Клаус Гут завершил трилогию Да Понте в Зальцбурге
Хотя год Моцарта позади, на Зальцбургском фестивале и после 2006 года продолжают ставить оперы композитора, а также возобновлять постановки того знаменательного юбилейного года. Проект Клауса Гута занимает особое место. Он отвечает за новую инсценировку трилогии опер, написанных Моцартом в содружестве со знаменитым либреттистом Лоренцо Да Понте. Гут следовал исторической хронологии — в 2006-м он поставил «Свадьбу Фигаро», первую в трилогии (1786), в 2008-м — «Дон Жуана» (1787) и в 2009-м — «Так поступают все женщины» (1789). Все три спектакля постепенно выходят на DVD — два уже на прилавках, третий — в процессе подготовки.
Постановки Гута можно легко назвать выдающимися, хотя и не совсем равнозначными по качеству. Пожалуй, «Свадьба» в силах соперничать с «Дон Жуаном», а вот «Так поступают...», — премьера нынешнего фестиваля — по количеству режиссерских находок явно уступает старшим братьям по либретто, хотя и она заслуживает отдельного разговора.
Клаус Гут относится к тем постановщикам, работы которых невозможно представить без дизайна. Гут работает в тесном содружестве с художником Кристианом Шмидтом, и двенадцать лет подряд они ставят оперные и драматические спектакли настолько целостные, что трудно понять, кто в конечном итоге за что отвечает. Таких тандемов (режиссер — художник) в современном театре много: Дефло — Орланди, Марталер — Фиброк, Варликовский — Щесняк, Бонди — Педуцци, Доннелан — Ормерод и так далее. Обычно их работы получаются интереснее, чем у тех, которых соединяет руководство театра для одноразовой постановки. В случае с трилогией Да Понте идея создания единого пространства для трех опер показалась более чем интересной.
«Свадьбу Фигаро» Гут и Шмидт разыграли в большом красивом доме — в нем хочется жить, и зависть к обитателям роскошного классицистского особняка, которые по ходу действия предстанут не самыми счастливыми людьми на свете, только усиливается на протяжении всего спектакля. Роль гения места в этом доме выполняет Херувим (вставной персонаж, придуманный режиссером), своеобразный божок любви, который, пролетая над сценой в танце, разносит любовное настроение.
Эту «Свадьбу Фигаро» возобновляют на фестивале уже в третий раз и всегда с аншлагами, хотя состав исполнителей коренным образом поменялся. Арнонкура за пультом сменил Хардинг, в роли графа появился Джеральд Финли, так как Бо Сковхус занят в «Так поступают все женщины». Лука Пизарони вошел в роль Фигаро, сделанную для Ильдебрандо Д’Арканджело, и так удачно прижился, что придуманный им типаж зануды-клерка в черных очечках перебил не менее стильный образ первого исполнителя. Марлис Петерсен заменила Анну Нетребко, и Сюзанна в ее интерпретации превратилась из женщины-вамп в миленькую субретку, которая больше похожа на сестру любвеобильных Керубино и Херувима. Только роскошная Доротее Решманн продолжает украшать постановку в роли Графини. Кстати, она же является связующим звеном между «Свадьбой Фигаро» и «Дон Жуаном» Гута: там она поет Донну Эльвиру.
На мой взгляд, «Дон Жуан» все-таки удался Гуту наиболее всего, хотя в музыкальном плане к спектаклю было много претензий. Сценография «Дон Жуана» абсолютно феерическая — действие происходит в лесу, но не в настоящем бору, а в таком городском лесочке, вроде хиленького Венского леса или парижского Булонского с его автострадами, или даже берлинского Тиргартена, судя по автобусным остановкам. Два парня (Дон Жуан — англичанин Кристофер Мольтман и Лепорелло — уругваец Эрвин Шротт) болтаются по лесу в поисках приключений и заодно бесплатного ночлега. Видимо, у них нет своего жилья. Донна Анна (Аннетте Даш) тоже приходит в лес, но не одна, а в сопровождении заботливого папочки (Командор — Анатолий Кочерга) и повсюду следующего за ней жениха-телохранителя (Дон Оттавио — Павол Бреслик). Она ищет красавца Жуана, с которым условилась о встрече (при таком раскладе лес для свиданий все-таки хочется назвать Булонским), и отыскивает его во тьме леса, однако папаша настигает любовников в самый неподходящий момент. Завязывается драка — Дон Жуан наносит Командору смертельный удар, но тот успевает вытащить пистолет и в свою очередь выстрелить в живот противнику. Все последующие три часа оперы этот парень будет медленно умирать от раны и в конце концов умрет, свалившись в яму-капкан, вырытую Командором.
