Станислав Любшин — из тех редких артистов, которые олицетворяют свое поколение. Не актерское именно, а поколение мужчин, чья молодость пришлась на оттепель. В кино он тогда стал заметен после «Заставы Ильича» Марлена Хуциева. Показал новый для советской актерской традиции тип игры — что-то вроде отечественного неореализма. Был вместе с Хуциевым замечен самим Феллини.
Чуть позже он сыграл советского разведчика в картине Владимира Басова «Щит и меч». Это кино, несмотря на железобетонную литературную основу, вышло у Басова качественным, не в последнюю очередь благодаря абсолютно человеческой интонации, с которой сыграли Любшин и Олег Янковский, причем, второй — породистого немецкого офицера.
Кто-то в начале актерской карьеры Станислава сказал ему, мол, с таким скучным, ничем не выдающимся лицом нельзя сниматься в кино. Но уже возникло иное кино, как и иной театр, где решительно отвергались лакировка, выспренность, театральный камуфляж, где, напротив, в чести была узнаваемость в артисте человека из реальной жизни. Но есть существенное добавление: искусство выбирало в герои хорошего человека, внутренне интеллигентного, честного и неслабого.
Любшин со своей неброской красотой, с тихим достоинством, с неподражаемым умением молчать в кадре или сценическом эпизоде, когда это молчание выдавало внутреннюю работу души и вызывало уважение к личности, стал идеальным героем в не трескучем понимании этого слова. Кино с тех пор не обделяло его ролями, предлагая и Чехова, и Достоевского, и Володина, и Вампилова — авторов, у которых работа души имеет первостепенное значение.
Выпускник Щепкинского училища при Малом театре, Любшин успел поработать и в «Современнике», и в театрах на Таганке и на Малой Бронной, но более всего, видимо, соответствовал мхатовскому типу игры и вот уже 27 лет связан с этим театром.
Здесь амплуа артиста не раз подвергалось самой решительной ревизии. Одну из самых неожиданных своих ролей он сыграл в спектакле Анатолия Эфроса. Это был Тартюф, которому артист сообщил все свое честное, тихое обаяние совестливого человека, отчего второе дно этого мольеровского мерзавца расположилось гораздо глубже. У Ефремова играл Юродивого в «Борисе Годунове» и оказался отличным характерным актером.
Сейчас тонко и остроумно играет старого художника-авангардиста в пьесе Тома Стоппарда «Художник, спускающийся по лестнице». Как немногие его сверстники, коллеги по актерскому цеху, Станислав Любшин с годами не растерял, напротив, приумножил ценное поколенческое свойство: каждую роль создавать с не разменянным личностным масштабом, чем более тихим, тем более весомым.
Наталия Каминская
