Мишель Плассон вновь дирижировал РНО
В устах дирижера Мишеля Плассона сравнение французской музыки с французской кухней («И то и другое или прекрасно, или не существует») кажется само собой разумеющимся. И то и другое — воистину высокое искусство со своими великими традициями и не менее великими шедеврами. И конечно, с мастерами своего дела. Оных, как считается, весьма непросто «обставить» представителям иной нации, не варившимся во всей французской культуре в целом. Это мнение разделяет, очевидно, и Российский национальный оркестр, который не довольствуется прозаической и однообразной духовной пищей, но стремится постоянно обогащать и варьировать свой рацион. А также время от времени баловать и себя, и своих слушателей изысканными музыкальными блюдами «haute couture» (вернее, «haute cuisine»). Потому оркестру было так важно и естественно пригласить на французскую программу любимого специалиста по данному делу. Для РНО таковым является, конечно, маэстро Плассон, в прошлом — бессменный на протяжении тридцати лет руководитель симфонического оркестра Капитолия Тулузы, а ныне глава оркестра Дрезденской филармонии и главный приглашенный дирижер «Teatro Carlo Felice» в Генуе.
Концерт с Мишелем Плассоном, прошедший в Зале имени Чайковского, — третий на счету РНО. Он продолжил начавшийся в трогательно романтичном нетерпении «Весенний абонемент» оркестра. А в меню значилась «музыка чистого счастья» — так охарактеризовал дирижер произведения Равеля («Сон Флорины, или Моя матушка-гусыня»), Лало («Испанская симфония» для скрипки с оркестром) и Франка (Симфония ре-минор). Солистом в «Испанской симфонии», популярной у скрипачей, но не являющейся повсеместным и всеобщим шлягером, выступил 19-летний Михаил Симонян, в последнее время — частый партнер оркестра. Нахрапистый юноша с большими возможностями, солидными наградами и взрослыми амбициями решительно затмил маститого «шеф-повара» с его изяществами. Вывел на передний план разливающиеся экспресс-пассажи, жирное широкое вибрато (не слишком эстетичное следствие пережима обеих рук) и вычурную фразировку, обусловленную отчасти темпераментом, изрядные проявления которого в квазииспанской музыке якобы уместны. «Архитектор прикрывает ошибки фасадом, врач — землей, а повар — соусом», — поговаривают французы. При своих бесспорных талантах Михаил имеет все шансы стать не только ярким солистом, поглощающим овации, но хорошим музыкантом, если не будет изощряться в производстве пряных соусов, под которыми нередко погребается основное блюдо.
В музыке Равеля и Франка Мишель Плассон мог всласть кудесить с оркестром один на один. Как у настоящего мастера-кулинара, имеющего в своем распоряжении все самое лучшее, что может предоставить ему в работу солидный ресторан (РНО, как известно, обладает превосходными ресурсами), у Плассона все получилось отлично сбалансированным, свежим и ароматным. Пьесы Равеля вышли более деликатесными и легкими, симфония Франка — простой и основательной, вполне соответствующей высоким стандартам и отвечающей ожиданиям знатока. Кажется, от маэстро для достижения результата потребовался самый минимум физических и интеллектуальных затрат (кстати, Плассон отнюдь не отличается безукоризненной понятностью жеста). Но ему действительно удается сообщить своим коллегам тот самый эфемерный французский дух, витающий в «классических» записях оркестра Капитолия Тулузы, в поисках которого Российский национальный оркестр стремится именно к Плассону. И снова, и снова обращается к нему, невзирая на разрастающуюся эпидемию «музыкального фастфуда» и на явное сокращение в наших залах числа не только элитных дегустаторов от музыки, но и обыкновенных гурманов.
Татьяна Давыдова