Прибывшая из провинции Донна Эльвира (Решманн) сидит на автобусной остановке и плачет о своей горькой доле. Появление двух типов из сумрака леса ее пугает, особенно когда она понимает, что ребята не в себе. Оказывается, Лепорелло, чтобы облегчить страдания товарища, истекающего кровью, вколол ему дозу опиума. Принадлежности для укола он нашел в своем кармане, что говорит о том, что укололись они не в первый раз. Видимо, что-то Лепорелло оставил и себе, так как рассказывая Эльвире о победах Дон Жуан на женском фронте, он вдруг начал водить указкой по автобусному расписанию, принимая его за пресловутый список соблазненных женщин. На интригу с Церлиной (Екатерина Сюрина) у Дон Жуана почти не остается сил. Чтобы пофлиртовать с девушкой он валится на землю и позволяет ей чуть ли не танцевать на его руках и ногах. Донна Анна возвращается в лес — теперь уже на машине, вместе с Доном Оттавио, которого она держит при себе в качестве мальчика для битья. Она хочет увезти с собой бывшего любовника и не стесняется присутствия Дона Оттавио, чтобы надоедать Дон Жуану. Зато Донне Эльвире приглянулся Лепорелло — она быстро понимает, что Дон Жуан не жилец на этом свете, а вот с его другом вполне можно завязать серьезные отношения.
Финал оперы получился весьма эффектным, когда Лепорелло приносит Дон Жуану пакет с едой из Бургер Кинга, надевает на него бумажную корону и подает жестяную баночку пива. И пока Жуан уплетает за обе щеки гигантские гамбургеры, некий старик с кровавой повязкой на голове выплывает из тумана и начинает рыть яму позади него. Конечно, это Командор, который явился добить свою жертву. От вибраций голоса каменного гостя у Дон Жуана открывается старая рана. Силы оставляют его, и он падает на землю и скатывается в котлован, который за это время успел-таки вырыть его оппонент.
А в «Так поступают все женщины» Гут смешал оба пространства — апартаменты и лес. Получилось красиво, как всегда, но не слишком концептуально. Он поселил сестер Фьордилиджи и Дорабеллу (шведка Миа Перссон и американка Изабель Леонард) в модную двухэтажную квартиру с минималистским дизайном и сделал их богатыми девчонками, которые проводят все время, флиртуя со своими бой-френдами Гульельмо (норвежский баритон Йоханнес Вайссер) и Феррандо (финский тенор Топи Летипуу). Две влюбленные пары прожигают жизнь за бокалом шампанского, и все у них бы шло гладко, если бы в компанию не затесался мрачноватый тип Дон Альфонсо (еще один скандинав в этой постановке — датчанин Бо Сковхус). Он провоцирует молодых Гульельмо и Феррандо, чтобы они проверили крепость любви своих невест, и те соглашаются на это ради забавы, ради светского развлечения. Бездельникам все нипочем: они меняют черные костюмы на белые, снимают со стены висящие в прихожей африканские маски с рожками (самоуверенно или по глупости рассчитывая, что в ситуации рогоносцев они не окажутся), прикладывают их к лицу и идут на перекрестный штурм сестер — каждый будет соблазнять подружку приятеля.
События в модной квартирке разворачиваются стремительно. Скорому падению крепостей способствует хитрющая Деспина (Патрисия Петибон), прислуга в доме сестер. Эта оторва играет моноспектакль — ей дела нет ни до чего, у нее своя музыка (не Моцарт, как у всех, а Майкл Джексон из наушников) и свои танцы — под Джексона же. Ее развязность (видимая, не настоящая), но для недалеких Фьордилиджи и Дорабеллы достаточная, чтобы пуститься во все тяжкие по примеру наставницы.
Все бы так и шло славненько к матримониальному концу, если бы у этих золотых мальчиков не проснулись чувства, а именно одно — самое мерзкое из всех — ревность. Тут Клаус Гут делает единственный свой гениальный ход в этом тривиальном, но красивом спектакле. Коллективная ревность прорастает двумя стройными соснами или пихтами, сквозь изящный старковский интерьер гостиной. А во втором акте лес и вовсе входит в окно квартиры, заглядывает в двери и, вообще, ужасающим образом, надвигается на картонное благополучие этого дома.
Понятно, что лес пришел из гутовского «Дон Жуана», чтобы воедино связать трилогию, но и смысловая нагрузка в спектакле у него получилась немаленькая.
Отдельное спасибо дирижеру Адаму Фишеру — он провел спектакль очень стабильно, хотя и без нерва, который мог бы добавить пикантности происходящему на сцене. Впрочем, по-моему, в случае с «Так поступают все женщины» Гут был настолько серьезен в своем высказывании, что никакая ирония из оркестра была ему не нужна.
Осталось сказать, что отлично показавшиеся в Зальцбурге Миа Перссон и Бо Сковхус плавно перетекут в другой моцартовский проект: «Дон Жуана» Дмитрия Чернякова на фестивале в Экс-ан-Провансе следующим летом. Будем ждать.
