«Торжествующая Юдифь» Вивальди. Первое исполнение в Москве
Музыкальных событий в Москве, безусловно, всегда было, есть и будет много. Но с начала этого сезона невероятно много таких, которые просто невозможно пропустить в силу их эксклюзивности или уникальности. Эти события для истинных меломанов всегда негласно входят в программу «обязательного посещения». Первое исполнение в Москве «Торжествующей Юдифи» Вивальди – одно из таких знаковых и особо ожидавшихся. Для большинства столичных меломанов было совершенно очевидно, что 2 ноября они должны присутствовать именно на «Торжествующей Юдифи» в Концертном зале имени Чайковского, а не на премьере «Руслана и Людмилы» на Основной сцене Большого театра (куда торопиться, если в премьерной серии «Русланов» – целая обойма из семи представлений, а исполнение оперы-оратории Вивальди было заявлено всего-навсего одно). В свое время данное событие, один из эксклюзивных осенних проектов Московского камерного оркестра «Musica Viva», анонсировалось и на страницах нашего интернет-портала. С момента этого, наверное, уже можно сказать, исторического исполнения в Москве прошло не так много времени, поэтому живые слушательские впечатления от него еще свежи и не покрыты завесой философско-критического обобщения, к которому неминуемо всегда толкает череда прошедших лет.
Сразу скажу, что этот проект оркестра «Musica Viva», для участия в котором был сформирован интернациональный состав певцов-солистов, с точки зрения музыкального аккомпанемента удался как несомненно впечатляющий музейный академический артефакт. Исполнение было безупречно в своей стилистической строгости, в четкой, но рассудочно холодной расстановке акцентов, в своей изысканной музыкальной камерности. Всё это так – и для меня как слушателя погружение на протяжении двух с лишним часов в перипетии раритетной партитуры было невероятно интересным, тем более, что, благодаря пресс-секретарю оркестра Татьяне Колтаковой, слушатели в виде вкладыша к программе получили не только полный перевод исполняемого латинского текста, но и могли читать русский подстрочник во время исполнения на двух синхронных проекционных экранах. В данном случае речь не идет, конечно, об аутентичной трактовке, но несомненной изюминкой стало дополнение оркестрового инструментария старинными струнными из семейства теорб (солист – Аркадий Бурханов). Согласно партитуре, для усиления оркестровой массы камерного звучания был задействован орган (солистка – Людмила Голуб). В результате мы получили очень рафинированную, почти стерильную «оркестровую подкладку» под вокал, чистое музицирование ради музицирования, практически лишенное чувственного драйва, наполненное лишь сюжетно-психологическим развитием.
Именно такой и предстала музыкальная концепция дирижера Александра Рудина, на мой взгляд, достаточно спорная, непривычная, но однозначно имеющая право на существование. В пользу нее говорит то, что послевкусие от обсуждаемого исполнения всё равно остается очень приятным и оптимистичным, то, что продемонстрированный профессиональный уровень музыкантов однозначно высок, то, что в союзе с солистами и хором оркестр «Musica Viva» во главе со своим художественным руководителем трактует «Торжествующую Юдифь» Вивальди как интимно-психолгическую, а не пафосную, героическую зарисовку. Против этого восстает лишь одно обстоятельство: несмотря на всю раритетность этой партитуры Вивальди, она представляет достаточно монотонную череду сплошной вокальной виртуозности, бесконечную последовательность арий, речитативов и хоров, в которой нет ярких, за исключением арии Вагауса «Armatae face et anguibus», узнаваемых шлягеров. В силу этого нередуцированный оркестровый инструментарий музыкальную «монотонность» партитуры Вивальди мог бы снивелировать за счет объективно бóльшей музыкальной красочности и повышенной объемности нюансировки, за счет более широкой, по сравнению с камерной, палитры оркестрового звучания.
