Vorspiel und Liebestod
Состав оркестра: 3 флейты, флейта-пикколо, 3 гобоя, английский рожок, 3 кларнета, бас-кларнет, 3 фагота, 4 валторны, 3 трубы, 3 тромбона, туба, литавры, арфа, струнные.
История создания
«Тристан и Изольда» — памятник великой любви, целиком поглотившей Вагнера. Участник революции 1849 года, политический изгнанник, без родины, без пристанища, без постоянной работы, он, после бегства из Дрездена, жил в Швейцарии. В 1852 году 39-летний композитор познакомился с семьей богатого купца Отто Везендонка, поддержавшего его материально. Жена Везендонка, 24-летняя Матильда, мать троих детей, отличалась редкой красотой и обаянием, писала стихи, драмы, музыку. Вагнер делился с ней своими замыслами, посылал первые наброски тем новых опер, создал на ее тексты прекрасный цикл из пяти романсов. Она была его первой слушательницей: то, что композитор сочинял утром, по вечерам он играл Матильде. Любовь захватила обоих, но Матильда не оставила мужа и детей.
В декабре 1854 года у Вагнера родилась мысль об опере на сюжет средневековой легенды о Тристане и Изольде, широко распространенной в разных странах Европы. Реальная жизнь повторила ситуацию легенды. Рыцарь Тристан страстно влюблен в прекрасную Изольду, ставшую женой его покровителя и друга. Она отвечает ему взаимностью, но соединение влюбленных оказывается возможным лишь за порогом смерти. «Хотя мне не дано было никогда испытать настоящего счастья любви, я все же хочу поставить памятник этой красивейшей утопии — такой памятник, в котором все, от первого до последнего штриха, будет насыщено любовью. Черным флагом, который реет в последнем акте, прикрою себя самого и — умру!» — писал Вагнер.
Он действительно был близок к смерти во время создания «Тристана». Работа над музыкой началась в Швейцарии, в сентябре 1857 года, и к следующему году был закончен I акт. Из-за ревности жены композитор был вынужден покинуть Швейцарию. Он поселился в Венеции, где не раз помышлял о самоубийстве. Жажду смерти усиливало увлечение философией Шопенгауэра. Осенью 1858-го в Венеции он закончил II акт «Тристана» и начал III, а вся опера была завершена осенью следующего года в Люцерне (Швейцария).
Премьеры Вагнер ждал около 6 лет. Она состоялась 10 июня 1865 года в Мюнхене под управлением страстного пропагандиста творчества Вагнера Ганса фон Бюлова. Но задолго до этого, не надеясь увидеть оперу на сцене (театры отказывались ее ставить, считая неисполнимой), композитор решил познакомить слушателей с отрывками в концертах. В течение сентября — октября 1862 года, живя в прирейнском городке Биберихе, он сделал обработки фрагментов из «Тристана и Изольды» и других не поставленных к тому времени опер для предстоящих гастролей по странам Европы. В авторских концертах 8 февраля 1863 года в Праге было исполнено «Вступление», а 9 марта (26 февраля по старому стилю) в Петербурге, в зале Дворянского собрания (ныне — Большой зал Филармонии), прозвучало «Вступление и Смерть Изольды».
В этом симфоническом сочинении композитор объединил увертюру и финал оперы. Последняя сцена представляет собой монолог главной героини над телом возлюбленного, с которым она наконец-то может соединиться навеки; для нее Любовь и Смерть нераздельны. В партитуре концертного варианта (авторское название «Liebestod» — «Смерть в любви») сохранена вокальная партия Изольды с текстом.
«Тристан и Изольда» — самое новаторское из всех новаторских творений Вагнера. По словам французского писателя и музыковеда Ромена Роллана, — «"Тристан", словно высокая гора, возвышается над прочими поэмами любви так же, как сам Вагнер — над всеми художниками своего века... Нигде напряжение гения не достигает подобной силы, взлет — подобной головокружительности». Музыка, пронизанная томлением любви и смерти, течет сплошным потоком без остановок, без кадансов. Мелодия, мастерски сочетающая несколько коротких хроматизированных лейтмотивов, кажется бесконечной. Неустойчивые альтерированные гармонии разрушают привычные представления о тяготениях и разрешениях. Большой оркестр тройного состава тонко детализирован в полифонических переплетениях самостоятельных инструментальных линий.
Музыка
«Вступление — это вечное желание, которое жалобно стонет, набегает и разбивается без конца, подобно морским волнам» (Р. Роллан). Начинают солирующие виолончели пианиссимо; им отвечает гобой; рождается загадочно неразрешимый «тристановский аккорд». Это пронизывающий всю оперу лейтмотив томления. Трижды повторяясь, он подымается с трудом, разделенный долгими мучительными паузами. Мотив томления дополняют и развивают другие мотивы, близкие ему, широко распеваемые виолончелями. Экспрессивные переклички высоких и низких инструментов звучат подобно страстным призывам влюбленных: «Тристан!» — «Изольда!» Звучность нарастает, сумрачные настроения уступают место светлым, радостным, которые утверждают устремленные вверх пассажи струнных (лейтмотив любовного восторга). Мотивы сплетаются в насыщенном звучании tutti фортиссимо — и вдруг все рушится. «Все напрасно! Бессильно падает сердце, чтобы раствориться в томлении», — пояснял Вагнер смысл этого возвращения к началу. Словно вечно повторяющийся вопрос, остающийся без ответа, обрамляет первый раздел мотив томления. Мрачные фразы низких солирующих инструментов (бас-кларнет, контрабасы в унисон с виолончелями) завершают его.
Резкий контраст образует второй эпизод — «Смерть Изольды», целиком пронизанная восторженным упоением. Она начинается пианиссимо, звучанием тех же низких инструментов, что и в конце «Вступления». Но теперь бас-кларнет и виолончели интонируют мотив совсем иного склада — мотив блаженной смерти, последнюю мелодию грандиозного любовного дуэта II акта («И так умрем, чтоб вечно жить»). Четко ритмованные восходящие квартовые ходы в бесконечной секвенции подхватывают различные инструменты, устремляясь от глухих басов к верхнему регистру оркестра. Волны нарастания вздымаются все выше, становятся все восторженнее. Исчерпав развитие мотива блаженной смерти, Вагнер переходит к разработке другого мотива — пламенных объятий, насыщенного томительными хроматизмами. Он заимствован из начала II акта, когда Изольда в нетерпении ожидает свидания с Тристаном. Теперь ожидание достигает невыносимого напряжения: ведь последнее свидание и пламенные объятия будут длиться вечно. Наконец нарастание разрешается экстатической кульминацией и долго, медленно изживает себя, затихая. В последний раз возникает лейтмотив томления, перекидывая арку к началу «Вступления». Но он уже не может омрачить восторженных эмоций, и все истаивает в тихих просветленных аккордах.
А. Кенигсберг
