String Quartet No. 5
Струнный квартет № 5 Бела Барток написал в 1934 г. – через три года после завершения Второго фортепианного концерта, и за эти годы композитор не создал ничего, за исключением нескольких фольклорных обработок. Но отсутствие новых сочинений не означало отсутствия внутренней творческой деятельности. О напряженных исканиях тех лет свидетельствует та исключительная быстрота, с которой шла работа над произведением – Бартоку потребовался всего один месяц, чтобы написать его.
В первой части – Allegro – наиболее ярко проявились черты полифонического конструктивизма, столь характерного для музыкального языка Бартока. Весь музыкальный материал первой части вырастает из трех тематических зерен. Один из этих кратких мотивов представляет собою настойчивое повторение звука си-бемоль, лишь ненадолго сменяющего на звук до. Изложение ровными длительностями производит впечатление псалмодической декламации. Этот мотив возникает в «поворотных моментах» сонатной формы – подобно «мотиву судьбы» в Симфонии № 5 Людвига ван Бетховена. В смысловом значении мотивов тоже можно усмотреть нечто общее: внеличностная сила, противостоящая герою. В двух других мотивах архаические пентатонические обороты сочетаются с изощренными хроматизмами. Эти мотивы развиваются в строгих контрапунктических линиях главной партии. Побочная с ее легкими хроматизированными пассажами, поддерживаемыми пиццикато, кажется просветленной и поэтичной. В разработке третий тематический элемент главной партии сочетается с необычной метроритмической организацией – 3/8+3/8+2/8. Такая структура характерна для болгарской танцевальной музыки, но менее всего это напоминает картину народного танца. Как метко заметил Бела Барток, «неожиданно оказалось, что пьесы в болгарском ритме имеют очень мало общего с болгарским характером». Композитор имел в виду, что, заимствуя характерный ритм из болгарских народных танцев, он не имел в виду фольклорную стилизацию, а использовал этот ритм в выразительном значении, каждый раз наполняя новым смыслом. Здесь «болгарский» ритм превращается в грубовато-механический марш-пляску, чередующийся с моментами просветленного звучания. Такое чередование продолжается и в репризе.
Часть вторая – Adagio – начинается с атематических элементов, напоминающих о пуантилистической технике: отдельные «восклицания», трели. Но вот появляется основная тема: на фоне светлых выдержанных аккордов возникают проникновенные речитативные фразы первой скрипки. Ее умоляющие интонации на фоне хорального звучания других инструментов ассоциируются с молитвой в торжественной тишине храма. Этот образ чередуется с музыкальным материалом вступления, в котором можно усмотреть звукоизобразительность («шорохи ночи»). Завершается третья часть истаивающим звучанием виолончели с сурдиной.
Третья часть – Scherzo alla bulgarese – вновь заставляет вспомнить слова Бартока о «болгарском ритме» и «болгарском характере». Как и в разработке первой части, использование болгарского ритма в этом скерцо далеко от жанровой картины народного веселья: этот причудливый ритм используется как основа, на которую «нанизывается» остроумная перекличка инструментов. Особенно оригинально трактуется «болгарский ритм» в трио: здесь он сосредотачивается в «жужжащем» остинатном фоне, который создает скрипка. На этом фоне альт проводит простую, незатейливую мелодию.
Часть четвертая – Andante – перекликается со второй частью и интонационно, и образно. В крайних разделах вновь возникают звукоизобразительные элементы, создающие таинственный ночной пейзаж. Композитор использует очень интересные колористические приемы – например, многократное повторение одного звука, который берется то на открытой струне, то на соседней зажатой, это создает впечатление «колеблющегося» звука. Средний раздел подобен «хоральному» эпизоду второй части, но более драматичен: речитация возникает не у скрипки, а у виолончели и альта, а сопровождают ее не спокойные выдержанные аккорды, а тревожное тремоло.
Сложная контрапунктическая техника первой части возвращается в финале – Allegro vivace. И вновь основу формы (на этот раз – рондо-сонаты) составляют краткие мотивы, истоки которых находятся в музыкальном материале первой части. Здесь эти мотивы несутся в вихревом двухдольном движении. На гранях формы возникают тетрахордовые мотивы, излагаемые в унисон. Игривый средний раздел, основанный на танцевальных ритмах, сменяется демоническим фугато на материале главной партии первой части. Танцевальные мотивы при возвращении после фугато приобретают гротескный характер благодаря форшлагам, пиццикато и глиссандированию. Стремительное движение возобновляется в репризе. В коде одна из основных тем заключительной части неожиданно предстает в примитивном механическом звучании, напоминающим нудное фортепианное упражнение. Возможно, эта карикатурная зарисовка отражает то чувство облегчения, которое испытал Барток, расставшись незадолго до создания Пятого струнного квартета с нелюбимой им преподавательской деятельностью.
