На мировой премьере оперы «Зимняя сказка» в Лондоне
В Лондонском Колизее прошла мировая премьера оперы английского композитора Райана Вигглсворта «Зимняя сказка» (The Winter’s Tale) по мотивам последнего шекспировского шедевра, известного под тем же названием.
Можно понять разницу между пьесой Шекспира «Зимняя сказка» (1623 год) и оперой молодого дирижера и композитора (он же — автор либретто) Вигглсворта, поставленной на сцене Английской Национальной оперы, перечитав оригинал.
«Уже в луне, властительнице вод, Пастух счел девять перемен, с тех пор Как наш престол покинут», — говорит языком Шекспира Поликсен, король Богемии.
«Уж девять месяцев прошло, как я страну свою покинул», — поет он в опере.
Примерно так!
То, что композитор обратился к шекспировскому наследию, само по себе — удача.
Райан Вигглсворт говорит, что он был одержим поздней пьесой Шекспира в течение двадцати лет, потому-то он и начал работать над оперой «Зимняя сказка». Это результат его четырехлетней работы композитором-резидентом Английской национальной оперы, он же сам и дирижировал на премьере.
Вряд ли какое другое произведение предложило бы более богатый материал для оперной адаптации. Исследователи Шекспира называли «Зимнюю сказку» совершеннейшим в своем жанре произведением, «поэтической симфонией». Сходство этой пьесы с музыкальным произведением отмечают многие.
Но в оперной версии Райан Вигглсворт упростил язык до базового английского, откинул за ненужностью наиболее красивые строки, например, такие: «Где нарцисс, Предвестник ласточек, любимец даже Ветров холодных марта? Где фиалки, Глубокие и нежные, как взоры Юноны, как дыхание Венеры?». Композитор и либреттист в одном лице избавился от некоторых героев (бродяги и мошенника Автолика), лишив тем самым оперу комического эффекта.
Пересказав достаточно близко к тексту сюжет, Вигглсворт низвел «Зимнюю сказку» до слегка напыщенной обыденной истории.
В ней ревнивого мужа (короля Сицилии Леонтеса), наблюдавшего за невинными прогулками и забавами своего старого друга (короля Богемии Поликсена) и своей, на последнем месяце беременности, жены (Гермионы), осеняет вдруг (после той фразы о девяти месяцах) страшная догадка.
Углубляет его подозрение и то, что на его просьбу остаться подольше Поликсен не отзывается, а когда просит жена — устоять не может. «Как много пылу! Тут от дружбы шаг Один до преступленья. О, как сердце Трепещет... не от радости, о нет! Беседа их уж слишком откровенна. То не сердечность, не приязнь... скорее Распущенность...»
Рори Киннир — самый популярный в Англии шекспировский актер, обладатель нескольких национальных наград — впервые выступил в роли режиссера оперной постановки.
Он поместил шекспировских героев (а сам Шекспир позаимствовал сюжет из популярного в XVII веке произведения Роберта Грина «Дораст и Фавния») в современность. Узкое обтягивающее живот платье Гермионы лишило королеву царственности, превратив в обыкновенную беременную женщину, что называется «не по возрасту и не по сезону одетую».
Декорации (Вики Мортимер) громоздки: это небезупречного вида круглое помещение, с раздвигающимися дверями. За ними — пышные апартаменты, уставленные мраморными скульптурами, и застывшие в различных позах герои. Двери закрываются, и всё повторяется сначала.
Несколько оживил происходящее на сцене конец первого акта
(события в этом действии происходят на Сицилии). В тот момент, когда Леонтес проигнорировал послание Бога Аполлона — «Гермиона — целомудренна; Поликсен — безвинен; Камилло — верный слуга; Леонт — ревнивый деспот; его невинное дитя — законно; и король останется без наследника, пока потерянное не будет найдено», — верхняя часть этого круглого здания с грохотом и треском, неровными изломами отделилась, приподнялась и угрожающе зависла на высоте, символизируя недовольство богов.
