18 декабря в Санкт-Петербурге стартовал новый российский музыкальный фестиваль «Молодежные академии России», который продлится в городе на Неве до 21 декабря, а с 22 по 26 декабря будет проходить в Москве. По замыслу идеологов и организаторов фестиваля — Некоммерческого благотворительного фонда композиторских инициатив Александра Чайковского и артистического агентства «Краутерконцерт» — фестиваль должен стать частью масштабной благотворительной программы, направленной на поддержку молодых композиторов, исполнителей и музыковедов — студентов и аспирантов музыкальных вузов из разных городов России. С художественным руководителем фестиваля, композитором Александром ЧАЙКОВСКИМ беседует наш корреспондент.
— В чем суть этого проекта?
— Главная задача состоит в том, чтобы дать возможность молодым композиторам и исполнителям выйти на сцену, чтобы наладить общение между центром и провинцией, обеспечить обмен идеями и в конечном счете дать импульс к созданию и объединению молодого поколения российской музыкальной элиты. Идея такого проекта витала в воздухе уже лет десять. Два года назад меня пригласили в Администрацию Президента на совещание по проблемам творческой молодежи, где выяснилось, что во всех жанрах, от кино до графики, положение у молодежи приблизительно одинаковое. Плохое. Я имею в виду обеспечение потенциального шанса на востребованность. Я тогда предложил возобновить конкурс композиторов, подобный всесоюзному, который проводился раз в два года еще в СССР. Этот конкурс действительно помогал выявлять очень талантливых молодых композиторов: достаточно сказать, что премии на нем получили Михаил Ермолаев, Юрий Воронцов, Андрей Головин. Что касается фестиваля, то мы получили одобрение Президента Путина, и теперь для нас очень важно, чтобы проект вышел на федеральный уровень, тогда мы сможем привлечь к участию в нем все российские консерватории. А на первом этапе нам оказал огромную поддержку ОАО ГМК «Норильский Никель».
— Как отреагировали сами молодые композиторы?
— Они не ожидали, что это возможно. Поэтому неожиданно для себя мы столкнулись с определенными трудностями: долго пришлось ждать, когда они предоставят нам свои партитуры, а уж о биографиях и фотографиях я вообще не говорю.
— А во что же они верят и ради чего тогда учатся?
— Дело в том, что нынешнее поколение творческой молодежи, те, кому сегодня до 25 лет, росло при полном отсутствии государственной поддержки. Поэтому верят они, по-моему, только в счастливый случай. А учатся, наверное, потому что им нравится, потому что дано что-то от природы. Во что они могут верить, если их партитуры не издают, музыку не записывают? Кстати, мы планируем после окончания нескольких этапов проекта издать серию дисков с записями «live». Подобная практика уже довольно давно существует на Западе: в Германии, Англии появляются серии дисков под колонтитулом «Современная музыка». Так что у многих есть возможность познакомиться с музыкой только что созданной.
— Много ли таких желающих найдется в России?
— Думаю, что много. Гораздо больше, чем вы предполагаете. В любом случае, если бы у нас существовала серия «Современная русская музыка», то я уверен, она расходилась бы достаточно приличными тиражами.
— Проблема отсутствия сочинений молодых композиторов на российском рынке заключается только в отсутствии поддержки их творчества какими-либо структурами или здесь существует еще и проблема образования?
— Система образования играет роль, конечно, но в меньшей степени. В системе образования композиторские кафедры находятся не на виду, в том плане, что для вуза от них нет никакой прямой отдачи. Исполнители становятся лауреатами престижных конкурсов, прославляют свое учебное заведение, а композиторы — в тени.
— Но композиторские конкурсы, они ведь тоже существуют?
— Композиторские — это не исполнительские конкурсы. Во-первых, сочинений этих публика не слышит. Куда-то посылаются ноты, где-то кто-то что-то смотрит и оценивает. Во-вторых, композиторские конкурсы очень разные по своей стилевой приверженности. Конкурсы в Германии, Австрии, Нидерландах направлены на авангард 60 — 70-х годов. Сочинения, написанные в другой технике, там уже не конкурентоспособны. И наоборот. Да и трудно рассчитывать на то, что даже в случае победы конкурс поможет композитору в его мировой карьере.
— Вы сейчас просмотрели массу сочинений молодых композиторов. В каких стилях они работают, что они ищут?
— Думаю, что старшее поколение композиторов моего времени ругало бы современную молодежь за слишком модерновый язык, а более молодое — наоборот, за традиционность. В основном молодежь сейчас пишет музыку...
— ...далекую от авангарда, да?
— Не очень-то и далекую, но более эмоциональную и образную.
— Чем могут заработать молодые композиторы?
— Музыкой к рекламе, аранжировками и инструментовками, на уроках по теоретическим дисциплинам, как Моцарт и Бетховен бегали по частным урокам, так и они. Ничего не поменялось...
— Это очень радует. Можно дождаться и Моцарта, и Бетховена...
— Конечно, Чайковского же дождались!
— Пройдет первый этап фестиваля, будет определенный резонанс, многие о вашем проекте узнают. Что им делать, куда обращаться, чтобы принять участие в дальнейших этапах фестиваля?
— Музыку писать.
— Ну вот они написали...
— Исходя из итогов первого этапа нашей программы, мы наиболее яркие сочинения повезем в регионы. В регионах будет работать отборочная комиссия, и в разных городах также будут проводиться концерты. Думаю, что таланты по мере продвижения фестиваля по стране будут накапливаться, и на новый этап в Москву мы вернемся уже обновленными и дополненными новыми именами.
Беседу вел Олег Андреев
