Frauenliebe und -leben
Вальтрауд Майер, меццо-сопрано
Любовь и жизнь женщины
Песни Брамса, Шуберта, Шумана
Герхард Опиц, фортепиано.
Waltraud Meier, mezzo-soprano
Gerhard Oppitz, piano
Frauenliebe und -leben
Lieder by Brahms, Schubert, Schumann
Waltraud Meier, mezzo-soprano
Gerhard Oppitz, piano
Label: Red Seal BMG Rec. 1997 © 1998
Catalogue Number: 09026 68759 2
Released: August 21, 2001
Audio CD DDD
Number of Discs:1 (66:41)
Интеллектуальный жанр немецких Lieder никогда не выпадал из поля зрения немецких вокалистов: наряду с богатой оперной традицией в Германии и Австрии с давних пор существуют не менее значительные традиции камерного музицирования, в том числе и вокального. В последние десятилетия к его замысловатому языку активно пытаются приобщиться и вокалисты других национальных школ, в том числе и русской - циклы немецких песен нередко звучат и в наших концертных залах, более не являясь "терра инкогнита" для отечественных исполнителей. Однако немецкие певцы до сих пор по праву остаются непревзойденными интерпретаторами Lieder, к вершинным прочтениям которых, безусловно, можно отнести трактовки таких вокалистов как Элизабет Шварцкопф, Дитрих Фишер-Дискау, Криста Людвиг и др.
Причины этого, вероятно, следует искать в особенностях немецкой вокальной школы, столь отличной от других европейских традиций (романской, славянской): если во все более интернационализирующемся жанре оперы опусы Моцарта, Вебера, Вагнера, Штрауса более не вотчина только австро-германских вокалистов, то Liederabend по-прежнему имеет высокие национальные барьеры для проникновения и обретения в нем собственной неповторимой индивидуальности, в то же время консонансной стилю и атмосфере жанра.
Разумеется, не проходит мимо такого лакомого куска и Вальтрауд Майер - на сегодняшний день, пожалуй, самая знаменитая и востребованная в мире немецкая певица. В 1980-90-е годы, на которые приходится золотое время ее карьеры, Майер главным образом прославилась своими свершениями на оперных подмостках Мюнхена, Вены, Байройта, Милана, Парижа, Нью-Йорка - весьма техничная вокалистка с необычайным, переходного (от меццо-сопрано к сопрано драматическому) типа голосом, в то же время - прекрасная актриса тонкого психологического чутья; она покорила европейскую, американскую и японскую публику, прежде всего, своими вагнеровскими работами, к лучшим из которых по праву принадлежат такие ее героини как Зиглинда, Кундри, Изольда, Ортруда. Не замыкаясь в рамках национальной музыкальной драмы, певица сумела сказать свое веское слово и в итальянской опере (ее Амнерис, Эболи, Сантуцца по меньшей мере интересны), совершала экскурсы в не столь уж часто звучащую на Западе русскую оперную музыку (Иоанна в "Орлеанской деве" Чайковского), с немалым успехом штурмовала и опусы ХХ века (выдающееся исполнение партии Марии в "Воццеке" Альбана Берга). Лишь во второй половине 90-х Майер не эпизодически, а основательно посвящает часть своего творческого времени камерному исполнительству, обратившись к богатейшему пласту немецкой вокальной лирики. Итогом этих размышлений стал данный альбом с миниатюрами Брамса, Шумана и Шуберта, а также обширная концертная программа, которой певица, на время покинув оперные подмостки, полностью посвятила сезон 2003-2004 годов и с частью которой московские слушатели могли познакомиться на относительно недавнем рецитале певицы в Большом театре.
Как и положено, в основе Liederabend'а - не голос, но интеллект. Прежде всего это явственно уже из самой подборки программы, объединенной заголовком шумановского цикла: чувства, размышления и судьба женщины волнуют певицу более всего, им она и посвящает свое мастерство. Любование собственно звуком Майер в некоторой степени позволяет себе лишь в откровенно чувственных Цыганских песнях Брамса (дорожки 1-8): хотя явная "цыганщина" в этом цикле не столь очевидна, как, скажем, в наипопулярнейших Венгерских танцах композитора, тем не менее, игривая стихия, иногда кокетство, лукавая улыбка, но чаще огневой вихрь, бесспорно, доминируют здесь, и певице изрядно удается передать эти оттенки, через все восемь миниатюр пронося образ молодой цыганочки с ее нехитрыми жизненными установками.
Особенно впечатляюще квинтэссенция этого образа представлена у Майер в "Roeslein dreie in der Reihe" (дорожка 6), где прозрачным, облегченным сопрановым звуком певица заявляет идейную суть своей героини: жизнь без любви, в одиночестве - греховна.
Знаменитый шумановский цикл, название которого вынесено на обложку, звучит у Майер исповедально и оттого бесконечно искренне. Поскольку основная (и по сути единственная) идея цикла (глубокая сосредоточенность героини исключительно на ее избраннике) весьма спорна, и скорее отражает представление мужчины середины позапрошлого столетия о сути женской натуры, нежели реальное исследование женской души, Майер рисует прежде всего безгранично любящую женщину, делая явный упор на первом слове в названии произведения: певица сумела найти в своем голосе широкую палитру трепетных и нежных интонаций-полутонов, адекватно передающих как тихий восторг любимым человеком на протяжении семи миниатюр, так и иссушающую душу печаль от утраты в финале.
Из шубертовских песен настоящим шедевром у Майер выходит гётевская "Гретхен за прялкой" (дорожка 22): не утрачивая чувства меры певица в скорбных ламентациях достигает степени экзальтированной иступленности от разлуки с любимым, неизбывной скорби, туманящей рассудок, в то время как повторяющийся куплет рондо, имитирующий унылое жужжание прялки, спет с безжизненной отрешенностью, перекликающейся с главной идеей цыганских песен в начале альбома: без любви жизнь женщины немыслима.
