На концертах фестиваля «Дворцы Санкт-Петербурга»
В Юсуповском дворце, что на набережной Мойки, дал концерт один из самых интересных европейских коллективов, исполняющих барочную музыку, — «Ensemble 415». В Россию приехал «малый» состав ансамбля: Кьяра Банкини (скрипка, она же — художественный руководитель), Одиль Эдуард (скрипка), Давид Курвозье (альт), Кати Голь (виолончель), Ева Салиете (клавесин), Конрад Штайнманн (продольная флейта). В этот вечер французские и швейцарские музыканты представили отечественным меломанам программу из произведений Вивальди для струнных и флейты. Программа была сыграна блестяще, однако некоторые ценители музыки высокого барокко были раздосадованы тем, что в концерте не было исполнено ни одного сочинения Джузеппе Валентини — современника и соперника Корелли, заново открытого в начале XXI века самой Кьярой Банкини.
Пожалуй, наиболее удачными в представленной программе стали исполнения Концерта Вивальди для струнных соль-минор (RV 157) и Сонаты для струнных и бассо континуо ре-минор (RV 63) La Folia. А самым виртуозным, без сомнения, было исполнение Конрадом Штайнманном концерта «Весна» (RV 269) в переложении для флейты соло, сделанном Ж.-Ж. Руссо. Замечательная акустика Юсуповского дворца усилила впечатление от музыки великого венецианца. Что касается исполнительского уровня, он оказался абсолютно неожиданным для большинства слушателей, уже привыкших к перфекционистским выступлениям на питерском фестивале «Earlymusic».
В игре Банкини и «Ensemble 415» не было никакого пафоса, никакого желания поразить публику спецэффектами. Все было совершенно спокойно и естественно. Сели, гениально сыграли, поклонились, ушли. Никакого позерства, никакой игры в аутентизм. И это при том, что музыка была исполнена по «самой последней моде»: инструменты все время вели напряженный диалог, даже в известнейшем концерте La Notte (RV 439) музыкантам удалось достичь потрясающего эффекта, когда слушатель не сосредотачивался на солирующей флейте, но постоянно, ежесекундно воспринимал весь ансамбль в целом. Такого в Петербурге не было даже во время приезда «Hesperion XXI» в прошлом году. Однако в Юсуповском оказалось довольно много свободных мест, несмотря на объявление о том, что все билеты проданы. Видимо, концерт проигнорировали почетные гости и спонсоры фестиваля «Дворцы Санкт-Петербурга», в рамках которого он и проходил.
Выступление Кьяры Банкини и ее коллег в очередной раз заставляет задуматься: чего, собственно, мы ждем от аутентичного исполнения барочной музыки? Уже достаточно хорошо видно, что движение «исторически достоверного исполнительства» сейчас распалось на несколько направлений, которые объединяют лишь использование старинных инструментов да еще, пожалуй, безвибратная игра струнных. Художественные ценности, актуализируемые в концертах Паулем Бадурой-Шкодой и Пьером Антаи, Фабио Бьонди и Кьярой Банкини, Аннером Билсмой и Гвидо Балестраччи, различаются не меньше, чем у Натана Мильштейна и Георга Куленкампфа. Одних притягивают яркая игра со множеством впечатляющих аффектов, желание показать собственную техническую оснащенность. Других больше привлекают желание досконально разобраться со всеми деталями, наконец, желание играть для «своей» публики. Именно эту вторую «аналитическую» группу музыкантов и представляет «Ensemble 415».
Остроботнинская камерата
300-летие невской столицы — прекрасный повод задуматься о ее исторической музыкальной миссии. К бесконечным вариациям на тему «окна в Европу» (или, что то же самое, «окна из Европы») присоединяется ясное осознание роли Петербурга как балтийской музыкальной академии. «Возвращение в Санкт-Петербург через Эстонию» — так назвали свой проект организаторы Фестиваля имени Давида Ойстраха в Пярну, сотрудничавшего в нынешнем году с «Дворцами Санкт-Петербурга». В рамках проекта выделился концерт Остроботнинского камерного оркестра из Финляндии, прошедший в Эрмитажном театре.
