Марьяна Липовшек и Бернарда Финк на «Декабрьских вечерах»
Концерты известных зарубежных вокалистов — давняя и добрая традиция «Декабрьских вечеров». Начиная еще со времен Рихтера это были в основном певцы немецкой и австрийской школы. Залы Музея изобразительных искусств помнят выступления Петера Шрайера и Дитриха Фишера-Дискау, Мицуко Ширай и Кристы Людвиг. В последние годы на «Вечера» стали регулярно приезжать и модные герои лондонского певческого бомонда — Майкл Чанс, Эмма Кёркби, Йен Бостридж.
Программа нынешнего года столкнула буквально лицом к лицу двух певиц, относящихся к разным эпохам не только фестивальной истории, но и оперной жизни в целом. Марьяна Липовшек и Бернарда Финк выступали одна за другой с интервалом всего в три дня, и благодаря этому случайному календарному совпадению стала очевидной произошедшая в последнее десятилетие переоценка ценностей.
Марьяна Липовшек, впервые выступавшая в Москве, представляет традицию большого стиля «старой доброй Вены», мир роскошных примадонн, даже на скромных фотографиях в буклетах грампластинок предстающих перед нами закутанными в меха. Если бы певица находилась в лучшей вокальной форме, ее выступление стало бы редкой возможностью вернуть уходящее время. Увы, время неумолимо: наше знакомство с Липовшек запоздало лет на пять — десять. Лишь в редкие моменты концерта можно было представить себе былую красоту ее глубокого контральто. Пожалуй, лишь мадригал Монтеверди «Пылаю и смущаюсь», который Липовшек спела дуэтом вместе со своим мужем, певцом и педагогом Альфредом Бургшталером (бас-баритон), можно назвать украшением концерта. В остальном, что в дуэтах, что в сольных номерах, можно было скорее догадываться о намерениях, как максимум, оценить исполнительскую культуру вокалистов, вместо того чтобы просто наслаждаться звуками музыки.
Логику и чувство удалось соединить в своем выступлении Бернарде Финк. Новое поколение, пришедшее на смену величественным дивам, выглядит и поет изящно и современно. Камерные голоса небольшого объема лучше звучат в студии звукозаписи. Именно там, а не в старых знаменитых театрах, рождаются сегодняшние звезды.
«Вокальные образы трех родин» — программа, в которую вошли произведения композиторов Австрии, Словении и Аргентины, тоже просится на запись. В ней интересно подобран материал, к тому же в каждой из образных сфер певица не чувствует себя чужой. В Австрии она живет, в Аргентине родилась, из Словении происходят ее родители. Уже одно это перечисление говорит о Бернарде Финк многое. Карьера Липовшек протекала по большей части в двух городах: Вене и Мюнхене. Сегодняшние певцы охотно меняют страны и театры, оставаясь верными избранной специализации. Театральный репертуар Бернарды Финк — оперы Генделя, Глюка, Моцарта. Зато в выборе концертных программ она может позволить себе быть абсолютно оригинальной.
Первое отделение — век венской музыки от классицизма Гайдна до экспрессионизма раннего Берга с разместившимся посредине модерном Гуго Вольфа. За скобками остаются и барокко, и романтизм. Изменения музыкальной стилистики Финк отслеживает с ювелирной точностью. Десятилетие, отделяющее Вольфа от Берга, оказывается не менее весомо, чем предыдущее столетие.
Нестандартный выбор австрийской части программы с ее тяготением к музыке fin de siecle получил объяснение уже в начале второго отделения. Словенская композиторская школа, представленная пятью композиторами, формировалась во времена подъема национального балканского самосознания, то есть примерно в те же годы. Долетевший из Вены аромат нового искусства смешался с народными мелодиями и получил выражение на местном наречии. Судя по фонетической четкости исполнения, язык предков знаком Бернарде Финк с детства так же хорошо, как и музыка.
Аргентинская часть программы, обошедшаяся (ура!) без Пьяццоллы, относилась примерно к тому же хронологическому периоду. Но влияние Европы на песни Карлоса Гуаставино, Карлоса Лопеса Бучардо и Флоро Угарте ощутимо с трудом. Гораздо больше в них латиноамериканской мелодики, получившей эстрадную популярность несколькими десятилетиями позже. В исполнении Бернарды Финк эта музыка подкупала простодушной искренностью.
Спетые на бис рождественские песни из Словении, Аргентины и Австрии оказались столь же изысканным номером, как и весь концерт. Единство образов, преломленных в разных традициях, объединило три простые мелодии глубоким смыслом.
Дмитрий Абаулин
