«Тайны дворцовых переворотов» Светланы Дружининой
Шестисерийный телефильм «Тайны дворцовых переворотов» снимается с 1995 года. К настоящему времени в прокат вышли четыре части проекта. «Завещание императора» — смерть Петра I (Николай Караченцов) и незаконное воцарение его жены, которой предписывалось печься о наследниках, но не править. Великий реформатор не назначил преемника и успел лишь черкнуть дрожащей рукой «отдайте все...» неизвестно кому.
«Завещание императрицы» — двухлетнее царствование веселой Екатерины (Наталья Егорова), растранжирившей казну и оставившей знаменитый «тестамент», где к престолонаследию призывались поочередно четыре потомка Петра, каждый со своим семейством. «Я — император» и «Падение Голиафа» — воцарение чахлого 12-летнего Петра II, сына царевича Алексея Петровича, регентство и ссылка в Березово князя Александра Меншикова (Сергей Шакуров), заядлого друга петровской «семьи». Таковы готовые сюжеты знаменитой «эпохи дворцовых переворотов» 1725 — 1762 гг., означенной распадом царствующего дома на императорскую и царскую линии. Тридцать семь лет беспредела и чехарды. Череда цариц и царей, получивших власть не по закону, а с помощью гвардейцев, подкупов, интриг и коридорных мини-революций.
Задумав «Тайны», Светлана Дружинина, по-видимому, хотела создать более длинную и интеллектуальную версию «Гардемаринов». Манком для зрителей и связкой между ее эпохалками послужил Дмитрий Харатьян. В третьей и четвертой сериях он играет 18-летнего Ивана Долгорукого, любимца маленького императора, поселившего в юной душе Петра II (Дмитрий Веркеенко) страсть к вину, женщинам и охоте. Иван ловко подсовывает Петру свою сестрицу, оттирая Марию Меншикову, с которой царь был обручен, и его тетку, цесаревну Елизавету, в которую Петр влюбился.
Костюмностью и авантюрностью сюжета режиссер не ограничилась и попыталась вывести фильм на более познавательную ступень. Посему балы, пиры и развлечения в бане, которые несколько мистифицируют реальных персонажей, время от времени прерываются закадровыми резюме, закулисными шепотами, кулуарными криками, монологами на смертном одре. Глухие голоса излагают факты, взятые, в основном, из лекций В.О.Ключевского. Также «Тайны» украшает гриф «История государства Российского», намекающий на скрупулезную реконструкцию в духе Карамзина.
Налицо внешние признаки исторического фильма. В основе — подлинные события, есть портретное сходство, воссозданы моды и интерьеры. На этом историзм «Тайн» заканчивается, ибо объяснения, коими ограничиваются авторы, несмотря на многословие, отрывочны и сумбурны. С другой стороны, само название фильма предполагает авантюрный ракурс и интимный тон, с которым пересказывается история. И тем не менее. В церкви перед алтарем стоят девушка и подросток. «Обручается раб божий Петр рабе Марии», — гнусит батюшка. «Меншиков авантюру обделал, дочь за царя выдать хочет», — шепчут придворные. «Бедный сиротка!» — жалеют мальчика женщины.
Телезритель, на которого рассчитан фильм, «проходивший» историю в школе, вряд ли поймет, в чем цинизм ситуации и кого, напялив парики, изображают Ильин и Жарков. Разве вспомнишь, что у Петра I был брат Иван, как оказалась на престоле Анна Леопольдовна, где находится Голштиния? Ключевский, обращавшийся к не самым необразованным россиянам, посвящает Леопольдовне полстраницы объяснительного текста.
«Дворцовые перевороты» могли бы обрести популярность «Семнадцати мгновений весны», если бы на каждое действующее лицо Дружинина завела подробное досье. Обстоятельность и повторы — условие успеха и признак грамотного телефильма. Рассчитывать на зрителя, что, увидав в кадре Петергоф, догадается: царь приехал к сосланной Елизавете Петровне, не приходится.
Тем не менее рассказ о великом Смутном времени — своевременная идея, понятная тем, кто живет в эпоху перемен.
Евгения Леонова
