В богатом наследии Гаэтано Доницетти опера "Дон Паскуале" большинством ценителей считается лучшей. Эта комическая опера навсегда заняла свое место среди главных оперных шедевров итальянской школы XIX века.
Поначалу в театре "Геликон-опера" решили восстановить уже шедший спектакль, но в последний момент стало ясно, что есть возможность поставить его заново, за что взялись режиссер-постановщик Наталья Дыченко и художник Елена Прокопеня. Премьера состоялась в конце прошлой недели.
Премьера "Дона Паскуале" блестяще опровергло мнение некоторых критиков, будто в последних постановках "Геликона" царит застой и ничего существенно нового этот театр не может представить. Впрочем, я уже писал, что к этому замечательному театру часто можно встретить полярное отношение: фанатичная любовь зрителей сочетается с высокомерным отношением некоторой части музыкальных критиков. Тем временем эксперименты в театре продолжаются.
"Дон Паскуале" в этом смысле не исключение. Минималистское сценическое решение обусловлено малым количеством персонажей – их всего пятеро, их которых один (нотариус) практически не поет. Зато у остальных довольно сложные как в певческом, так и в драматургическом отношении роли. Поскольку перед нами опера-буфф, смех в зале был спровоцирован не только игрой актеров, но и декорациями, представляющими собой нечто среднее между витриной современного модного магазина со множеством манекенов и строительными лесами, по которым, рискуя свалиться, лазают Эрнесто и Норина. Действие перенесено в современную эпоху, и все акценты расставлены таким образом, чтобы наиболее ярко проявились актерские способности исполнителей.
Для того чтобы дать более полное представление об этой постановке, я решил не пересказывать собственные впечатления от спектакля, а взять небольшое интервью у исполнительницы главной женской партии, очаровательной молодой певицы Юлии Арсентьевой.
— Поздравляю с премьерой! Скажите, Юля, как Вам кажется, постановка удалась?
— Эта постановка дала мне очень много. Потому что Наталья Дыченко работает как в драматическом театре. Вот я пела за границей, в Вене – там расставляют актеров по мизансценам и работают такими крупными мазками: внутри сцены ты можешь делать что угодно, ты сама додумываешь – почему ты сюда пошла, что ты должна в это время чувствовать, как петь, как двигаться и так далее. Здесь же Наташа шла от твоей внутренней линии, работала с каждым как с драматическим актером, и если б у нас было побольше времени – тут нет предела для усовершенствования. В партии Норины вокально я собой недовольна, здесь нужна мелкая работа, нужно очень тщательно готовиться, тут еще предстоит многое доделать.
— Вам самой нравится, как сделан нынешний спектакль?
— Да, мне очень нравится, но нужно больше репетиций, музыкальная часть не совсем получалась. К тому же, заболел дирижер-постановщик Виктория Унгуряну. Саша (дирижер Александр Волощук. – авт.) – герой, потому что за два дня до премьеры он увидел партитуру впервые, он собрал нас всех и сделал невозможное. Помимо того, что у нас практически не было спевок с оркестром, спектакль был сделан за очень короткий срок, поэтому и в постановочной части можно улучшать.
Это ведь Доницетти – актерский композитор; здесь диалоги, как в драмтеатре. Очень насыщенная музыка, в ариях раскрывается сюжет, многое построено на контрастах: надо чтобы не только звучал голос, а чтобы ты все время делал что-то, и еще с оркестром чтоб было полное согласование – нужно оттачивать все составляющие оперного искусства. И вокально тоже – это же итальянская опера, тут нужно владеть бельканто, а также сочетанием различных манер звукоизвлечения.
— Юля, Вы уже два года в этом театре, Вы замечательно поете в "Летучей мыши" Адель. А как Вы вообще попали в "Геликон"? Как становятся оперной певицей?
Я занималась в театральной студии в Ульяновске, туда пришел педагог по вокалу, потому что у нас был мюзикл, стал со мной работать, и через полтора года я поступила в консерваторию. А в "Геликон" попала после конкурса "Бельведер", на котором я заняла третье место, и меня пригласили спеть Адель в "Летучей мыши". Я прослушалась у Дмитрия Александровича, и меня взяли.
— Когда Вы были студенткой – думали, что станете оперной певицей?
— Ну, я очень хотела, конечно, петь, но у меня там не очень получалось, потому что педагог, видимо, мне не подошел, и я закончила Консерваторию самостоятельно, у известного частного педагога Серикяна, его многие знают.
— Опера – это Ваше призвание?
— Вообще нет, я хотела быть драматической актрисой, поступала на актерский факультет и практически поступила на курс к Ю.П. Любимову, но так сложилось – появился педагог, и мне это стало интересно. Меня легко взяли в консерваторию, потому что у моего голоса большой диапазон. В семье у меня нет музыкантов, но папа играет на баяне и поет, и совсем недавно я подумала, что у него, наверное, природная постановка голоса. Я никогда не думаю о том, чтобы показать, какой у меня красивый голос; моя сама большая задача – чтобы голосом можно было выразить состояние персонажа, чтобы чувства можно было услышать в тембре – это много интереснее и сложнее, чем просто искусство драматической актрисы.
— "Геликон" в этом смысле Вам помогает? Там, по-моему, именно на это делается упор – на сценическое перевоплощение.
— Очень, конечно, помогает. Мне хочется петь в театре, где хорошие музыканты, классные режиссеры и чтоб я могла получать удовлетворение от своей работы. И, конечно, чтоб можно было заработать. Во всем мире труд оперного певца оплачивается очень хорошо, даже в маленьких театрах – как минимум 500 евро за спектакль. Называть те суммы, которые мы зарабатываем на родине, я не буду, но даже себе одной на кусок хлеба я бы не смогла заработать. Поэтому у нас многие певцы вынуждены ехать за рубеж, прослушиваться, чтобы хоть как-то прокормить семью. У меня были два контракта в Австрии, которые позволили заработать какие-то деньги. Почему у нас все так? У меня здесь дом, семья, педагог, любимый театр – ну почему нужно куда-то ехать, искать работу? Бертман тут в телеэфире недавно сказал, что если б мог, то повысил ребятам зарплаты в 30-40 раз...
Поддержание вокальной формы – это очень тяжелый труд, всегда нужно быть в хорошей физической форме, но у меня нет времени ходить в залы – ребенок, семья... Каждый день нужно заниматься, педагоги каждый день...
— А чем все же Вас привлекает "Геликон"?
— Здесь интересно. Если ты хочешь тут спеть какую-то партию – пожалуйста, ты всегда можешь это сделать. Тут нет такого: нет, ты этого не можешь петь, это не твоя роль. Хотите – пойте, здесь очень демократичная обстановка.
— Сколько должен получать оперный певец, чтобы спокойно работать?
— Ровно столько, сколько в настоящее время нужно; чтобы, имея семью, ты понимал, что можешь ее прокормить, можешь себя чувствовать свободным. Мне миллионов не нужно – нужно ровно столько, чтобы жить спокойно.
— Юля, что Вы можете сказать нашим читателям: почему нужно смотреть оперу?
— Какое слово нужно сказать? Не знаю. Я бы посоветовала купить фильм Франко Дзефирелли "Травиата". Он никого не оставит равнодушным. А потом пойти в оперный театр, ну вот хоть бы к нам. И постепенно узнать, что это самое высокое искусство, какое придумали люди.
Игорь Камиров, utro.ru