Оркестр из маленького городка Коккола на восточном побережье Ботнического залива основал в 1972 году его бессменный главный дирижер Юха Кангас, начинавший свою карьеру как фольклорный скрипач. За последнее десятилетие оркестр завоевал всемирную славу. В 1993 году он был удостоен самой престижной премии северных стран The Nordic Council Music Prize. Вместе с главным дирижером награжден и рядом других премий, в том числе и за многочисленные записи (более 40 дисков). Репертуар оркестра охватывает несколько столетий музыкальной истории — от барокко до наших дней.
Свою главную роль — посланника современной финской музыки, а также музыки композиторов других северных стран — оркестр выполняет с неизменным успехом: по его заказу около 100 новых партитур композиторов Балтийского региона были созданы и впервые им исполнены. Именно в этой роли предстал оркестр перед петербуржцами. С первых же тактов Экспромта Сибелиуса (оркестровой версии двух заключительных пьес из Шести экспромтов для фортепиано, соч. 5) обратил на себя внимание тщательно продуманный и, чувствуется, на долгих репетициях отделанный звуковой имидж оркестра — то, что теперь принято называть саундом. Его самая примечательная черта — неукоснительно соблюдаемое единство исполнительских штрихов и проистекающая от этого поразительная однородность инструментальной фактуры. Столь же выверен и динамический рельеф — от тончайшего пианиссимо, в котором тем не менее высвечен каждый звук аккордовой вертикали, до мощного и вместе с тем мягкого форте.
Полифонически затейливая пьеса литовского композитора Юргиса Юозапайтиса Perpetuum mobile (1988) — современная «деревенская симфония». Без конца повторяемые — с «незаметными» изменениями постепенно уплотняющейся оркестровой ткани — народные наигрыши, песенные или танцевальные... Минимализм? Да, но окрашенный в тона, если угодно, лубочного примитивизма, своего рода северный Пиросмани в музыке... Прозвучавший следом Концерт для скрипки с оркестром «Дальний свет» (1996 — 1997) латышского композитора Петериса Васкса если что и объединяет с Perpetuum mobile, то это новая простота, завещанная Прокофьевым, но совершенно по-разному преломляемая в творчестве современных композиторов.
Написанный по заказу Гидона Кремера, Концерт, по словам автора, — «ностальгия с оттенком трагедии». По-настоящему красивая музыка вместе с тем далека от ушеугодия, в ней даже неискушенный слушатель распознает жестокий и прекрасный ХХ век. Солист Джон Сторгардс — превосходный, технически безупречный скрипач, более же всего он поразил какой-то истовостью — не хочу искать другого слова — переживания музыки: от «птичьих» флажолетов вступления до напряженнейших каденций-кульминаций и вновь к истаивающей звучности, к неслышимому, к тишине...
Во втором отделении Юха Кангас дирижировал совсем иную музыку: отделенная десятью — двадцатью годами, она казалась принадлежащей другому времени. Но это тот же век, наш век, по слову Ахматовой, «эпоха Шостаковича». Его влиянием отмечена и талантливейшая проба пера 18-летнего эстонского композитора Кулдара Синка — Концерт для струнных (1960). В музыке Концерта уже проявились свойственные зрелой манере Синка черты, умение соединить далекие культурные влияния, художественные стили, композиторские системы... Соединить подчас на грани пародии (в высоком смысле слова!), не впадая в эклектику. Спустя несколько дней в концерте ансамбля «Hortus musicus» прозвучал шедевр «позднего» Синка — вокально-инструментальный цикл «Времена года» (солировала замечательная финская певица Ану Комси), и, как никогда прежде, петербуржцам был явлен масштаб безвременно, трагически ушедшего эстонского мастера.
С творчеством Пера Хендрика Нордгрена петербуржцы, как кажется, знакомились впервые; это было впечатляющее знакомство. Симфония для струнных (1978) представила композитора, сочетающего традиционные формы с самым острым современным языком, художника, чутко вслушивающегося в «шум времени». Композитора связывают с оркестром и его дирижером узы многолетней дружбы и сотрудничества.
Когда узнаешь, что выдающийся современный камерный оркестр создавался как учебный коллектив Остроботнинского музыкального института, что в нем начинали играть мальчики и девочки 10 — 11 лет, испытываешь особое уважение к создателю этого чуда — дирижеру и педагогу Юхе Кангасу.
Алексей Трифонов, Иосиф Райскин
