Женщины на грани нервного срыва, минотавр и поклон Джону Ноймайеру
«Kremlin Gala» «Звезды XXI века» открыла Дрю Джейкоби из Нидерландского театра танца I с номером «Экстренно» в хореографии Наталии Хорецны. Рядовой номер про нервозную жизнь маленького человека внутри мегаполиса — отчаянная пластическая борьба под отчаянный плач скрипок «Кронос-квартета». Впрочем, творческая активность артистов двух прославленных гаагских трупп NDT I и NDT II направлена, наряду с исполнением шедевров из копилки театра, и на разучивание опусов начинающих, еще никому не известных хореографов. И рассматривать новоиспеченные па в крупном формате было интересно.
Дело в том, что организаторы этого популярного во всем мире гала обычно снимают небольшие уютные театрики, где лишенные декораций фрагменты спектаклей не смотрятся так дико, как на сцене Государственного Кремлевского дворца. Но когда придумали дублировать (и не только дублировать, но и давать много крупных планов) живые танцы на двух экранах, стало заметно приятнее находиться в бывшем Кремлевском дворце съездов.
Российские участники в этом году порадовали мало, что похоже больше на неудачное стечение обстоятельств.
Все звезды Большого театра, которые могли бы составить конкуренцию баварцам или французам, были заняты в премьерных показах и танцевали 7 октября в стенах своего театра. Присутствующие же в ГДК, свободные от обязательств Евгения Образцова и Андрей Меркурьев, оказались то ли не свободными в выборе номера для концерта, то ли переоценившими свои возможности. Зачем они танцевали Па-де-де Чайковского-Баланчина, остается загадкой. Евгения Образцова сильна в романтической хореографии, ей близки разные неземные девушки, вроде Сильфиды и Ундины. А Меркурьев вроде бы уже прописался в современной хореографии, где необязательно «летать», и занял почетное место среди отличных характерных танцовщиков. В общем, от стилистики Баланчина в этом Па-де-де почти ничего не осталось.
Зато Анастасия Винокур, чей папа Владимир Винокур является генеральным продюсером проекта «Kremlin Gala», заказав Ксении Вист для себя и для солиста Берлинского балета Владислава Маринова номер «Удержав дыхание», выглядела очень достойно. Ничего особенно оригинального в самой хореографии ее номера нет, кроме того, что пластика дуэта агрессивной женщины-вамп с мужчиной-меланхоликом, очень ловко и гармонично легла на данные артистов.
Сергею Полунину досталась сложная партнерша — высокая и не очень складная прима «Кремлевского балета» Александра Тимофеева. Все десять минут их па-де-де из «Корсара» она боролась за выживание на пальцах — и, надо сказать, выжила, но из трюкового и по определению концертно-блестящего «па-де-скляв»’а ушел весь шик.
Симпатичнее выглядели наши, которые выступают в настоящий момент не за нас.
Например, Мария Кочеткова — прима Балета Сан-Франциско. Она готовилась показать свой «прозападный» вариант «Дон Кихота», но до последнего момента было непонятно, приедет ли на гала ее партнер — чудо-кубинец из Лондона Йона Акоста. Тот так и не приехал, и ситуацию спас солист Михайловского театра Иван Васильев, у которого в финале второго акта был запланирован сольный номер.
Васильева неприлично громко приветствовали соскучившиеся по его «двойным тулупам» москвичи, и малютке Кочетковой было очень трудно переключить публику на игривый минималистский тон своей американской Китри. Но против лома, как известно, нет приема. Васильев же исполнив все то, что он обычно исполняет в па-де-де из третьего акта, подкинул фанатам и еще что-то сверх лимита (поэтому ему разок непременно надо было ухватиться рукой за пол). За время работы в Питере он еще больше раздался в плечах, отпустил кудри подлиннее, и вообще, как-то заметно возмужал. В номере Патрика де Баны «Лабиринт одиночества» он выглядел этаким Минотавром, который в неземном сне видит себя в облике томного Нарцисса. Воплотить в жизнь этот балетный образ ему точно никогда не удастся, зато не запрещено о нем мечтать.
Приезжие этуали как-то очень компактно уложились в тему «Дамы с камелиями»,
что справедливо, поскольку создателю бессменного шедевра в балетном варианте шефу Гамбургского балета Джону Ноймайеру как раз исполнилось в этом году 70 лет и весь мир спешит отметить знаменательную дату.
Балет Ноймайера начинается с того, что Арман Дюваль, приходит в опустевшую квартиру Маргариты и листает ее настольную книжку о Манон Леско, а потом по ходу спектакля герои романа Прево становятся даже персонажами «Дамы с камелиями». Этих сцен в гала не было, но их отлично заменил дуэт «В спальне» из балета Мак-Миллана «Манон» в исполнении парижских этуалей Матье Ганьо и Людмилы Пальеро.
Глядя на Ганьо, кажется, что все в жизни безмятежно и легко.
Гений места Парижской Оперы позаботился о том, чтобы у изумительной этуали Доминик Кальфуни, покинувшей столичный театр ради Дени Ганьо, Марселя и хореографии Ролана Пети, родился такой вот Матье и стал в театре тем, кем он стал. Матье Ганьо — такая же неотъемлемая часть того Парижа, о котором Хэмингуэй говорил как о «Празднике, который всегда с тобой». В общем, не важно, что именно он танцует — это идеально прекрасно: например, дуэт из балета Бигонцетти «Караваджо», в котором тонкий лирик Ганьо вдруг предстал брутальным типом с переливающимися мышцами, находящемся в состоянии художественной нирваны.
Следующую серию из уже реальной «Дамы с камелиями» разыграли солисты Баварской оперы Люсия Лакарра и Марлон Дино. Им достался дуэт из второго акта, где Маргарита и Арман резвятся на пленере. Там где Люсия, там поет форма. В ней все изысканно и правильно. Старые сюжеты, которые она когда-то рассказывала с прежним партнером Сирилом Пьером, и новые с Марлоном Дино — это особая балетная литература, бесплотная.
И следом за ними — за бесплотными — танцевала пара из Гамбурга. И дело не в том, что им досталось последнее, прощальное па-де-де Маргариты и Армана, где страсти рвутся в клочья. И не в том, что Ноймайер репетирует с ними в зале каждый день. Просто когда Сильвия Аццони и Александр Рябко танцуют вместе что-то сюжетное — они являют собой театр переживания.
Каждое касание, каждая поддержка, взгляд, поворот голов, биение сердец выверены до миллиметра, а ощущение — словно они встретились на сцене в первый раз.
Темпераменты тоже играют свою роль — он из Киева, она из Турина.
И последнее, о чем стоит сказать. Устроителям «Kremlin Gala» удалось удержать событие в строгих рамках интеллектуального развлечения: никаких стробоскопов, лазерных лучей в зал, шлягерной мызыки на поклонах и прочих типичных признаков, выдающих кремлевские шоу. Это не может не радовать.
Фото — Charles Tandy, Michel Lidvac, Erik Tomasson, Екатерина Беляева
