Ах, война, что ж ты сделала, подлая…
Булат Окуджава
Двухсерийный фильм «А зори здесь тихие» (1972) мне нравится больше, чем одноимённая повесть Бориса Васильева. Книгу я прочитала один раз, и она показалась мне грубоватой и натуралистичной, поэтому не тянуло перечитывать, а версия режиссёра Станислава Ростоцкого — это сюжет на все времена. Васильев прямолинеен — его образный язык скуп, а брутальность — излишня.
Повесть, прежде всего, о войне, о женщинах-на-войне, а вот кинолента — о любви, как ни парадоксально это звучит. О той, что была, есть и, возможно, будет. О сбывшихся и несбывшихся мечтах юных девушек и молодых женщин. Победа равна Любви, как главному смыслу. Я имею в виду не лишь отношения мужчины и женщины. Любовь — вселенская. К земле, своей культуре, к Богу, которого тут нет (но именно он и есть!) Кроме того, это — плач по нерождённым или, как сын Риты Осяниной, выросшим в сиротстве, детям. О тех, кто мог бы жить, но не появился.
Война — как невозможность любить и быть любимой. Война — как прерывание жизни целого рода. Неслучайно всё начинается мирной зарисовкой, где современные ребята с подругами гуляют, дурачатся, болтают. Они — счастливцы, чьи предки выжили. Отсюда — бесконечные разговоры девичьего отряда о мужчинах, деторождении, привлекательности, любовных драмах. Это — один из самый чувственных сюжетов в советском кинематографе. Сцена в бане — эротика уровня Ренессанса, а восторг подружек перед Женей Комельковой — не зависть, а созерцание боттичеллиевой Венеры.
Я долго не могла понять, почему меня коробят образы американских girls-военнослужащих — тугие, улыбчивые, с непременной завивкой, голливудские Мэри-Джейн, решившие патриотично помогать своему Джону-Кристоферу. Всё через яркий слоган на развороте дамского журнала. Они — лишь плакатик с алыми губами, а наши девушки умирали, попадали в плен, уходили в партизаны, выполняли мужские обязанности, падая от усталости.
Вот эта очаровательность американок 1940`s и бесит. Оскорбляет. War-game, не более того. Явить ножки в чулках со стрелкой — благо, длина uniforms едва достигала колен. Рекламный ролик там, где нам привычно видеть хронику безжалостной и равнодушной смерти. Все эти дамские бэнды, вроде The Andrews Sisters, поющие в мундирах US-Army какие-то весёлые, духоподъёмно-развлекательные песенки. Даже работницы у станка — и те при полноценном мейк-апе. Знаменитая красотка «We сan do it!» — хоть и насуплена, да с тонко выщипанными бровями, сочным ртом и гуталиновой черноты ресницами.
…Но вернёмся к сюжету фильма. Карелия. Неласковая природа. Старшина Васков, как квинтэссенция того, что мы называем русским солдатом — величие в простоте. Прибаутки, юмор, забавные ситуации. Ему обещают прислать бойцов, которые не пьют самогона и не бегают за юбками. Так бойся, человек, своих желаний — вот вам девичий отряд, где у каждой — личный счёт к Рейху. Завораживают коротенькие сцены «прошлой жизни» — светлые грёзы, где реальность подменяется театральной декорацией.
Война представлена чёрно-белой, воспоминания — цветными, да ещё с бело-сиренево-розовой подсветкой. Солнечный мир стал колючим и без полутонов — есть чёрное и белое; мы и они. Истории девушек — как фрагменты коллективной биографии. От супружеского счастья Риты Осяниной — до ураганных страстей Жени Комельковой; от интеллигентно-поэтической дружбы Сони Гурвич — до экстаза диковатой Лизы Бричкиной перед охотником-полубогом или — мечтаний Гали Четвертак об актёре Сергее Столярове.
Девчата наводят красоту, вальсируют, сплетничают, ссорятся, хихикают — обыкновенный дамский коллектив, где есть свои королевы и свои простушки. Флиртуют с Васковым. Как же без этого? В момент истины все превращаются в святых — и те, что грешили, и те, что хранили себя. Они погибнут вместе со своими правильными и неправильными любовями и страданиями. Одну за другой их будут убивать сытые и равнодушно-циничные фрицы. Но в результате фрицы не прошли.
«Взяли, да?.. Пять девчат, пять девочек было всего, всего пятеро!.. А не прошли вы, никуда не прошли и сдохнете здесь, все сдохнете!.. Лично каждого убью, лично, даже если начальство помилует! А там пусть судят меня!» — крик Васкова — это ужас мужчины от осознания гибели женщины, как мировой богини-матери.
Ради того, чтобы фашисты «не прошли», кончилась жизнь и почернела весна любви для отдельно взятых Лиз, Жень и Сонечек. Памятный камень с именами — предупреждение смешливой молодёжи 70-х, да и нам тоже. Это — не только самый романтичный фильм о войне, но и один из самых душераздирающих. Девушек никто не призывал — они шли сами, отдавая себе отчёт в возможном исходе. Но разве могло быть иначе?
Галина Иванкина
Источник: газета «Завтра»
