В 1935 г. мексиканский композитор Карлос Чавес впервые посетил США. Он приехал в эту страну как дирижер и некоторое время работал с симфоническим оркестром фирмы «Колумбия». Именно для этого исполнительского коллектива была написана его Симфония № 2, «Индейская» (исп. Sinfonía india), которой суждено было стать самым знаменитым творением Чавеса – она ассоциируется с именем Чавеса у широкой публики так же, как «Болеро» с именем Мориса Равеля.
Обращение к фольклорным истокам родной земли естественно для любого композитора – и естественно вдвойне в эпоху перемен, когда чувство национального сознания, потребность в его сохранении особенно обостряется. Карлос Чавес, чья юность пришлась на годы Мексиканской революции, не мог не интересоваться индейским фольклором (тем более что профессиональная музыка в Мексике еще только обретала в то время свои характерные черты). Но фольклорные интонации – это только материал, с которым работает композитор. Какое воплощение можно ему дать?
Карлос Чавес смотрел на музыкальные образцы старины не как на «музейный экспонат», который бережно сохраняют, но он не может жить и развиваться, а как на живое явление, которое может и должно существовать в условиях современности (например, академическая музыка первой половины ХХ столетия стремилась к освобождению от ладотональной системы – но ведь и обращение к архаическим пластам мексиканского фольклора тоже позволяло от нее освободиться). Именно с таких эстетических позиций подошел композитор к созданию «Индейской симфонии».
«Индейская симфония» очаровывает свежестью и ясностью музыкального языка, ощущением первозданной мощи. В ней возникает грандиозная картина жизни докортесовской Мексики – как представлялась она композитору. Симфония пронизана пульсирующими ритмами, играющими важнейшую роль в кульминациях (и в этом можно усмотреть некоторое сходство с «Весной священной» Игоря Федоровича Стравинского, хотя «Индейская симфония» и не предполагала хореографического воплощения). Композитор использовал несколько мелодий, которые в то время еще пели в глухих уголках Мексики, мало затронутых цивилизацией, в партитуру введены национальные ударные инструменты.
По масштабу произведение невелико для симфонического жанра – это одночастное сочинение, продолжительность звучания которого не превышает двенадцати минут. Композитор использовал сонатную форму, однако трактовал ее весьма своеобразно, сочетая сонатность с чертами сюитности (не случайно американский композитор Аарон Копленд охарактеризовал эту симфонию как «восхитительное попурри из натуральных мелодий»). Подобная интерпретация формы проистекает из образного строя сочинения: в симфонии сопоставляются контрастные образы, но противоречия, тем более – конфликтности между ними не возникает.
В симфонии Чавеса звучат мелодии разных индейских племен – яки и сери, живущих в штате Сонора на севере Мексики и на острове Тибурон в Калифорнийском заливе, а также народа уичоли, проживающего в центральной и западной Мексике. Развитие народных мелодий очень естественно протекает в рамках куплетно-вариационной формы. Композитор использовал богатейшие возможности музыкального развития, заложенные в них: из мотивов и даже отдельных интонаций, составляющих каждую мелодию, зарождаются различные элементы фактуры, благодаря чему фольклорный и авторский материал пребывают в полном стилистическом единстве.
Главная партия – песня народа уичоли «Гимн Солнцу», ее своеобразие обусловлено благородной простотой интонаций, неквадратной структурой, переменным размером, свободным чередованием мотивов. Очень трогательна лирическая песня «Ветер буйный», звучащая в качестве побочной партии. В основу медленного раздела положена ритуальная мелодия индейцев сери. В заключительном разделе возникает яркая картина народного праздника, основная тема – танцевальная песня сери «Маленькая сардина».
Мировую премьеру Симфонии № 2 «Индейской» осуществил симфонический оркестр фирмы «Колумбия» по радио в январе 1936 г., в скором времени она вошла в программу двух концертов Бостонского оркестра. Потрясены были все – и поклонники Карлоса Чавеса, и те, кто не принимал его музыки. Некоторые критики упрекали композитора в «окаменелости», в пристрастии к «музыкальной археологии», в «конструктивистской разрозненности отдельных эпизодов». Но более многочисленными были положительные отзывы, в которых отмечалась эмоциональность произведения, доступность музыкального языка и его своеобразие: «живописность», «нечеловеческий прорыв», «великолепие звучностей» – такие слова встречались в рецензиях.
Наиболее точной характеристикой «Индейской симфонии» с точки зрения американцев можно считать слова композитора Джона Кейджа: «Это земля, по которой мы ходим!»
