Итоги сезона подводить год от года все интереснее. Главным образом потому, что есть предмет для обсуждения. Есть громкие имена, большие фестивали, есть премьеры, есть события, есть скандалы. Сезон можно считать удачным уже тогда, когда есть что вспомнить.
Первую «бомбу» подложил Большой театр прямо 1 сентября: «Евгений Онегин» работы Дмитрия Чернякова – пожалуй, на сегодняшней день лучший оперный спектакль, идущий в московских театрах. За второй взрыв в ответственности Московская филармония, аккурат под День Российской армии подарившая москвичам два концерта Венского филармонического оркестра и Даниэля Баренбойма. Заметим, что фестивалю оркестров мира привезти австрийцев оказалось не по зубам, хотя афиши уже висели. Впрочем, фестиваль все равно вышел достойным, хотя бы потому, что мы услышали Шуберта с Риккардо Мути. А как успешно развивающуюся тенденцию отметим растущую государственную поддержку музыкальной культуры и назовем, кроме фестиваля к Дню России, раздачу правительственных грантов московским оркестрам (и оставим за скобками страстные пересуды о том, что многие из них этого не заслуживают; тем более что судачат те, кто уже гранты имеет, причем более солидные).
Как всегда, лепту в палитру сезона внес Валерий Гергиев – отметим концерт Лондонского симфонического оркестра, отдельные программы Пасхального фестиваля (с музыкой Стравинского), а также своего рода рассредоточенные гастроли Мариинского театра: отдельные постановки были показаны в рамках «Золотой маски» (ничем особо выдающимся не порадовавшей), другие – на Пасхальном.
По тотальному празднованию юбилея Шостаковича вновь впереди оказалась Московская филармония, устроившая масштабный фестиваль музыки композитора. Ключевым моментом его стал концерт Госоркестра с Мстиславом Ростроповичем за пультом – это было первое за восемь лет выступление маэстро в Москве и, к сожалению, последнее, интерпретация Восьмой симфонии потрясла слушателей.
Наконец, открылся после реконструкции Музыкальный театр им. Станиславского и Немировича-Данченко, порадовал, правда, только под конец сезона постановкой оперы Дебюсси «Пеллеас и Мелизанда» – только работа была совместная (постановка французская, певцы преимущественно французские и дирижер Марк Минковски, блестяще поработавший с местным оркестром). Собственные же инициации театра («Травиата» и в особенности «Евгений Онегин») порадовали куда меньше, если не сказать огорчили.
Большой театр обзавелся еще одной традиционной постановкой оперы «Борис Годунов». В конце прошлого года отреставрированы декорации Федоровского к спектаклю 1948 года, в этом году потрачены колоссальные деньги на новую инсценировку с потрясающим по красоте оформлением сцены и костюмами (Юрий Купер и Павел Каплевич), но сказать, что интерпретация Александра Сокурова стала новым словом в истории оперы, к сожалению, нельзя. Так что, если старый «Борис» не выйдет из репертуара, Большой станет единственным театром, где идут две версии оперы Мусоргского (сценически не особо различающиеся) – одна из авторских и в редакции Римского-Корсакова и Голованова. Всего музыковеды, к слову, насчитали семь (но у Большого всего две сцены). Впрочем, два «Бориса» в репертуаре Большого появятся еще не скоро – недавно выяснилось, что открытие основной сцены Большого театра откладывается на один год (хотя месяцем раньше Анатолий Иксанов на пресс-конференции выражал надежду на то, что все-таки реконструкция завершится в срок). Такой вот неутешительный прогноз. Правда, речь совсем не о следующем сезоне. А что касается следующего, то и здесь есть первые разочарования. Всеми желанная Анна Нетребко, хотя и отменила выступление в Зальцбурге, в Москве петь намерена. По предварительным данным, вместо Венецианского барочного оркестра петь она будет с солистами Москвы, что, конечно, роняет высокий градус ожидания. Но пусть это станет единственным маленьким минусом наступающего концертно-театрального сезона.
Марина Гайкович, ng.ru
