Опера «Пиковая дама» в Большом театре
Большой театр открыл сезон новой постановкой «Пиковой дамы» Чайковского. Ее осуществили дирижер Михаил Плетнев и режиссер Валерий Фокин, впервые поработавшие в оперном театре, а также сценограф Александр Боровский, уже имевший подобный опыт. Спектакль стал бенефисом Елены Образцовой, которую зрители снова могут слышать и видеть в ее коронной роли Графини. Эта работа певицы давным-давно вошла в число лучших в истории воплощений образа роковой Пиковой дамы в мировом театре ХХ века.
Самое впечатляющее в Графине - Образцовой - мощь ее воздействия на публику. От замогильных интонаций ее голоса, который в нижнем регистре звучит словно из преисподней, пробирает дрожь. Благородные, изысканно тающие фразы старинной арии, которую Графиня напевает, вспоминая молодость, гипнотизируют, как плавные движения кобры, готовящейся к неожиданному смертоносному броску. Образцова соединяет в своей Графине внешность цветущей светской красавицы и точно найденные гримасы уродливой карги с дрожащими руками и перекошенным лицом. Чувственные интонации любовницы и резкие командные окрики, от которых со страху впадаешь в оцепенение. Манеры, отшлифованные самой рафинированной культурой, и эмоции, превосходящие силу самых диких страстей.
Сочетание этих качеств точно соответствует характеристике Германна (Бадри Майсурадзе), который говорит о Графине: «Гляжу я на тебя и ненавижу, а насмотреться вдоволь не могу». Но Образцова идет дальше. Она представляет не просто фантасмагорический персонаж, а излюбленный романтизмом и ключевой для Чайковского образ пугающей безграничной бездны. Причем не просто разверзающейся перед обезумевшим героем, а манящей, увлекающей и губящей все, что попадает в поле ее притяжения.
Масштаб этой трактовки и мастерство ее воплощения идеально соответствовали масштабам основной сцены Большого театра и шедшей там «Пиковой дамы», поставленной в 1944 году Леонидом Баратовым и отредактированной в 1964 году Борисом Покровским. Эта постановка, оформленная знаменитым театральным художником Владимиром Дмитриевым, задумывалась с оглядкой на легендарный мейерхольдовский «Маскарад», премьера которого в Александринском театре в 1917 году поразила всех.
Дмитриев в своей «Пиковой даме» Большого театра с ее тревожными пейзажами Летнего сада, кроваво-золотым бальным залом, зловещей перспективой ночной Зимней канавки, потусторонней атмосферой игорного дома попытался воссоздать фантасмагорическую декоративность и трагедийную цветовую гамму «Маскарада» почти сразу после его гибели. Спектакль Мейерхольда шел до 1941 года, когда основная часть декораций сгорела во время бомбежки блокадного Ленинграда.
С тех пор и по сей день Александринский театр умудряется заниматься чем угодно, кроме восстановления своего единственного эпохального произведения. По иронии судьбы именно его нынешний главный режиссер москвич Валерий Фокин, по совместительству худрук московского театрального Центра имени Мейерхольда, прибыл в Большой, чтобы поставить «Пиковую даму», свободную от какой-либо театральности. На сцене лишь черный мост на сдвоенных колоннах, меняющиеся позади него стены и минимум движений персонажей. Все они - Лиза (Татьяна Моногарова), Елецкий (Василий Ладюк), Томский (Павел Черных), Чекалинский (Вячеслав Войнаровский) и другие - одеты в черное и практически лишь поют свои партии - кто более удачно, кто менее, как в концертном исполнении.
Михаил Плетнев добивается сбалансированного звучания оркестра и даже неких нюансов. Однако существование дирижера в художественном пространстве спектакля на сей раз - вещь в себе. Плетнев - выдающийся музыкант, без преувеличения, первый среди современных пианистов, а также интеллектуал и замкнутая натура, не нуждающаяся в том, чтобы пропагандировать свои воззрения. Он говорил, что всю жизнь мечтал продирижировать «Пиковой дамой». Возможность представилась, и Плетнев осуществляет мечту. А Образцова напоминает о том, что такое настоящий Большой театр.
Ярослав Седов, gzt.ru
