Стравинский и Чайковский — соединение этих имен в одной программе естественно и уместно. Тем более если речь идет о цикле «Музыка „Русских сезонов“ Сергея Дягилева»: для великого импресарио Дягилева оба этих композитора были вознесены на недосягаемый пьедестал. В свою очередь, Стравинский трепетно и с восхищением относился к Чайковскому.
В предпоследнем концерте дягилевского цикла, который проводит Национальный филармонический оркестр России под управлением Владимира Спивакова, в один вечер прозвучали фрагменты из любимой Дягилевым «Спящей красавицы» (которую он первый рискнул показать на Западе без купюр), характерные эпизоды из «Лебединого озера», сюита из «Пульчинеллы» и музыка «Поцелуя феи» Стравинского. Здесь составители программы, правда, слукавили. Ведь «Поцелуй феи» был написан в 1928 году вовсе не для «Русских сезонов», а для конкурентов — балетной труппы Иды Рубинштейн. Сей факт послужил даже причиной для серьезного разрыва между Стравинским и Дягилевым, сгладить который помешала скорая смерть последнего в 1929 году. Однако резоны за включение этого опуса тоже ясны: уж больно соблазнительно дать рядом «Спящую красавицу» и «Поцелуй феи», где Стравинский цитирует целый ряд тем этого балета Чайковского.
Избранные произведения обладают одной общей чертой: это эффектные оркестровые сюиты, где успех дела решают яркие солисты. Впрочем, в партитурах Стравинского в солисты записаны практически все музыканты — вплоть до контрабаса и тромбона. А также там масса сложных мест, где требуется умелая ансамблевая игра внутри и между духовыми группами. Особенно сложная нагрузка у духовиков в «Поцелуе феи», где композитор предлагает самые разные сочетания из гобоев, флейт, валторн, фаготов. Есть и развернутый диалог между кларнетом и виолончелью. Неудивительно, что в зале можно было заметить оркестрантов из других коллективов, пришедших послушать своих коллег из НФОРа — «поболеть» за них и одновременно сравнить свои и чужие силы.
Сразу замечу, что на примере этой программы ясно виден качественный скачок, который совершил оркестр за последние два сезона. Игра музыкантов была уверенной и стабильной, многие моменты были отмечены настоящим эмоциональным подъемом. Если раньше мы с замиранием сердца ждали вступления медных духовых, то теперь игра многих оркестрантов вызывала просто удовольствие. Запомнились Александр Архангельский (гобой), виртуоз-трубач Кирилл Солдатов, идеально солировавший, в частности, в «Неаполитанском танце» из сюиты балета «Лебединое озеро», лихо солировали ударники в «Испанском танце». Естественно, что на высоте были все концертмейстеры струнных, бывшие на переднем плане во всех произведениях программы. Но в знаменитом соло из «Лебединого озера», пожалуй, скрипку и виолончель переиграла первая арфа, заставившая зал замереть от филигранной техники и завораживающего пианиссимо.
Если сравнить впечатления в целом от интерпретации произведений Стравинского и Чайковского, то показалось, что стилистически вернее вышел первый композитор. Что касается Чайковского, то, конечно, жанр концертной сюиты позволяет вывести на первый план парадность, праздничность звучания, а где-то переключиться на лирику в салонном ключе. Но было бы хорошо не упускать из виду и инфернальную сферу — иногда сказочно-причудливую, но иногда и трагедийного свойства.
Зато сдержанный, чуть отстраненный подход к Стравинскому, точное ощущение и передача иронии в «Пульчинелле» абсолютно соответствуют намерениям композитора, который их охотно недвусмысленно декларировал: «Моя музыка суха, холодна и прозрачна, как шампанское extra dry, которое не дает ощущения сладости, не расслабляет, но жжет».
Евгения Кривицкая
