В ММДМ прошла инаугурация нового органа
Еще тогда, когда Дом музыки существовал лишь в виде архитектурного проекта, в него решили встроить орган. Даже два — один в Большом (ныне Светлановском) зале, другой в Камерном. В Камерном зале вскоре установили орган-позитив. В Светлановском же решили воздвигнуть нечто невероятное. По своим размерам (высота 14 метров, вес 300 тонн), по техническим и звуковым параметрам, по дизайну новый орган должен был оказаться самым большим в России и одним из крупнейших в мире, а его величественный фасад — стать архитектурной доминантой зала. Предполагалось, что это будет «инструмент XXI века», сконструированный по последнему слову техники, с использованием компьютеров и позволяющий давать программы любого жанра и стиля. Московское правительство выделило на строительство уникального органа два миллиона евро.
В декабре 2000 года был объявлен тендер. Лучшие зарубежные фирмы представили свои проекты. Победил консорциум двух немецких фирм — «Глаттер-Гётц» и «Клайс», имеющих в мире «органостроения» самую высокую репутацию. Дизайном нового инструмента занимался архитектор Грэм Тристрам из Эдинбурга. Орган построили в Германии, затем разобрали на составные части и отправили в Москву на четырех большегрузных машинах. Потом несколько месяцев собирали вновь: прямо на сцене Светлановского зала шла электросварка, пилили и клеили деревянные детали, монтировали конструкции. Пять с половиной тысяч труб, 84 регистра, четыре мануала! Первая же акустическая проверка показала, что при всех включенных регистрах tutti инструмент звучал вовсе не резко (чего многие опасались), напротив — мягко, тепло, бархатно.
Уже можно сравнивать новинку с московскими ветеранами — органами Большого зала консерватории и Зала имени Чайковского. Орган Дома музыки выше и качественнее по всем параметрам — по размерам, количеству регистров. Его превосходит своими габаритами лишь орган в японском городе Киото. Стилистически он примыкает к органам немецкой «симфонической» традиции. Особенно хорошо звучит на нем басовый регистр. Грандиозные 32-футовые (10-метровые) металлические трубы, декорирующие фасад (весом каждая почти в полтонны), позволяют забираться в самые нижние этажи густого, плотного звучания — по регистру они оказались октавой ниже контрабасов оркестра. Это уже диапазон ультразвука! И еще одна деталь: первые репетиции и сам инаугурационный концерт показали, что хотя на новом инструменте прекрасно звучит любая музыка, лучше всего — европейский романтизм и постромантизм.
21 декабря 2004 года войдет в историю города как день рождения уникального инструмента, который журналисты уже успели окрестить «чудом света». Установке раритетного органа в Доме музыки придавалось особое значение, поэтому была подготовлена торжественная инаугурация. Официальную церемонию, по счастью, не слишком затянули. Уже через полчаса начался гала-концерт, в котором приняли участие три выдающихся органиста из Германии, России и Англии, Свято-Никольский хор Третьяковской галереи и оркестр «Виртуозы Москвы» под управлением Владимира Спивакова.
Первым подошел к новому инструменту главный органист немецкого города Фрайбурга Клеменс Шнорр. Разумеется, он начал свое выступление с Баха. В энергичной токкате сначала выделялись легкие, прозрачные «верха», чередовались по-разному окрашенные звуковые слои. Потом зазвучали плотные, гудящие басы — исполнитель стал активно работать педалью. Вслед за баховским блоком Шнорр сыграл Тему с вариациями h-moll малоизвестного у нас итальянского композитора Оресте Раванелло — типичного представителя позднеромантической школы с ее сложными модуляциями, пряными хроматическими гармониями.
Вторым органистом первого отделения стал русский музыкант Василий Долинский. Он исполнил Импровизацию из Второй сонаты d-moll Макса Регера. После сдержанной манеры Шнорра Долинский продемонстрировал исполнение полярно противоположное: жесткое, взрывно-экспрессивное, мощное, невероятно контрастное. При Долинском был, кстати, ассистент, переворачивавший артисту страницы и одновременно нажимавший на стенной панели электронные кнопки — орган Светлановского зала компьютеризирован!
Во втором отделении блистал еще один выдающийся музыкант — городской органист Бирмингема, англичанин Томас Троттер. Он начал выступление с баховского хита — токкаты и фуги d-moll. Играл в необычной манере — геометрической, конструктивистской: каждый новый эпизод преподносил в ином тембровом обличии, как бы надстраивая один над другим музыкальные этажи. Гулкая мощь педалей и хрустальный перезвон мануалов — и все это на свободном ритмическом дыхании, рубато.
Две следующие миниатюры вновь подтвердили: на органе Светлановского зала лучше всего звучат немецкие романтики. Именно так выглядели в исполнении Троттера негромкий Этюд в форме канона As-dur Шумана и Фантазия и фуга на тему ВАСН Листа. Если Шуман был певуч и мечтателен, то в Листе Троттер продемонстрировал слушателям характерное для этого композитора расщепление на две сферы — ангельскую и демоническую (как в фортепианной сонате h-moll). Ангельскому свету в небесных высях (Троттер использовал здесь наиболее прозрачные тембровые миксты) зеркально соответствовали гулы в подземных адских глубинах.
Точка в инаугурационном концерте была поставлена Концертом Франсиса Пуленка для органа, литавр и струнного оркестра, который прозвучал безукоризненно: Троттер и «Виртуозы Москвы» полностью понимали друг друга.
Аркадий Петров