Это впечатляющее событие как-то затмило то, что королю Сицилии, вершившему суд, доложили в эти же минуты о смерти сына, очень близко принявшему к сердцу позор матери. Падает здесь же — в зале суда — замертво его жена, успевшая произнести: «Один Изменник здесь — король, предавший честь Свою, жены, наследника престола И дочери на жертву клевете».
Второй акт переносит нас в Богемию, куда по приказу обезумевшего от ревности Леонтеса была отвезена его крошечная дочь.
«Взять этого пащенка и свезти куда-нибудь подальше, в глушь, вне наших Владений. Там оставишь ты его Без состраданья, под открытым небо, На произвол судьбы», — напутствовал тогда Антигона, мужа Паулины, дворцовой дамы, преданной до глубины души королеве Гермионе, король Леонтес.
Боги, разгневавшись, наказали всех участников экспедиции во главе с Антигоном, потопив их корабль, возвращавшийся на Сицилию, во время страшного шторма. Но Пердита спаслась: ее подобрал пастух, ищущий в горах разбежавшихся овец.
С того момента прошло шестнадцать лет. И вот Пердита — молодая девушка необыкновенной красоты,
и Флоризель, сын Поликсена и принц Богемии, влюблен в нее до безумия. Молодые хотят пожениться, но свадьбу прерывает отец молодого принца. Он не желает, чтобы тот женился на подкидыше. Камилло, преданный соратник Поликсена, помогший ему шестнадцать лет назад сбежать от Леонтеса, убеждает влюблённых плыть на Сицилию, к стареющему и глубоко раскаявшемуся королю.
С приезда молодых влюбленных начинается третий акт, заканчивающийся непредсказуемо счастливым концом.
Статуя Гермионы, которой молодые во главе с Леонтесом, опознавшему свою дочь по медальону, пришли поклониться, — и не статуя вовсе. Это сама Гермиона, которую столько лет прятала в своем доме Паулина. Предсказание Аполлона — «пока потерянное не будет найдено» — дало ей силы жить.
И предсказание свершилось: ее дочь найдена!
Даже не музыка, а скорее оркестровое письмо Вигглсворта — не более чем иллюстрация слов на фоне отрывистого неопределенного музыкального фона.
Многие музыкальные моменты слишком уж предсказуемы: если соло гобоя — то нечто протяжное, звуки колокола — отдаленные, барабаны — зловещие.
В музыке абсолютно отсутствует лиризм, не говоря уже о каких-либо психологических моментах, а ведь на сцене развертывается драма. Но эмоциональная пустота и неспособность композитора создать соответствующую атмосферу делают представление статичным.
Характер главного героя Леонтеса (басс-баритон Иэн Патерсон), от состояния души которого зависит всё, критически недооценивается:
музыка не предполагает ни интенсивности его паранойи, ни глубины его раскаяния.
Его характер — жесткий, бескомпромиссный. Уж если такому втемяшится что-то в голову, то даже вещее слово Бога Аполлона не будет достаточно весомым, чтобы выбить из головы сицилийского короля ревностную блажь.
Неутомимая британская сопрано Софи Бивен делала все возможное, чтобы добавить шарма своей Гермионе. Высокий профессионализм продемонстрировали Сьюзан Бикли (Полина), Энтони Грегори (Флоризель), Саманта Прайс (Пердита) и Ли Мелроуз (Поликсен).
Понравилось хоровое пение, особенно в моменты возвращения на родину Пердиты. Но этот бушующий праздник нам не виден: хор поет за сценой, слышны лишь отголоски торжества.
Любопытный момент: в этой постановке однородный состав солистов, британский. Последствия Брексита?
И в заключение. Пьеса Шекспира — это потрясающее, глубокое исследование человеческой ошибки, прощения и искупления. А опера немного о другом... «Играет летом в жилах кровь, Зимою замерзает...»
Фото: Johan Persson