В связи с этим я до сих пор не могу забыть совершенно потрясшее меня исполнение «Торжествующей Юдифи», услышанное в рамках Sferisterio Opera Festival в Мачерате в 2010 году. Правда, это была театральная постановка, но если даже отбросить чисто визуальные впечатления, вклад которых в общее музыкальное восприятие, был весьма высок, то всё равно мои предпочтения – на стороне полного оркестра. Тем не менее, я отдаю себе отчет в том, что первое восприятие – всегда самое сильное и яркое (а это было именно мое первое живое знакомство с «Юдифью» Вивальди), поэтому, вовсе не умаляя достоинств камерного московского исполнения, хочется сказать, что это было просто другое видение оригинальной партитуры – «авторское», то есть дирижерское. Да, и вообще, просто хочется сказать огромное спасибо оркестру «Musica Viva» и маэстро Александру Рудину, благодаря творческим усилиям которых первое исполнение «Торжествующей Юдифи» Вивальди в Москве стало, наконец, свершившейся реальностью…
Наверное, ведь не так просто было выписать из Италии трех исполнительниц главных партий – меццо-сопрано Лауру Польверелли на партию молодой ветилуанской вдовы Юдифи, контральто Марию-Жозе Труллу на партию ассирийского генерала Олоферна и меццо-сопрано Марину Компарато на партию евнуха Вагауса, слуги (оруженосца) Олоферна. Этот зарубежный ансамбль дополнили двое отечественных исполнителей – меццо-сопрано Мария Горцевская в партии Абры, служанки Юдифи, и контратенор Рустам Яваев в партии Оциаса, первосвященника Ветилуйи. Я намеренно не даю написание этого имени, адаптированное к Библии в виде «Озия», а просто «снимаю кальку» с латинского оригинала, так как не всегда, конечно, но в большинстве случаев имена на -ия/-йя в русском языке относятся к женскому роду (отчасти этот выбор связан с желанием сохранить преемственность своего упомянутого ранее материала, в котором особый акцент был сделан на причудливой неразберихе вокального кастинга на мужские и женские роли, царившей в мачератской постановке. А основана она была на том, что, как известно, все партии в этом опусе Вивальди предназначил женским голосам, то есть все мужские партии (в том числе и хоровые) предполагались травестийными.
Московское исполнение интересно тем, что его вокальный состав – почти женский, за исключением смешанного хора (вокального ансамбля «Интрада») и контратенора Рустама Яваева в партии Оциаса. Она, по своему вкладу в ткань драматургического сюжета, самая маленькая: речитатив и ария в начале второй части и то же самое в финале опуса. Однако, благодаря ее исполнителю, создается ощущение, что именно Оциас «торжествует» в стане четырех воительниц вокала – Лауры Польверелли, Марии-Жозе Труллу, Марины Компарато и Марии Горцевской. Контратенор, скорее «контральтист», Рустам Яваев в партии Оциаса оставил очень хорошее впечатление: его голос звучал наполненно и выразительно, вполне технично, «не зашкаливая» на верхней границе диапазона, но разница вся заключалась в том, что контральто это было не женское, а специфически мужское. В партии Абры наша соотечественница Мария Горцевская была ничуть не хуже (а иногда – даже и лучше), чем ее зарубежные коллеги: вообще-то, эта партия – сопрановая, но высокому меццо-сопрано Марии Горцевской она пришлась словно по мерке, выкроенной стилистически точным лекалом. Мария-Жозе Труллу и Марина Компарато, соответственно в партиях Олоферна и Вагауса, в целом убедили, хотя не всегда были точны интонационно и стилистически, а порою голос Марии-Жозе Труллу необъяснимо киксовал «наверху». По сравнению с Олоферном, партия Вагауса чрезвычайно виртуозна, ведь она, как и партия Абры, в оригинале поручена сопрано, но, в целом, трудности этой партии достаточно высокое меццо Марина Компарато, за редким исключением, сумела преодолеть весьма достойно.
Неожиданно для меня (ибо неоднократно слышал эту певицу за рубежом) своей не лучшей вокальной формой основное разочарование доставила Лаура Польверелли: относительно неплохо справляясь с медленными темпами и речитативами, особенно уязвима она была в быстрых пассажах. Заметим, что партия Юдифи, как и Олоферна, в оригинале – контральтовая, но высокому, опять же, меццо Лауре Польверелли, одолеть ее так и не было суждено, а жаль… Она была единственной певицей, которая явно выбивалась из общего стиля вполне рафинированного (а исключением упомянутых выше оговорок) вокального исполнения. «Юдифь» практически без Юдифи – это, конечно, досадно, но «Юдифь» Вивальди в Москве – это всё равно здорово, а значит – несомненно оптимистично!
