего и переходного регистров, то голос певца не лишен обаяния и даже красоты, а коронные теноровые верхи впечатляют яркостью, звучностью и тембральной насыщенностью. Несмотря на то, что Андреотти почти не поет в опере, его манера самая что ни на есть академическая и школой певец владеет неплохо. Наиболее убедительно в концерте прозвучали как раз два оперных хита – это знаменитые арии Каварадосси из «Тоски» («Сияли звёзды» из третьего акта) и Калафа из «Турандот»: пластичная кантилена и эмоциональный посыл были на месте. А вот неаполитанские песни и композиции Маркуччи вышли очень трафаретными, абсолютно одинаковыми все как одна – на них кроме приятного тембра Андреотти не продемонстрировал ровным счетом ничего интересного.
Подпевать тенору были приглашены две очень разные певицы, составившие с ним весьма странное, плохо сочетающееся между собой трио. Сирийское сопрано армянского происхождения Талар Декрманьян вполне профессионально исполнила арии Лауретты и Чио-Чио-сан из опер Пуччини («Джанни Скикки» и «Мадам Баттерфляй» соответственно), а также дуэт из «Богемы» с Андреотти, хотя в ее голосе слишком много жёсткого звучания, а также, несмотря на молодость певицы, какого-то возрастного, «старушачьего» шуршания, в особенности в нижнем регистре. В то же время нельзя не отметить, что знаменитая ария японской гейши («Un bel di vedremo») была спета с большим чувством и хорошей нюансировкой. Что касается Лючии Гарсии, то её чисто эстрадный вокал и два абсолютно разных звучания, которые она демонстрировала в верхнем и нижнем регистрах своего голоса, казались совершенно лишними на этом празднике пусть и попсовой, но всё же классики.
Четвертый герой вечера – композитор Пино Маркуччи – больше запомнился благостными славословиями, нежели своей музыкой: его полуэстрадные композиции с претензией на «классичность», приятны на слух при первом приближении, но абсолютно вторичны по музыкальному языку, малоизобретательны и достаточно бесформенны. Своего рода релаксационная музыка для симфонического оркестра, которая на самом деле плохо контрастирует с яркой оперной и песенной музыкой Италии. Аранжировки Маркуччи, которые он сделал для ряда неаполитанских песен, прозвучавших на концерте, куда более удачны, выдают очевидное ремесленное мастерство композитора.
